Потому что никого не любила так, как тебя!
- Даже отца Филиппо? - ехидно спросил он.
- Его тем более.
- Неужели он был настолько плох?
- Он был обычным подростком. Мы познакомились в кафе. Меня в первый раз в жизни угостили вином.
- Значит, он получил удовольствие, а ты забеременела? - Никколо помолчал. - А где он сейчас?
- Не знаю. Когда про мою беременность стало известно, он ни в чем не признался. Испугался, наверное, что мой брат убьет его. И позже он никогда не интересовался ни мной, ни ребенком.
- Нам надо идти в дом, - сказал Никколо. - Тереза ждет нас с обедом.
Кьяра послушно шла за Никколо. Она догадывалась, что с ним будет сложно говорить, но не думала, что настолько сложно. Но она не собиралась сдаваться - отступать все равно было некуда. Она должна, должна убедить их в своей бескорыстной любви.
- Обед давно готов! - сердито сказала Тереза, выходя им навстречу. - Рыба пересохнет!
- Ничего, не пересохнет, - ответил Никколо. - Обедать будем только мы вдвоем. - Филиппо плохо себя чувствует.
- Бедняжка, - тут же смягчилась Тереза. - Может, отнести ему что-нибудь наверх?
- Не надо. Пусть лучше заснет.
- Я не очень… - Кьяра уже хотела отказаться от обеда, но не договорила, поймав его ледяной взгляд.
- Мы сейчас придем, - сказал Никколо Терезе.
- Если уж ты останешься здесь, - сказал он Кьяре тихо, - то веди себя так, как будто ничего не случилось. Ни к чему посвящать в наши проблемы всю округу.
- Мы вряд ли сможем скрыть то, что у нас проблемы, если вы с Филиппо будете шарахаться от меня как от прокаженной, - возразила она. - Тереза не настолько глупа. Она уже подозревает что-то.
- Она может подозревать все, что ей угодно, - отрезал он.
Обед стал для Кьяры пыткой. Как только Тереза входила в столовую, Никколо с Кьярой начинали говорить о чем-то, но она не помнила ни слова из разговора. Пища во рту имела привкус песка. Она с болью смотрела на сильные руки Никколо, на длинные пальцы, которые прикасались к ней с такой нежностью. Его мягкие теплые губы были сжаты в узкую полоску, глаза смотрели сквозь нее.
- Мы должны поговорить, - не выдержала Кьяра, когда Тереза в последний раз вошла и вышла, унося блюдо с десертом. - Выслушай меня, Никколо. Я люблю тебя! И никакие твои слова или действия не изменят этого.
- Ты еще скажи, что Филиппо интересовал тебя в последнюю очередь. Что ты не думала о нем, когда я сделал тебе предложение.
- Конечно, думала. Но я не приняла бы предложение только из-за Филиппо. Ты же знаешь, как я отношусь к тебе, Никколо. Ты не можешь не знать.
- Я знаю, что доставляю тебе сексуальное удовольствие.
- Послушай, я должна была рассказать тебе все. Я с самого начала должна была сказать правду. Но я боялась, что тогда ты не подпустишь меня к Филиппо. И я уехала бы из вашего дома после отъезда Филиппо, если бы ты…
- Если бы я сам не увлекся тобой? - Никколо иронически вскинул брови. - С такой внешностью равнодушия с моей стороны можно было не опасаться. Тебе оставалось только подыграть мне. Что ты и сделала чрезвычайно искусно, надо признать. Ты меня полностью обвела вокруг пальца.
Кьяра смотрела на него с отчаянием. Он отгородился от нее каменной стеной. Он не желал слышать ее.
Она молча встала со своего места, направилась к выходу из столовой.
- Держись подальше от Филиппо, - приказал он ей вслед.
- Он мой сын, - вспыхнула Кьяра.
- Только физиологически. Мальчик сам решит, нужна ли ты ему.
Остаток дня до ужина Кьяра провела на террасе, глядя вдаль и мучаясь неизвестностью. Нечего было затевать все это, думала она с тоской. Аделина была права. Только себе больнее сделала. Надо было забыть обо всем давным-давно. Но теперь думать об этом уже поздно. Через неделю Филиппо пойдет в новую школу. Может быть, со временем он свыкнется с тем, что она - его родная мать? Никколо - другой вопрос. Она слишком больно ранила его самолюбие. Единственное утешение в том, что хуже быть уже не может. Значит, станет лучше.
Филиппо заперся у себя в комнате, Никколо - в кабинете. Просидев в одиночестве до вечера, Кьяра поднялась наконец, чтобы переодеться к ужину.
Вряд ли они с Никколо смогут находиться в одной спальне и спать в одной постели, если он по-прежнему будет считать ее обманщицей.
Собрав необходимые вещи, Кьяра перенесла их в ту комнату, в которой жила до замужества. Постельное белье хранилось в высоком шкафу, расположенном рядом с комнатой Филиппо. Кьяра остановилась возле двери, но из комнаты не доносилось ни звука. Постояв немного, она вернулась к себе, чтобы переодеться.
Натянув первые попавшиеся брюки и блузку, Кьяра спустилась к ужину. Есть не хотелось совсем, но прятаться от всех она также не собиралась.
Когда она вошла в столовую, Никколо и Филиппо уже сидели за столом. Филиппо смотрел в противоположную сторону. Скорее всего, он вышел к ужину только по настоянию Никколо.
- Симпатичный костюмчик, - сухо прокомментировал Никколо.
- Спасибо, - ответила она без выражения.
- Как ты можешь говорить с ней! - вспыхнул Филиппо. - Она вообще не имеет права тут быть!
- Но я здесь, и никуда не уйду, - сообщила Кьяра. - Я больше не буду просить у тебя прощения за то, что сделала девять лет назад, Филиппо. Но знай, что за все эти годы не было ни одного дня, когда бы я не вспоминала о тебе, не думала, где ты, что с тобой. Я приехала, потому что не могла больше так мучиться.
- Каким образом ты нас нашла? - прервал ее Никколо.
- Я приехала к Аделине. Она моя дальняя родственница. Я родилась и выросла в Санто-Феличе. Странно, что там меня никто не узнал. Наверное, просто забыли о моем существовании. Но раньше или позже это должно было случиться.
- Значит, ты и раньше знала о нашей семье?
- Семье Виченци? Конечно. Но это не имело для меня никакого значения.
Он ей не верил, это было видно по лицу. Ни он, ни Филиппо Кьяра почувствовала, как ее решимость дрогнула.
- Ты ведь хорошо ко мне относился, - жалобно сказала она сыну. - Я ведь тот же самый человек.
- Нет, другой, - отрезал мальчик.
Тереза принесла кофе. Испуганно переводя взгляд с одного лица на другое, она поставила на стол кофейник и торопливо удалилась.
В воздухе было разлито напряжение. Кьяра физически чувствовала ненависть, волнами исходящую от сына. Быстро доев мороженое, он встал и вышел из столовой. Никколо разлил вино по бокалам и включил легкую музыку, а затем пересел на диван, откинув голову на спинку и прикрыв глаза, словно давая понять, что не желает больше говорить.
Кьяра терпела какое-то время. Но потом не выдержала. Подсев к Никколо на диван, она прижалась губами к его губам со всей возможной страстью. Но его губы оставались холодными и неподвижными.
- Ты действительно считаешь, что все это время я притворялась? - спросила она убито.
- В сексе - нет.
- Но между нами был не только секс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
- Даже отца Филиппо? - ехидно спросил он.
- Его тем более.
- Неужели он был настолько плох?
- Он был обычным подростком. Мы познакомились в кафе. Меня в первый раз в жизни угостили вином.
- Значит, он получил удовольствие, а ты забеременела? - Никколо помолчал. - А где он сейчас?
- Не знаю. Когда про мою беременность стало известно, он ни в чем не признался. Испугался, наверное, что мой брат убьет его. И позже он никогда не интересовался ни мной, ни ребенком.
- Нам надо идти в дом, - сказал Никколо. - Тереза ждет нас с обедом.
Кьяра послушно шла за Никколо. Она догадывалась, что с ним будет сложно говорить, но не думала, что настолько сложно. Но она не собиралась сдаваться - отступать все равно было некуда. Она должна, должна убедить их в своей бескорыстной любви.
- Обед давно готов! - сердито сказала Тереза, выходя им навстречу. - Рыба пересохнет!
- Ничего, не пересохнет, - ответил Никколо. - Обедать будем только мы вдвоем. - Филиппо плохо себя чувствует.
- Бедняжка, - тут же смягчилась Тереза. - Может, отнести ему что-нибудь наверх?
- Не надо. Пусть лучше заснет.
- Я не очень… - Кьяра уже хотела отказаться от обеда, но не договорила, поймав его ледяной взгляд.
- Мы сейчас придем, - сказал Никколо Терезе.
- Если уж ты останешься здесь, - сказал он Кьяре тихо, - то веди себя так, как будто ничего не случилось. Ни к чему посвящать в наши проблемы всю округу.
- Мы вряд ли сможем скрыть то, что у нас проблемы, если вы с Филиппо будете шарахаться от меня как от прокаженной, - возразила она. - Тереза не настолько глупа. Она уже подозревает что-то.
- Она может подозревать все, что ей угодно, - отрезал он.
Обед стал для Кьяры пыткой. Как только Тереза входила в столовую, Никколо с Кьярой начинали говорить о чем-то, но она не помнила ни слова из разговора. Пища во рту имела привкус песка. Она с болью смотрела на сильные руки Никколо, на длинные пальцы, которые прикасались к ней с такой нежностью. Его мягкие теплые губы были сжаты в узкую полоску, глаза смотрели сквозь нее.
- Мы должны поговорить, - не выдержала Кьяра, когда Тереза в последний раз вошла и вышла, унося блюдо с десертом. - Выслушай меня, Никколо. Я люблю тебя! И никакие твои слова или действия не изменят этого.
- Ты еще скажи, что Филиппо интересовал тебя в последнюю очередь. Что ты не думала о нем, когда я сделал тебе предложение.
- Конечно, думала. Но я не приняла бы предложение только из-за Филиппо. Ты же знаешь, как я отношусь к тебе, Никколо. Ты не можешь не знать.
- Я знаю, что доставляю тебе сексуальное удовольствие.
- Послушай, я должна была рассказать тебе все. Я с самого начала должна была сказать правду. Но я боялась, что тогда ты не подпустишь меня к Филиппо. И я уехала бы из вашего дома после отъезда Филиппо, если бы ты…
- Если бы я сам не увлекся тобой? - Никколо иронически вскинул брови. - С такой внешностью равнодушия с моей стороны можно было не опасаться. Тебе оставалось только подыграть мне. Что ты и сделала чрезвычайно искусно, надо признать. Ты меня полностью обвела вокруг пальца.
Кьяра смотрела на него с отчаянием. Он отгородился от нее каменной стеной. Он не желал слышать ее.
Она молча встала со своего места, направилась к выходу из столовой.
- Держись подальше от Филиппо, - приказал он ей вслед.
- Он мой сын, - вспыхнула Кьяра.
- Только физиологически. Мальчик сам решит, нужна ли ты ему.
Остаток дня до ужина Кьяра провела на террасе, глядя вдаль и мучаясь неизвестностью. Нечего было затевать все это, думала она с тоской. Аделина была права. Только себе больнее сделала. Надо было забыть обо всем давным-давно. Но теперь думать об этом уже поздно. Через неделю Филиппо пойдет в новую школу. Может быть, со временем он свыкнется с тем, что она - его родная мать? Никколо - другой вопрос. Она слишком больно ранила его самолюбие. Единственное утешение в том, что хуже быть уже не может. Значит, станет лучше.
Филиппо заперся у себя в комнате, Никколо - в кабинете. Просидев в одиночестве до вечера, Кьяра поднялась наконец, чтобы переодеться к ужину.
Вряд ли они с Никколо смогут находиться в одной спальне и спать в одной постели, если он по-прежнему будет считать ее обманщицей.
Собрав необходимые вещи, Кьяра перенесла их в ту комнату, в которой жила до замужества. Постельное белье хранилось в высоком шкафу, расположенном рядом с комнатой Филиппо. Кьяра остановилась возле двери, но из комнаты не доносилось ни звука. Постояв немного, она вернулась к себе, чтобы переодеться.
Натянув первые попавшиеся брюки и блузку, Кьяра спустилась к ужину. Есть не хотелось совсем, но прятаться от всех она также не собиралась.
Когда она вошла в столовую, Никколо и Филиппо уже сидели за столом. Филиппо смотрел в противоположную сторону. Скорее всего, он вышел к ужину только по настоянию Никколо.
- Симпатичный костюмчик, - сухо прокомментировал Никколо.
- Спасибо, - ответила она без выражения.
- Как ты можешь говорить с ней! - вспыхнул Филиппо. - Она вообще не имеет права тут быть!
- Но я здесь, и никуда не уйду, - сообщила Кьяра. - Я больше не буду просить у тебя прощения за то, что сделала девять лет назад, Филиппо. Но знай, что за все эти годы не было ни одного дня, когда бы я не вспоминала о тебе, не думала, где ты, что с тобой. Я приехала, потому что не могла больше так мучиться.
- Каким образом ты нас нашла? - прервал ее Никколо.
- Я приехала к Аделине. Она моя дальняя родственница. Я родилась и выросла в Санто-Феличе. Странно, что там меня никто не узнал. Наверное, просто забыли о моем существовании. Но раньше или позже это должно было случиться.
- Значит, ты и раньше знала о нашей семье?
- Семье Виченци? Конечно. Но это не имело для меня никакого значения.
Он ей не верил, это было видно по лицу. Ни он, ни Филиппо Кьяра почувствовала, как ее решимость дрогнула.
- Ты ведь хорошо ко мне относился, - жалобно сказала она сыну. - Я ведь тот же самый человек.
- Нет, другой, - отрезал мальчик.
Тереза принесла кофе. Испуганно переводя взгляд с одного лица на другое, она поставила на стол кофейник и торопливо удалилась.
В воздухе было разлито напряжение. Кьяра физически чувствовала ненависть, волнами исходящую от сына. Быстро доев мороженое, он встал и вышел из столовой. Никколо разлил вино по бокалам и включил легкую музыку, а затем пересел на диван, откинув голову на спинку и прикрыв глаза, словно давая понять, что не желает больше говорить.
Кьяра терпела какое-то время. Но потом не выдержала. Подсев к Никколо на диван, она прижалась губами к его губам со всей возможной страстью. Но его губы оставались холодными и неподвижными.
- Ты действительно считаешь, что все это время я притворялась? - спросила она убито.
- В сексе - нет.
- Но между нами был не только секс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37