Она считала, что каждая женщина заслуживает иметь что-то свое, что обеспечивало бы ей ее независимость.
— Она была свободомыслящей женщиной! — засмеялся Джейк.
— Как и отличной прабабушкой. Как и все женщины в моем роду, — проказливо заявила Хелли. — И все мы любили эти рудники. Что же касается меня, то, поскольку мама умерла такой молодой, рудники и заводы должны были перейти ко мне после того, как я выйду замуж или достигну тридцати лет, в зависимости от того, что произойдет раньше. Все это указано в завещании. К несчастью, у моего отца были другие планы. Понимаешь, моя мама была, как и я, единственным ребенком и если бы я умерла, все досталось бы моему отцу. И так как никто не видел меня уже почти год, все поверили его утверждению.
— Любимая, я рад был жениться на тебе с рудниками или без них.
Это было правдой, так как Хелли являлась его самым большим сокровищем. Джейк пристально посмотрел в глаза жены. У них был цвет лучшего коньяка, только светящаяся в них любовь согревала его больше, чем этот вкуснейший напиток.
— Денег у меня достаточно на нас обоих, и мне доставляет радость заботиться о тебе. Однако, учитывая, как много эти рудники значат для тебя, я позабочусь, чтобы ты получила свое наследство. Все эти деньги будут твоими, чтобы ты могла тратить их по своему разумению.
— Я люблю тебя, Джейк Парриш! — воскликнула Хелли, покрывая его лицо поцелуями. — Спасибо! Эти рудники были о семье три поколения, и у меня сердце разрывалось от того, что они попадут в недостойные руки человека, которому на них наплевать.
Джейк взял ее лицо в ладони и внимательно рассматривал его.
— Извини, что я не могу дать тебе дочь, которая унаследовала бы их.
— Как знать, может, тебе это и удастся.
Джейк смотрел на нее с несчастным видом. Как ему хотелось, чтобы это оказалось правдой! Не проходило дня, когда бы он ни винил себя за то, что не может дать ей ребенка. Временами, когда он видел, как Хелли нянчилась с Ариель, он думал, честно ли он поступил, женившись на ней. Его глубоко ранило сознание того, чем она для него пожертвовала.
С тяжелым вздохом Джейк отвернулся.
— Ты ведь знаешь, что я не…
— …Вполне возможно, что это не так, — прервала его Хелли.
Глаза ее зажглись от приятного предчувствия. Она достала из-под подушки пессарий и объяснила его назначение.
Джейк взял у нее противозачаточное средство и какое-то время рассматривал. В его душе боролись разные чувства. Грубо выругавшись, он отбросил пессарий прочь.
— Будь она проклята! Все эти годы я ненавидел себя за свою неспособность, чувствуя, будто я кастрирован…
Джейк вскочил с кровати и начал нервно ходить по комнате. Мускулы его ходили под кожей, как у беспокойной пантеры, готовой к прыжку.
— Как же она ненавидела меня, — прорычал он. — И каким же я был дураком! Ведь когда-то я верил, что она любит меня и хочет от меня ребенка.
Джейк саданул по мраморной плитке камина, больно разбив себе кулак. Глотнув воздуха, он зарылся лицом в ладонях.
— Но она любила тебя, — прошептала Хелли, подходя к нему. Обняв его за талию и притянув к себе, она добавила: — Разве ты не понимаешь, как трудно тебя не любить?
— Я вряд ли поверю, что все произошло от того; что я недостаточно откликался на ее любовь, — хмыкнул Джейк. — Ты не понимаешь, как подрывало мою веру в себя думать, что мое семя ни на что не годится? Что я почти что и не мужчина вовсе?
— Бедняжка. Конечно же, это было ужасно, — успокаивала Хелли своего любимого, стараясь смягчить его гнев. — Но я не думаю, что она хотела предотвратить зачатие из злобы.
Поначалу нет.
— Правда? — снова фыркнул Джейк. — Так какова же твоя теория, скажи мне на милость.
— Она боялась.
— Чего, ради Бога?
— Умереть при родах.
Хелли почувствовала, что мускулы Джейка чуть расслабились. Она стала успокаивающе гладить его по спине.
— Как-то во время своего очередного припадка безумия Сирена вновь почувствовала себя ребенком. Она свернулась в постели, плакала, прижимала руки к ушам и просила, чтобы я заставила ее мать прекратить вопли. Когда она вновь обрела разум, то объяснила, что ее мать умерла, пытаясь родить мертвого ребенка. И сказала также, что всегда боялась родов, так как думала, что тоже умрет от них.
Джейк отошел от Хелли к окну. Он молча смотрел на удлиняющиеся тени ночи. Наконец он проговорил:
— Если бы она только поведала мне свои страхи. Я бы понял. Я знал, как умерла ее мать, но когда я завел речь о том, что хочу ребенка, она, казалось, была этим довольна.
— Мне кажется, она действительно хотела от тебя ребенка, но боялась. — Хелли снова подошла к мужу. Она взяла его руки и прошептала: — Возможно, со временем она и решилась бы зачать «ли, по крайней мере, созналась бы в своих страхах.
Джейк пожал ее руки и, пристально глядя в глаза, спросил:
— А у тебя нет таких страхов?
— У меня только один страх, что ты как-нибудь меня разлюбишь.
— Никогда! — запальчиво воскликнул Джейк.
— Вот и отлично, — прошептала Хелли. — А я больше всего хочу дать тебе детей. Минимум дюжину, что поможет вдохнуть жизнь в этот огромный дом.
— И я буду рад каждому из них, — рассмеялся Джейк, целуя ее в нос.
Хелли оседлала его, обвила его шею руками и прошептала:
— Я люблю тебя, Джейк.
Джейк уставился в ее глаза, загипнотизированный чувством, которое таилось в их глубине.
— А ты, несомненно, женщина моего сердца.
Он жарко поцеловал ее.
…Его ласки с каждым мгновением становились все настойчивее, движения более интимными и волнующими.
— Что… ты уже снова хочешь меня? — страстно сама желая этого, прошептала Хелли.
— Я думаю, нам следует поторопиться, если мы решили завести дюжину детей.
Глава 26
— Ясная, словно луна, яркая, словно солнце, — бормотал он, лениво пробегая глазами по обнаженному телу женщины. — Шея твоя, словно башня из кости слоновой. Глаза твои, словно пруды Хешбонские. Груди твои, словно юные близнецы косули, вскормленные среди лилий.
Губы его изогнулись чувственной улыбкой. Опершись на венецианский туалетный столик, он перевел взгляд, созерцая округлый женский живот. Вдохновленный его совершенством, он поднял свой бокал и продолжал цитировать:
— Пупок твой подобен кубку, который вина не хочет. Отхлебнув крепкого кларета, он опустил взгляд еще ниже, остановившись на сладострастном изгибе бедер и атласной их гладкости. Они тоже были безупречны.
— Соединение бедер твоих подобно драгоценности, ограненной руками искусного мастера.
Посредине спальной на полу лежала Арабелла Данлоп. Ее бледная, словно лунный свет кожа, мерцала как восковая поверхность только что распустившейся каллы. Она была прекрасна в смерти.
Мужчина нервно постукивал пальцем по ножке бокала и, наклонив голову набок, критически обозревал свою последнюю жертву.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
— Она была свободомыслящей женщиной! — засмеялся Джейк.
— Как и отличной прабабушкой. Как и все женщины в моем роду, — проказливо заявила Хелли. — И все мы любили эти рудники. Что же касается меня, то, поскольку мама умерла такой молодой, рудники и заводы должны были перейти ко мне после того, как я выйду замуж или достигну тридцати лет, в зависимости от того, что произойдет раньше. Все это указано в завещании. К несчастью, у моего отца были другие планы. Понимаешь, моя мама была, как и я, единственным ребенком и если бы я умерла, все досталось бы моему отцу. И так как никто не видел меня уже почти год, все поверили его утверждению.
— Любимая, я рад был жениться на тебе с рудниками или без них.
Это было правдой, так как Хелли являлась его самым большим сокровищем. Джейк пристально посмотрел в глаза жены. У них был цвет лучшего коньяка, только светящаяся в них любовь согревала его больше, чем этот вкуснейший напиток.
— Денег у меня достаточно на нас обоих, и мне доставляет радость заботиться о тебе. Однако, учитывая, как много эти рудники значат для тебя, я позабочусь, чтобы ты получила свое наследство. Все эти деньги будут твоими, чтобы ты могла тратить их по своему разумению.
— Я люблю тебя, Джейк Парриш! — воскликнула Хелли, покрывая его лицо поцелуями. — Спасибо! Эти рудники были о семье три поколения, и у меня сердце разрывалось от того, что они попадут в недостойные руки человека, которому на них наплевать.
Джейк взял ее лицо в ладони и внимательно рассматривал его.
— Извини, что я не могу дать тебе дочь, которая унаследовала бы их.
— Как знать, может, тебе это и удастся.
Джейк смотрел на нее с несчастным видом. Как ему хотелось, чтобы это оказалось правдой! Не проходило дня, когда бы он ни винил себя за то, что не может дать ей ребенка. Временами, когда он видел, как Хелли нянчилась с Ариель, он думал, честно ли он поступил, женившись на ней. Его глубоко ранило сознание того, чем она для него пожертвовала.
С тяжелым вздохом Джейк отвернулся.
— Ты ведь знаешь, что я не…
— …Вполне возможно, что это не так, — прервала его Хелли.
Глаза ее зажглись от приятного предчувствия. Она достала из-под подушки пессарий и объяснила его назначение.
Джейк взял у нее противозачаточное средство и какое-то время рассматривал. В его душе боролись разные чувства. Грубо выругавшись, он отбросил пессарий прочь.
— Будь она проклята! Все эти годы я ненавидел себя за свою неспособность, чувствуя, будто я кастрирован…
Джейк вскочил с кровати и начал нервно ходить по комнате. Мускулы его ходили под кожей, как у беспокойной пантеры, готовой к прыжку.
— Как же она ненавидела меня, — прорычал он. — И каким же я был дураком! Ведь когда-то я верил, что она любит меня и хочет от меня ребенка.
Джейк саданул по мраморной плитке камина, больно разбив себе кулак. Глотнув воздуха, он зарылся лицом в ладонях.
— Но она любила тебя, — прошептала Хелли, подходя к нему. Обняв его за талию и притянув к себе, она добавила: — Разве ты не понимаешь, как трудно тебя не любить?
— Я вряд ли поверю, что все произошло от того; что я недостаточно откликался на ее любовь, — хмыкнул Джейк. — Ты не понимаешь, как подрывало мою веру в себя думать, что мое семя ни на что не годится? Что я почти что и не мужчина вовсе?
— Бедняжка. Конечно же, это было ужасно, — успокаивала Хелли своего любимого, стараясь смягчить его гнев. — Но я не думаю, что она хотела предотвратить зачатие из злобы.
Поначалу нет.
— Правда? — снова фыркнул Джейк. — Так какова же твоя теория, скажи мне на милость.
— Она боялась.
— Чего, ради Бога?
— Умереть при родах.
Хелли почувствовала, что мускулы Джейка чуть расслабились. Она стала успокаивающе гладить его по спине.
— Как-то во время своего очередного припадка безумия Сирена вновь почувствовала себя ребенком. Она свернулась в постели, плакала, прижимала руки к ушам и просила, чтобы я заставила ее мать прекратить вопли. Когда она вновь обрела разум, то объяснила, что ее мать умерла, пытаясь родить мертвого ребенка. И сказала также, что всегда боялась родов, так как думала, что тоже умрет от них.
Джейк отошел от Хелли к окну. Он молча смотрел на удлиняющиеся тени ночи. Наконец он проговорил:
— Если бы она только поведала мне свои страхи. Я бы понял. Я знал, как умерла ее мать, но когда я завел речь о том, что хочу ребенка, она, казалось, была этим довольна.
— Мне кажется, она действительно хотела от тебя ребенка, но боялась. — Хелли снова подошла к мужу. Она взяла его руки и прошептала: — Возможно, со временем она и решилась бы зачать «ли, по крайней мере, созналась бы в своих страхах.
Джейк пожал ее руки и, пристально глядя в глаза, спросил:
— А у тебя нет таких страхов?
— У меня только один страх, что ты как-нибудь меня разлюбишь.
— Никогда! — запальчиво воскликнул Джейк.
— Вот и отлично, — прошептала Хелли. — А я больше всего хочу дать тебе детей. Минимум дюжину, что поможет вдохнуть жизнь в этот огромный дом.
— И я буду рад каждому из них, — рассмеялся Джейк, целуя ее в нос.
Хелли оседлала его, обвила его шею руками и прошептала:
— Я люблю тебя, Джейк.
Джейк уставился в ее глаза, загипнотизированный чувством, которое таилось в их глубине.
— А ты, несомненно, женщина моего сердца.
Он жарко поцеловал ее.
…Его ласки с каждым мгновением становились все настойчивее, движения более интимными и волнующими.
— Что… ты уже снова хочешь меня? — страстно сама желая этого, прошептала Хелли.
— Я думаю, нам следует поторопиться, если мы решили завести дюжину детей.
Глава 26
— Ясная, словно луна, яркая, словно солнце, — бормотал он, лениво пробегая глазами по обнаженному телу женщины. — Шея твоя, словно башня из кости слоновой. Глаза твои, словно пруды Хешбонские. Груди твои, словно юные близнецы косули, вскормленные среди лилий.
Губы его изогнулись чувственной улыбкой. Опершись на венецианский туалетный столик, он перевел взгляд, созерцая округлый женский живот. Вдохновленный его совершенством, он поднял свой бокал и продолжал цитировать:
— Пупок твой подобен кубку, который вина не хочет. Отхлебнув крепкого кларета, он опустил взгляд еще ниже, остановившись на сладострастном изгибе бедер и атласной их гладкости. Они тоже были безупречны.
— Соединение бедер твоих подобно драгоценности, ограненной руками искусного мастера.
Посредине спальной на полу лежала Арабелла Данлоп. Ее бледная, словно лунный свет кожа, мерцала как восковая поверхность только что распустившейся каллы. Она была прекрасна в смерти.
Мужчина нервно постукивал пальцем по ножке бокала и, наклонив голову набок, критически обозревал свою последнюю жертву.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89