В последнем соревновании Сет тоже был победителем. Но, если ему не изменяет память, борьба была равной. В следующий раз он собирается победить.
До войны победы на ринге и достижения в атлетике сделали Джейка легендой Олимпийского клуба. Никто, в том числе и Сет, не мог тягаться с его кошачьей ловкостью, и все признавали его превосходство. Джейк весьма гордился этой тяжело завоеванной репутацией.
Но это было в прошлом. Война лишила его всего, оставив на память трагический сувенир в виде искалеченной ноги.
Джейк горько улыбнулся своему отражению. Сколько раз он слышал, что ему повезло — ведь ему сохранили ногу. Были дни, когда нога не болела и Джейк ходил свободно, тогда он готов был с этим согласиться. Но в плохие дни, как, например, этот, когда он был фактически хромым, а неправильно залеченная рана нестерпимо болела, Джейк ставил это утверждение под большое сомнение.
Когда же ему для сохранения равновесия пришлось ухватиться за край стола, настроение у него испортилось окончательно. Боже, как он ненавидел такие дни! И даже не столько из-за боли, сколько из-за бесящей его слабости. Ему было противно чувствовать себя беспомощным и обессиленным.
Сейчас, когда Джейк, неуверенно держась на ногах, покачнулся, он решил, что день будет необычайно плохим и, черт возьми, он разделит его с кем-нибудь другим.
— Хо Ян! Неси сюда свою подлую шкуру! Да поживее! — гаркнул он.
«Куда девается этот китаец, когда он нужен? Вечно путается под ногами, пока не требуется, а когда…»
— Хо! Где тебя черти носят? Погоди, доберусь я до тебя… От неожиданности Джейк чуть не онемел. Он в ярости, шатаясь, повернулся и почти налетел на Хо Яна, который невозмутимо стоял у него за спиной.
— Где ты был? — сквозь зубы прошипел Джейк.
Хо с притворным изумлением посмотрел на хозяина, и Джейк внезапно понял, какую смешную картину он собой представляет, стоя здесь совершенно голым и ругающим стоящего рядом китайчонка, который в два раза меньше его ростом.
Раздраженно фыркнув, Джейк накинул на плечи изумрудно-зеленый в черную полоску халат. Он провел пятерней по мокрым волосам и еще раз обругал улыбающегося теперь китайчонка.
— Почему ты не пришел, когда я тебя звал? И где, черт возьми, мой кофе? Прекрати это, Хо! Ты ведь знаешь, что утром я первым делом пью кофе, И не ухмыляйся как простачок. Надо заменить тебя ирландцем. Как раз вчера ко мне приходил одни и спрашивал работу, Он проявлял ко мне должное почтение. Гебе стоило бы у него поучиться!
— Хо лучший слуга есть. Ирландец не есть годиться. У него голова еще дурней, чем у мистер Джейк. Вы хоп-хоп и убьете друг друга.
Озорно ухмыляясь, китаец ждал ответа. Знакомый сценарий. Все это уже годами многократно повторялось. Хо привык к тирадам своего хозяина и постоянным угрозам заменить его ирландцем, так что теперь они не оказывали на него никакого действия. И все же дурная у Джейка голова или нет, но китаец не хотел работать ни у кого другого. С-того дня, когда Джейк Парриш спас его от суда Линча за преступление, в котором он был невиновен, Хо узнал, что, несмотря на любовь к нравоучениям и выговорам, мистер Парриш добр и обладает здравым суждением. И Хо Ян поклялся, что будет верен ему до гробовой доски.
— Еще более дурная голова, говоришь? Я покажу тебе дурную голову, если сейчас же не будет кофе, — рыкнул Джейк, хотя настроение его и улучшилось.
Хо скорбно закатил глаза и в притворном отчаянии тряс головой. С оскорбленным видом он жестом показал куда-то за хозяина.
— У мистера Джейка совсем без причины дурной голова. Кофе на столе есть. Хо лучший слуга есть.
И, действительно, на столике под сводчатым окном ожидал кофе и поднос с поджаренными тостами, а также утренний выпуск «Золотого Века».
Джейк взял из рук слуги свою трость и опустился на стул у столика. Усилия вызвали боль в йоге. Чтобы смягчить боль, он потер бедро и вздохнул. «Да уж, денек и вправду хуже некуда», — подумал он, закрыв глаза.
Джейк услышал, как Хо раскладывает принадлежности для бритья, и, открыв глаза, уставился на китайчонка.
— Дурной голова? Что у тебя за дурацкий язык? И чему тебя учили в школе? — Он налил себе кофе. — Ты должен напомнить мне, чтобы я поговорил с преподобным Де Янгом. Мне просто противно думать, что все деньги, которые он выпрашивает у меня на школу, тратятся на такие шедевры, как «дурной голова»
Джейк отхлебнул кофе и тотчас чертыхнулся — горячая жидкость обожгла ему губу. Он отставил чашку в сторону и снова глянул на хлопочущего китайца.
— «Вспыльчивый», Хо.
Слуга вопросительно посмотрел на хозяина.
— «Вспыльчивый», «невоспитанный», «злобно настроенный», «легко поддающийся сменам настроения подонок». Все это правильно для «дурной голова». Тебе выбирать.
Хо озорно улыбнулся:
— Мистер Джейк — вспыльчивый подонок. О’кей. Хо не забывать. Мистер Джейк — невоспитанный, злобно настроенный подонок. Мистер Джейк доволен Хо?
Китайчонок вопросительно уставился на хозяина.
— «Доволен» вряд ли обычное слово для злобного и невоспитанного подонка. Однако я вижу, ты быстро схватил суть, и я рад, что мой слуга не полупридурок. Итак, отлично, урок окончен.
Хо готовил ему ванну, а Джейк лениво просматривал газету. Однако сегодня «Золотой Век» не привлек его внимания, и мистер Парриш становился все нетерпеливее. Он барабанил пальцами по столу и думал, почему же задерживается Хо.
Когда он наконец появился снова, Джейк открыл было рот, чтобы выразить свое неудовольствие, но слуга опередил его:
— Леди к мистеру Джейку. Говорить, что срочно.
На губах Джейка появилась сардоническая улыбка, и он удивленно поднял брови.
— Срочно? Тогда зови леди сюда.
Хо казался испуганным и поспешил поправить хозяина:
— Нет! Не такая леди. С ней мистер Джейк надо встречаться одетым. Леди из Миссии.
— Приятное дельце, — недовольно прорычал Джейк с гримасой отвращения. Должно быть, Лавиния Донахью — самая постная из всех миссионерских ворон, она к тому же, бесспорно, была самой большой сплетницей в городе. Лавиния грозилась нанести ему сегодня утром визит. И, уж конечно, она пытается спихнуть на его шею свою одутловатую дочь.
Джейк простонал:
— Скажи ей, что я болен, скажи, что хочешь, но ради Бога, избавься от нее! У меня и без этой гарпии голова раскалывается!
— Хо пытался. Она не уходить. Говорит — это важно. Очень упорный леди.
Хо крутил руки в явном затруднении.
— Хорошо! — рявкнул Джейк. — Если она хочет ждать, пусть ждет. Ты сделал мне ванну? И пусть вода будет горячей — я собираюсь мокнуть долго.
«Что его задерживает?» — удивлялась Хелли, ерзая на голубом диване. Прошло уже полтора часа, как Хо проводил ее в гостиную, и она начинала подумывать, а не скрыл ли китаец от хозяина ее приход.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
До войны победы на ринге и достижения в атлетике сделали Джейка легендой Олимпийского клуба. Никто, в том числе и Сет, не мог тягаться с его кошачьей ловкостью, и все признавали его превосходство. Джейк весьма гордился этой тяжело завоеванной репутацией.
Но это было в прошлом. Война лишила его всего, оставив на память трагический сувенир в виде искалеченной ноги.
Джейк горько улыбнулся своему отражению. Сколько раз он слышал, что ему повезло — ведь ему сохранили ногу. Были дни, когда нога не болела и Джейк ходил свободно, тогда он готов был с этим согласиться. Но в плохие дни, как, например, этот, когда он был фактически хромым, а неправильно залеченная рана нестерпимо болела, Джейк ставил это утверждение под большое сомнение.
Когда же ему для сохранения равновесия пришлось ухватиться за край стола, настроение у него испортилось окончательно. Боже, как он ненавидел такие дни! И даже не столько из-за боли, сколько из-за бесящей его слабости. Ему было противно чувствовать себя беспомощным и обессиленным.
Сейчас, когда Джейк, неуверенно держась на ногах, покачнулся, он решил, что день будет необычайно плохим и, черт возьми, он разделит его с кем-нибудь другим.
— Хо Ян! Неси сюда свою подлую шкуру! Да поживее! — гаркнул он.
«Куда девается этот китаец, когда он нужен? Вечно путается под ногами, пока не требуется, а когда…»
— Хо! Где тебя черти носят? Погоди, доберусь я до тебя… От неожиданности Джейк чуть не онемел. Он в ярости, шатаясь, повернулся и почти налетел на Хо Яна, который невозмутимо стоял у него за спиной.
— Где ты был? — сквозь зубы прошипел Джейк.
Хо с притворным изумлением посмотрел на хозяина, и Джейк внезапно понял, какую смешную картину он собой представляет, стоя здесь совершенно голым и ругающим стоящего рядом китайчонка, который в два раза меньше его ростом.
Раздраженно фыркнув, Джейк накинул на плечи изумрудно-зеленый в черную полоску халат. Он провел пятерней по мокрым волосам и еще раз обругал улыбающегося теперь китайчонка.
— Почему ты не пришел, когда я тебя звал? И где, черт возьми, мой кофе? Прекрати это, Хо! Ты ведь знаешь, что утром я первым делом пью кофе, И не ухмыляйся как простачок. Надо заменить тебя ирландцем. Как раз вчера ко мне приходил одни и спрашивал работу, Он проявлял ко мне должное почтение. Гебе стоило бы у него поучиться!
— Хо лучший слуга есть. Ирландец не есть годиться. У него голова еще дурней, чем у мистер Джейк. Вы хоп-хоп и убьете друг друга.
Озорно ухмыляясь, китаец ждал ответа. Знакомый сценарий. Все это уже годами многократно повторялось. Хо привык к тирадам своего хозяина и постоянным угрозам заменить его ирландцем, так что теперь они не оказывали на него никакого действия. И все же дурная у Джейка голова или нет, но китаец не хотел работать ни у кого другого. С-того дня, когда Джейк Парриш спас его от суда Линча за преступление, в котором он был невиновен, Хо узнал, что, несмотря на любовь к нравоучениям и выговорам, мистер Парриш добр и обладает здравым суждением. И Хо Ян поклялся, что будет верен ему до гробовой доски.
— Еще более дурная голова, говоришь? Я покажу тебе дурную голову, если сейчас же не будет кофе, — рыкнул Джейк, хотя настроение его и улучшилось.
Хо скорбно закатил глаза и в притворном отчаянии тряс головой. С оскорбленным видом он жестом показал куда-то за хозяина.
— У мистера Джейка совсем без причины дурной голова. Кофе на столе есть. Хо лучший слуга есть.
И, действительно, на столике под сводчатым окном ожидал кофе и поднос с поджаренными тостами, а также утренний выпуск «Золотого Века».
Джейк взял из рук слуги свою трость и опустился на стул у столика. Усилия вызвали боль в йоге. Чтобы смягчить боль, он потер бедро и вздохнул. «Да уж, денек и вправду хуже некуда», — подумал он, закрыв глаза.
Джейк услышал, как Хо раскладывает принадлежности для бритья, и, открыв глаза, уставился на китайчонка.
— Дурной голова? Что у тебя за дурацкий язык? И чему тебя учили в школе? — Он налил себе кофе. — Ты должен напомнить мне, чтобы я поговорил с преподобным Де Янгом. Мне просто противно думать, что все деньги, которые он выпрашивает у меня на школу, тратятся на такие шедевры, как «дурной голова»
Джейк отхлебнул кофе и тотчас чертыхнулся — горячая жидкость обожгла ему губу. Он отставил чашку в сторону и снова глянул на хлопочущего китайца.
— «Вспыльчивый», Хо.
Слуга вопросительно посмотрел на хозяина.
— «Вспыльчивый», «невоспитанный», «злобно настроенный», «легко поддающийся сменам настроения подонок». Все это правильно для «дурной голова». Тебе выбирать.
Хо озорно улыбнулся:
— Мистер Джейк — вспыльчивый подонок. О’кей. Хо не забывать. Мистер Джейк — невоспитанный, злобно настроенный подонок. Мистер Джейк доволен Хо?
Китайчонок вопросительно уставился на хозяина.
— «Доволен» вряд ли обычное слово для злобного и невоспитанного подонка. Однако я вижу, ты быстро схватил суть, и я рад, что мой слуга не полупридурок. Итак, отлично, урок окончен.
Хо готовил ему ванну, а Джейк лениво просматривал газету. Однако сегодня «Золотой Век» не привлек его внимания, и мистер Парриш становился все нетерпеливее. Он барабанил пальцами по столу и думал, почему же задерживается Хо.
Когда он наконец появился снова, Джейк открыл было рот, чтобы выразить свое неудовольствие, но слуга опередил его:
— Леди к мистеру Джейку. Говорить, что срочно.
На губах Джейка появилась сардоническая улыбка, и он удивленно поднял брови.
— Срочно? Тогда зови леди сюда.
Хо казался испуганным и поспешил поправить хозяина:
— Нет! Не такая леди. С ней мистер Джейк надо встречаться одетым. Леди из Миссии.
— Приятное дельце, — недовольно прорычал Джейк с гримасой отвращения. Должно быть, Лавиния Донахью — самая постная из всех миссионерских ворон, она к тому же, бесспорно, была самой большой сплетницей в городе. Лавиния грозилась нанести ему сегодня утром визит. И, уж конечно, она пытается спихнуть на его шею свою одутловатую дочь.
Джейк простонал:
— Скажи ей, что я болен, скажи, что хочешь, но ради Бога, избавься от нее! У меня и без этой гарпии голова раскалывается!
— Хо пытался. Она не уходить. Говорит — это важно. Очень упорный леди.
Хо крутил руки в явном затруднении.
— Хорошо! — рявкнул Джейк. — Если она хочет ждать, пусть ждет. Ты сделал мне ванну? И пусть вода будет горячей — я собираюсь мокнуть долго.
«Что его задерживает?» — удивлялась Хелли, ерзая на голубом диване. Прошло уже полтора часа, как Хо проводил ее в гостиную, и она начинала подумывать, а не скрыл ли китаец от хозяина ее приход.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89