— Ты знаешь, как я отношусь к Миссионерскому обществу! Я не намерена тратить свое время со стаей старых ханжеских ворон, скатывая бинты. Кроме того, тебе отлично известно, что шить я не умею.
— Ну, может быть, доктор Гардинер научит тебя нескольким простым стежкам. Я полагаю, вы шьете?
— Не одежду. Но могу отлично зашить рану. Шедевр рукоделия, если позволительно так сказать о себе. Возможно, скоро вы испытаете это на себе.
Джейк побелел. Ее слова воскресили ужасные воспоминания о встрече с хирургической иглой. Скрипнув зубами, он пробормотал:
— Молю Бога, чтобы я никогда не стал холстом для ваших творений.
— Какая бестактная и неприятная беседа! — прокаркала Пенелопа. — Надеюсь, вы оба удовлетворены тем, что полностью лишили меня аппетита.
И с мелодраматическим жестом она встала из-за стола.
— Извините, — пробормотала Хелли, когда Пенелопа продефилировала через зал. — Не могу понять, что заставило меня сказать такую бестактность.
— Не стоит извиняться. Моя сестра ничего не любит так, как предлог разыграть сцену. Сейчас она уютно устроится у себя в комнате и примется за шоколад и рулеты.
Джейк благодарно кивнул Селине, которая поставила перед ним большое блюдо с гречневыми оладьями и поджаренной ветчиной.
Божественные ароматы снова заставили Хелли вспомнить о голоде. Внезапно у нее проурчало в желудке, и она почувствовала, как краска заливает лицо. Джейк глянул в ее сторону и засмеялся:
— Селина, мне кажется, желудок доктора Гардинер требует для себя несколько гречневых оладий.
— Жаркое не пандравилось, леди докта? — Селина с любопытством посмотрела на Хелли, — Я гаваркла етому недостойному желтому, что оно леди не пандравится. Не беспокойтесь, миз. Мамми Селина принесет вам что-нибудь свое вкусненькое.
Бросив победоносный взгляд на Хо Яна, снова хлопотавшего с чашкой кофе для Джейка, она подхватила злополучную тарелку и поспешила на кухню.
Хо страдальчески вздохнул, возвел глаза к потолку и… высунул язык вслед уходящей Селине. Заметив, что Хелли с трудом сдерживает смех, он сразу же принял серьезный вид и отвесил поклон в ее сторону. Затем, кивнув в ответ на благодарность Джейка, с решительным выражением поспешил вдогонку за Селиной-До сидящих за столом долетели громкий треск и жаркий спор на кухне.
— Из-за чего все-таки этот спор? — спросила Хелли, глядя на весело улыбающегося Джейка широко раскрытыми глазами.
— Вы привыкнете к этому шуму. Хо и Селина постоянно соперничают в профессиональной области. Хо был у себя в стране лекарем, и, судя по всем отзывам, неплохим. А Селина — признанная мамбо, или жрица Вуду. Она весьма известна своей целительной силой. Естественно, они постоянно ссорятся из-за того, кто из них лучше врачует, и. Бог знает, может, мы вес время от времени опробываем на себе их сомнительные снадобья…
Джейка на время прервал мелодичный смех Хелли.
— Не могу себе представить, что они должны сделать с вами, — продолжал Джейк.
— Они, несомненно, так же мало ценят мое умение, как и вы, — Веселье Хелли сразу же испарилось. — Оба постоянно меня критикуют и бомбардируют советами, как лучше ухаживать за вашими женой и дочерью.
Джейк задумчиво посмотрел на Хелли и вздохнул:
— Мы не слишком хорошо начали, и я прошу простить меня за это. Что же о сомнениях в ваших способностях, то я могу быть каким угодно и, как правило, не самым приятным, но я не дурак и не предпринял бы столько усилий и не пошел бы на такие расходы, если бы не был в вас уверен. Что бы там ни считали другие, я хочу для Сирены и ребенка только самого лучшего.
— Я это поняла, — ласково ответила Хелли. — И мне кажется, вы заботитесь о них гораздо больше, но не хотите, чтобы об этом знали другие.
Он громко рассмеялся:
— Скажите лучше, что я серьезно отношусь к своим обязанностям. — Он глянул на открывающуюся дверь и добавил: — А вот и ваш завтрак.
Хелли, закрыв глаза, блаженно вдыхала ароматы принесенного блюда. Желудок ее реагировал соответственно. Селина улыбнулась такому проявлению гастрономического экстаза, затем наклонила голову и беззвучно покинула комнату.
— Доктор Гардинер?
— А?
— Почему вы не спрашивали меня о Сирене? — притворно безразлично, как бы между прочим, спросил Джейк.
Хелли открыла глаза и, тщательно обдумывая каждое слово, ответила:
— Давиния все рассказала мне о проблемах вашей жены.
— Все? Очень сомневаюсь, — с горечью возразил Джейк.
— Я знаю, что она пристрастилась к опиуму, и Давиния упоминала что-то о морфине, — пробормотала Хелли, притворяясь, что не замечает появления в глазах Джейка холодного блеска. — Не думаю, что она упустила что-нибудь существенное.
— Вы действительно так считаете? — Он наклонился и рассматривал ее с каким-то странным выражением, потом спросил: — А не рассказала ли она случайно, что Сирена обезумела так, что пыталась покончить с собой, когда я вернулся с войны живой, едва живой?
— Боже правый! Не-ет, — опешив, пролепетала Хелли.
С коротким смешком Джейк откинулся назад:
— Да. Она сказала, что скорее умрет, чем будет жить с человеком, который стал не только предателем, но и патетическим калекой.
Он все еще видел Сирену, какой она была в тот день: нечесаной, похожей на злобного духа. Она стояла на верху лестницы и изливала свою злость странным, певучим голосом. Жестокие слова сильно ранили его, язвя до тех пор, пока он весь не превратился в одну кровоточащую рану. Но он помнит ее слезы, когда она упала на колени и запричитала: «Почему ты не умер? Боже! Почему ты не умер?» Это был смертельный удар. Ведь каждая слезинка Сирена была неопровержимым свидетельством ее неистребимой ненависти к мужу. И именно тогда он рыдал, оплакивая смерть своих несбывшихся чаяний.
— Мистер Парриш… — прошептала Хелли, и слова ее утонули в гнетущей тишине. Она увидела, что лицо Джейка превратилось в маску разрывающей сердце агонии. Встретившись с ним глазами, она прочла в их бездонной глубине всепоглощающую печаль. Печаль, которую он изо всех сил старался заглушить, но от которой так и не мог убежать.
Хелли отчаянно искала слова утешения, которые могли бы развеять это выражение безнадежности в его взгляде. Но ничто не приходило на ум, все было затоплено потоком неосознанных эмоций.
Как ей хотелось обнять Джейка, прижать его лицо к своей груди и ласково укачивать, напевая столь нужные ему слова утешения! А когда боль наконец утихнет, он найдет покой в ее объятиях.
Разумеется, Хелли не сделала ничего похожего, а просто тяжело сглотнула и с трудом пробормотала что-то невнятное, чего никто не мог разобрать.
— Она выпила столько опия, что этого хватило бы, чтобы убить мужчину вдвое больше ее. До сих пор не знаю, откуда она его доставала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89