Поэтому иди-ка ты к черту!
- Дай яблоко!
Я схватила брошенное мне яблоко, и через минуту обе уже сидели рядом, молча жуя сочные фрукты.
- Ты не знаешь, кто хлеб крадет? - спросила я, с удовольствием откусывая сразу половину яблока. - Сегодня скова кто-то стащил в кухне с подноса половину нарезанного хлеба.
- Может, ты крадешь или я… Во всяком случае, пусть только воровка попадется в руки девчонок, попомнит она, где раки зимуют. Ну, съела яблоко? Тогда дуй к кастрюлям!
Я согласно кивнула головой: яблоко стоило этой жертвы.
Когда я была уже на пороге, Гелька остановила меня:
- Слушай, дай мне сегодня на вечер чулки и желтые ленты для волос.
Я взглянула на нее с удивлением. С худенького личика, обрамленного копной рыжих волос, с вызовом и надеждой смотрели на меня умные карие глаза.
- Ну, ты что так глазеешь на меня? Я же у тебя их не съем! Хочешь, дам тебе еще два яблока?
Она опустилась на колени и, роясь в куче грязных чулок, говорила поспешно:
- Спрятала здесь, а то эти чертовы девчонки шуруют даже по матрасам. От них ничего уже не укроешь, На, вот!
- Я возьму одно, - великодушно сообщила я, - а второе съешь сама.
И, протягивая руку за яблоком, я спросила с любопытством:
- Но ты скажи мне, - зачем тебе ленточки? Ведь ты никуда, кроме вечерней школы, не ходишь.
- Посмотрите на нее! - крикнула Гелька, багровея от злости. - Взяла яблоко и еще разглагольствует. Убирайся отсюда!.. Может быть, ты помчишься скорее насплетничать сестричке Модесте?
Она вытолкнула меня за дверь и, высунув голову, крикнула вдогонку на весь коридор:
- Подавись ты своими лентами!.. Вон сестра Модеста приготовила тебе сюрприз, радуйся! Да не забудь свои ленточки прицепить!
Я никак не могла понять, почему мой невинный вопрос так разозлил Гельку. Что же касается сюрприза сестры Модесты, то он не заставил себя долго ждать.
- Пойдешь, Наталья, в сарай, наберешь там два ведра опилок, взбрызнешь их хорошенько водой и отнесешь в старый костел, - сказала мне сестра Модеста.
Когда я с ведрами в руках переступила порог костела она добавила:
- Твои обязанности взяла на себя Йоася, а тебе с нынешней субботы поручается уборка костела. Утром в воскресенье здесь будет совершаться богослужение для членов Марианской содалиции из мужской и женской гимназий. Ты как следует выколотишь ковер, дорожки и половики. Потом тщательно засыплешь пол мокрыми опилками и подметешь его. Двух ведер опилок не хватит на весь пол. Ты должна будешь принести из сарая еще ведра четыре или пять. Соскоблишь грязь под скамейками и в притворе. Тут вот есть две фланелевых тряпки: одна из них для вытирания пыли со скамеек, а другая - с алтаря. Подсвечники снимешь и вычистишь. Если хватит времени, возьми из кладовки лестничку и протри окна. Цветы для украшения алтаря принесет Зося. Астры - для божьей матери, а остальные - на боковые алтари. Завтра перед началом богослужения раздуешь кадило и застелешь ковриком из нашей часовни кленчник для ксендза-катехеты.
Сестра Модеста опустилась перед алтарем на колени, коснувшись челом пола, затем поднялась и вышла, шумя рясой. Я осталась одна.
Костелик был бедненький, небольшой, сооруженный из грубо отесанных бревен. Я принялась за работу. В голове у меня бродили мысли о тех временах, когда гуралы прикуривали свои трубки от лампадок, горящих перед алтарем. Об этих далеких временах мне рассказывала в детстве бабка. А теперь, я знала, всё было по-другому. Гуралы, которых тоже коснулась цивилизация, по воскресным дням наряжались в свои лучшие праздничные костюмы, ходили в парафиальный костел на великую литургию, а после богослужения собирались в придорожной корчме и, напиваясь до чертиков, громко буянили.
Уборка костелика оказалась значительно более тяжелой работой, чем я предполагала. Скрученные в трубки ковер и дорожки я выволокла на траву и, хорошенько вытряхнув их, снова водрузила на место. При этом я порядком намучилась и запыхалась. Но всё-таки, присев на корточки, я начала выскабливать под скамейками грязь, которая уже основательно засохла. От этой работы у меня занемела шея, разболелись позвоночник и плечи. Время от времени я со страхом поглядывала на пол, усыпанный опилками. Боже милостивый, и когда я со всем этим управлюсь? Наверно, не меньше восьми ведер грязи придется вынести в мусорную яму, которая не близко. А подметание всего пола? А вытирание алтаря? Когда же я успею вычистить подсвечники и повтыкать цветы в вазы?
Уже смеркалось, когда я, чувствуя онемение во всем теле, вылезла из-под скамеек и метлой начала очищать от опилок пол. Я сметала опилки в угол, в одну кучу, когда в дверь просунула голову сестра Модеста:
- Наталья, поторопись! Ты должна с Владкой отнести помои свиньям.
- Как я могу поторопиться? - крикнула я со слезами на глазах. - Здесь столько грязи! Когда я всё это уберу? Да к тому же я еще не вычистила подсвечники и не вытерла пыль на алтарях. Пусть бы кто-нибудь из девочек пришел мне на помощь.
Монахиня минуту помолчала, словно обдумывая мои слова, а потом, выходя из двери, решительно сказала:
- Сама справишься. Я пришлю тебе с Йоаськой две свечки. Да будь поосторожней, не оброни огня…
И вот передо мной два желтых, беспрерывно колеблющихся огненных лепестка и мрак, наползающий из всех углов. Слышны какие-то шорохи вдоль стен.
Руками, ногами, метлой - чем только было возможно - выгребала я опилки, которые плотно прилипли к доскам пола и напоминали собою толстое, влажное покрывало. Семь часов, восемь, девять… Какое-то отчаянное чувство одиночества. Кругом - никого; только старые, трухлявые балки; шум деревьев долетает со старого кладбища да холодный серп месяца заглядывает в окно. За моей спиной чуть поблескивает во мраке своей золотой ризой образ ченстоховской божьей матери.
Вдруг я услышала у входа какой-то шум. Обернулась.
В дверях стоял стройный черноволосый паренек. Он сделал вперед несколько шагов, беспокойно оглядываясь по сторонам. Увидев меня, паренек бросился назад и сразу же исчез в ночной темноте, как спугнутый зверек.
Еще, глядишь, кто-нибудь придет сюда, чтобы ограбить костел, да и убьет меня, - с тревогой подумала я. - Зачем заглядывал сюда этот парень?"
На костельной башне часы пробили уже десять раз, когда я наконец вынесла на свалку последнее ведро опилок. Проходя мимо главного здания, я заметила, что в столовой уже темно, но в нашей спальне, которая размещалась под самой крышей, еще светился огонек.
Вытирая пыль с алтаря, я с горечью подумала, что сестра Модеста наверняка не побеспокоилась о том, чтобы оставить для меня ужин. А на ужин должна быть картофельная похлебка, заправленная квасом, и к ней - ломтик хлеба! Сироты, конечно, воспользовались моим отсутствием и уничтожили мою порцию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
- Дай яблоко!
Я схватила брошенное мне яблоко, и через минуту обе уже сидели рядом, молча жуя сочные фрукты.
- Ты не знаешь, кто хлеб крадет? - спросила я, с удовольствием откусывая сразу половину яблока. - Сегодня скова кто-то стащил в кухне с подноса половину нарезанного хлеба.
- Может, ты крадешь или я… Во всяком случае, пусть только воровка попадется в руки девчонок, попомнит она, где раки зимуют. Ну, съела яблоко? Тогда дуй к кастрюлям!
Я согласно кивнула головой: яблоко стоило этой жертвы.
Когда я была уже на пороге, Гелька остановила меня:
- Слушай, дай мне сегодня на вечер чулки и желтые ленты для волос.
Я взглянула на нее с удивлением. С худенького личика, обрамленного копной рыжих волос, с вызовом и надеждой смотрели на меня умные карие глаза.
- Ну, ты что так глазеешь на меня? Я же у тебя их не съем! Хочешь, дам тебе еще два яблока?
Она опустилась на колени и, роясь в куче грязных чулок, говорила поспешно:
- Спрятала здесь, а то эти чертовы девчонки шуруют даже по матрасам. От них ничего уже не укроешь, На, вот!
- Я возьму одно, - великодушно сообщила я, - а второе съешь сама.
И, протягивая руку за яблоком, я спросила с любопытством:
- Но ты скажи мне, - зачем тебе ленточки? Ведь ты никуда, кроме вечерней школы, не ходишь.
- Посмотрите на нее! - крикнула Гелька, багровея от злости. - Взяла яблоко и еще разглагольствует. Убирайся отсюда!.. Может быть, ты помчишься скорее насплетничать сестричке Модесте?
Она вытолкнула меня за дверь и, высунув голову, крикнула вдогонку на весь коридор:
- Подавись ты своими лентами!.. Вон сестра Модеста приготовила тебе сюрприз, радуйся! Да не забудь свои ленточки прицепить!
Я никак не могла понять, почему мой невинный вопрос так разозлил Гельку. Что же касается сюрприза сестры Модесты, то он не заставил себя долго ждать.
- Пойдешь, Наталья, в сарай, наберешь там два ведра опилок, взбрызнешь их хорошенько водой и отнесешь в старый костел, - сказала мне сестра Модеста.
Когда я с ведрами в руках переступила порог костела она добавила:
- Твои обязанности взяла на себя Йоася, а тебе с нынешней субботы поручается уборка костела. Утром в воскресенье здесь будет совершаться богослужение для членов Марианской содалиции из мужской и женской гимназий. Ты как следует выколотишь ковер, дорожки и половики. Потом тщательно засыплешь пол мокрыми опилками и подметешь его. Двух ведер опилок не хватит на весь пол. Ты должна будешь принести из сарая еще ведра четыре или пять. Соскоблишь грязь под скамейками и в притворе. Тут вот есть две фланелевых тряпки: одна из них для вытирания пыли со скамеек, а другая - с алтаря. Подсвечники снимешь и вычистишь. Если хватит времени, возьми из кладовки лестничку и протри окна. Цветы для украшения алтаря принесет Зося. Астры - для божьей матери, а остальные - на боковые алтари. Завтра перед началом богослужения раздуешь кадило и застелешь ковриком из нашей часовни кленчник для ксендза-катехеты.
Сестра Модеста опустилась перед алтарем на колени, коснувшись челом пола, затем поднялась и вышла, шумя рясой. Я осталась одна.
Костелик был бедненький, небольшой, сооруженный из грубо отесанных бревен. Я принялась за работу. В голове у меня бродили мысли о тех временах, когда гуралы прикуривали свои трубки от лампадок, горящих перед алтарем. Об этих далеких временах мне рассказывала в детстве бабка. А теперь, я знала, всё было по-другому. Гуралы, которых тоже коснулась цивилизация, по воскресным дням наряжались в свои лучшие праздничные костюмы, ходили в парафиальный костел на великую литургию, а после богослужения собирались в придорожной корчме и, напиваясь до чертиков, громко буянили.
Уборка костелика оказалась значительно более тяжелой работой, чем я предполагала. Скрученные в трубки ковер и дорожки я выволокла на траву и, хорошенько вытряхнув их, снова водрузила на место. При этом я порядком намучилась и запыхалась. Но всё-таки, присев на корточки, я начала выскабливать под скамейками грязь, которая уже основательно засохла. От этой работы у меня занемела шея, разболелись позвоночник и плечи. Время от времени я со страхом поглядывала на пол, усыпанный опилками. Боже милостивый, и когда я со всем этим управлюсь? Наверно, не меньше восьми ведер грязи придется вынести в мусорную яму, которая не близко. А подметание всего пола? А вытирание алтаря? Когда же я успею вычистить подсвечники и повтыкать цветы в вазы?
Уже смеркалось, когда я, чувствуя онемение во всем теле, вылезла из-под скамеек и метлой начала очищать от опилок пол. Я сметала опилки в угол, в одну кучу, когда в дверь просунула голову сестра Модеста:
- Наталья, поторопись! Ты должна с Владкой отнести помои свиньям.
- Как я могу поторопиться? - крикнула я со слезами на глазах. - Здесь столько грязи! Когда я всё это уберу? Да к тому же я еще не вычистила подсвечники и не вытерла пыль на алтарях. Пусть бы кто-нибудь из девочек пришел мне на помощь.
Монахиня минуту помолчала, словно обдумывая мои слова, а потом, выходя из двери, решительно сказала:
- Сама справишься. Я пришлю тебе с Йоаськой две свечки. Да будь поосторожней, не оброни огня…
И вот передо мной два желтых, беспрерывно колеблющихся огненных лепестка и мрак, наползающий из всех углов. Слышны какие-то шорохи вдоль стен.
Руками, ногами, метлой - чем только было возможно - выгребала я опилки, которые плотно прилипли к доскам пола и напоминали собою толстое, влажное покрывало. Семь часов, восемь, девять… Какое-то отчаянное чувство одиночества. Кругом - никого; только старые, трухлявые балки; шум деревьев долетает со старого кладбища да холодный серп месяца заглядывает в окно. За моей спиной чуть поблескивает во мраке своей золотой ризой образ ченстоховской божьей матери.
Вдруг я услышала у входа какой-то шум. Обернулась.
В дверях стоял стройный черноволосый паренек. Он сделал вперед несколько шагов, беспокойно оглядываясь по сторонам. Увидев меня, паренек бросился назад и сразу же исчез в ночной темноте, как спугнутый зверек.
Еще, глядишь, кто-нибудь придет сюда, чтобы ограбить костел, да и убьет меня, - с тревогой подумала я. - Зачем заглядывал сюда этот парень?"
На костельной башне часы пробили уже десять раз, когда я наконец вынесла на свалку последнее ведро опилок. Проходя мимо главного здания, я заметила, что в столовой уже темно, но в нашей спальне, которая размещалась под самой крышей, еще светился огонек.
Вытирая пыль с алтаря, я с горечью подумала, что сестра Модеста наверняка не побеспокоилась о том, чтобы оставить для меня ужин. А на ужин должна быть картофельная похлебка, заправленная квасом, и к ней - ломтик хлеба! Сироты, конечно, воспользовались моим отсутствием и уничтожили мою порцию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73