В тот вечер мы ходили по комнате на цыпочках и говорили приглушенными голосами, то и дело бросал беспокойные взгляды в сторону кровати, на которой, скорчившись, лежала Луция. Никто из нас не осмелился о чем-либо расспрашивать ее.
Когда мать уехала с Изой в Закопане, в нашем жилище воцарилась еще более беспросветная, гнетущая скука. Как-то в один из таких особенно скучных дней, после полудня, не зная, чем заняться, я отправилась в клуб в надежде встретить там Аниельку и вместе с нею пойти потом на Плянты.
Мрачный зал «Клуба молодых полек» был пуст. Я намеревалась уже уйти обратно домой, когда услышала из-за двери в меньшую комнату чьи-то веселые голоса. Я подошла к двери на цыпочках и заглянула в замочную скважину. В комнате, в лучах яркого света, врывавшегося в окно, возле столика сидела пани Кристина. Около нее стоял молодой мужчина с симпатичным и приветливым лицом.
Я притаилась возле дверей, собираясь подслушать, о чем у них идет речь.
- «Заступник», «Голос Кармеля»… Чудесно! - мужчина отодвинул в сторону журналы, лежавшие на столе. - С каких это пор ты, Кристя, стала такой набожной?
Пани председательница неопределенно повела плечами.
- Оставь ты меня в покое! Ведь я сама-то их не читаю. А этим девчатам нужно дать какую-нибудь духовную пищу! Не так давно одна из них пыталась покончить самоубийством.
- Ну и что? Ты думаешь, что это, - мужчина потряс в руке одним из журналов, - могло бы ее спасти? Ха, ха!.. Нужно было дать девушке элегантное платье, по возможности подыскать ей хорошего парня…
- Да они все очень охотно это читают!
- Они бы предпочитали, наверно, всё же «Трендовату». Но вы все: и ты, и твои приятельницы - считаете что религиозность - святая святых филантропии… А там что у тебя? - указал мужчина на пачку исписанных листов бумаги.
- Это рефераты клубисток на тему: «Милосердие». Я еще не просматривала их…
- Покажи-ка мне. - Мужчина взял в руку несколько листков и, пробегая их глазами, продолжал говорить: - Я вижу, что ты не на шутку вошла в роль воспитательницы молодых душ. Есть только у меня сомнения, - правильный ли путь ты избрала? - Тут мужчина неожиданно прервал свои рассуждения и разразился громким, заразительным смехом. - Вот это да! Послушай только! Просто бесподобно!
И он начал читать:
«Составляя компанию матери в ее бесчисленных хождениях по святейшим дорогам благотворительности, я имела возможность присмотреться к тем людям доброй воли, которые призваны творить Милосердие. Вот почему Милосердие, - обрати внимание, Кристя: слово «Милосердие» написано с заглавной буквы… хм… - Вот почему Милосердие представляется мне в виде высокого здания; великолепный купол его возносится к небу, а нижняя часть покоится в болоте. В передней этого здания толпятся выжившие из ума святоши и педели, а в самом здании хозяйничают с четками в руках старые девы без приданого и без каких-либо видов на замужество…»
- Дай! - Кристина стремительно вырвала из рук мужчины листок бумаги и быстро пробежала его глазами.
- Это не относится к тебе, - рассмеялся мужчина, снова завладев «рефератом». - Лично о тебе здесь написано дальше. Вот послушай: «…дамы-филантропки от скуки и филантропки от каприза и того убеждения, что ничего иного им делать не остается. Эта компания людей, считающих своей профессией оказание услуг по части милосердия, - котел, в котором заквашены и непрерывно бродят духовное старье, неисполненные желания, неоправдавшиеся надежды и не нашедшие взаимности страсти. Окружен этот котел ореолом альтруизма и святости, однако в смраде святости бродит пена самых обыденных и низменных вожделений, тайных домогательств, закулисных интриг и торгашества».
Я смотрела, ошеломленная, как мужчина, закинув назад голову, хохотал во всё горло.
- Очень остроумно! Довольно ехидно, правда, но прежде всего - удивительно метко! Она должна была бы еще добавить, что всё это делается sub specie aeternitatis, в набожном стремлении быть зачисленным на лицевой счет вечности у господа бога!
- На мой взгляд, всё это очень нагло и заумно, - заметила пани Кристина раздраженным голосом. - Не нужно даже подписи, чтобы узнать, кто из клубисток является автором этого «сочинения».
- Э, не будем преувеличивать. Ведь девушка-автор почти полностью права. А что написала она свое сочинение темпераментно, - так тем лучше для слушателей. Ты должна непременно прочитать это своим овечкам! Какое у нее образование?
- Кажется, шесть классов начальной школы и два года школы профессиональной.
- В таком случае кто-то должен был написать ей. Так или иначе, но она показала во всем этом деле свою незаурядность. Сообразительная шельма будет из этой девчонки! Ты должна показать ее мне когда-нибудь. Хорошо?
- Могу показать тебе ее снимок, - отрезала пани Кристина, протягивая руку к лежавшему на столе альбому. - Пожалуйста, это вот она своею собственной персоной.
Я затаила дыхание.
Мужчина, склонившись над раскрытым альбомом, всё смотрел и смотрел, словно не веря глазам своим. Наконец он сказал:
- Великолепна! Великолепна! Какая скорбная складка у губ! Сколько печали и умственной зрелости во взгляде!.. А сколько, кстати, ей лет?
- Не знаю точно. Кажется, восемнадцать. А может быть, больше.
Не отрывая взгляда от фотографии, мужчина долго молчал. Пани Кристина внимательно всматривалась в его лицо, нервно теребя ремешок от ручных часов. Но вот он закрыл альбом и сказал серьезным, деловым тоном:
- Ты должна заняться ею, Кристина. А может быть, ты предпочитаешь, чтобы я ею занялся?…
Он наклонился над столиком и заглянул Кристине в глаза. Оба рассмеялись; Кристина - с явной натугой.
Она встала со стула и, поправляя волосы, сказала с явным вызовом:
- Если хочешь, можешь ее увидеть. Она работает гардеробщицей у моей тетки. - И Кристина направилась к двери. Я быстро отскочила в сторону и, совершенно ошеломленная всем тем, что услышала, сбежала по лестнице вниз.
Воспоминание о подслушанной беседе весь день не давало мне покоя. Я сгорала от любопытства, что скажет Луция, когда я сообщу ей обо всем этом. Не дождавшись ее возвращения, я отправилась вечером снова в клуб.
Пани председательницы в клубе не было, зато среди девчат находилась Марыся. Она сильно похудела и зачахла с того дня, когда я видела ее в тиаре, однако голубые ее глаза смотрели на всех по-прежнему прямо и доброжелательно.
Я подошла к Луции и потянула ее за рукав.
- Что здесь делает Марыся?
- Пришла проведать подруг.
- А откуда она взялась в городе?
- Заболела и вот хочет пойти к доктору.
В этот момент Марыся подошла к нам.
- Скажи мне, Луция, хорошо я поступила?
- А о чем речь?
- Господа из усадьбы, что в нашей деревне, хотели, чтобы я пошла к ним горничной. Папа и мама тоже к тому вели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73