— Неприятности не были уж такими страшными, но я восхищаюсь изобретательностью наших врагов.
Рыцарский характер, не придерешься. Гирайз в'Ализанте кисло улыбнулся. За двадцать четыре часа, проведенные в компании Каслера Сторнзофа, ему так и не удалось обнаружить ни малейшей трещинки на его рыцарском фасаде. Он даже не уловил и намека на осознанное лицемерие, а у него-то на это был очень тонкий нюх. Похоже было, что свою роль героя главнокомандующий играл от чистого сердца. Может быть, он начитался сладеньких статеек о себе во всех этих дурацких газетах?
Жаль, конечно, что лантийская изобретательность, которой так восхищен Сторнзоф, не продлила им антракт на острове на день-другой. Хотя, с другой стороны, помощь грейслендца с этой двухместной дрезиной просто неоценима, можно сказать — Сторнзоф по-настоящему выручил его. В одиночку ни одному из них было бы не справиться с этим техническим монстром, признался себе Гирайз. Даже имея двух водителей, это хитроумное изобретение умудрялось все время ломаться, эдакий локомотив, который упирается, лязгает, скрипит, визжит, выражая таким образом свой протест. Невозможно держать равновесие. Ненадежный руль. Тормоза отсутствуют. И неослабевающее упрямство, как будто это творение рук человеческих из железа, дерева и кожи обладает душой злорадного ишака.
Взять хотя бы настоящий момент. Раздолбанная колея грязной Эшно-Янисской железной дороги, петляющей между бесчисленными каменистыми холмами, резко пошла в гору, и дрезина: с трудом ползла вверх, спотыкаясь на каждом дюйме. Эта допотопная махина, чьи педали крутят два человека, наверное, легче бы ехала по земле. Но она, видно, из благих намерений, была приспособлена к рельсам, и сейчас ее планируемое техническое преимущество выходило боком.
Раскаленный шар полуденного солнца висел у них над головой, жаря и ослепляя. Пот струился и попадал прямо в глаза, Гирайз поднял руку, чтобы вытереть его. Не успел он выпустить из рук обтянутый кожей руль, как большое переднее колесо врезалось в ком грязи, резко крутанулось на своей оси, и дрезина опасно накренилась в сторону. Проклиная все на свете, он схватил руль и рывком поставил колесо на место. Дрезина выровнялась и неуклюже погромыхала дальше под новым углом наклона. Гирайз еще раз потянул руль на себя, стараясь выровнять колесо, но ему никак не удавалось совладать с сильной тряской тяжелого агрегата. Дрезину трясло, подбрасывало, и скрип стоял оглушительный.
Гирайз чувствовал мощную поддержку сидящего на заднем сиденье. Ему одному ни за что было бы не справиться с накренившейся дрезиной. Не будь у него помощника, ему бы пришлось слезть и толкать дрезину, держа за руль, или, вероятнее всего, он бы бросил эту груду хлама валяться на обочине дороги. Но присутствие его грейслендского соперника не позволяло ему сделать ни того ни другого, и ему пришлось признать то, что он и так уже подозревал — усилия Сторнзофа обеспечивают возможность двигаться вперед, и Сторнзоф делает больше, чем обычный напарник.
Он мог бы тешить себя рассуждениями, что заднее сиденье дает значительные технические преимущества, шанс более рационально использовать силы, если бы его личный опыт не говорил об обратном. У сидящего впереди — руль, и, значит, у него главная управляющая роль. Может быть, именно поэтому главнокомандующий Сторнзоф еще в самом начале предложил периодически меняться местами. Сейчас ценность этой идеи стала особенно очевидной, и похвальную находчивость светлого ума грейслендца без зазрения совести можно назвать замечательной. Гирайз уже попробовал сидеть и впереди, и сзади, и точно знал, что обе позиции важны в равной степени. И не надо выдумывать никаких технических преимуществ, которые объясняют превосходство грейслендского атлета, он просто на десять лет моложе и физически сильнее Гирайза.
Сидеть впереди значительно лучше, чем сзади: не маячит перед глазами фигура Сторнзофа.
Гирайз остервенело крутил педали. Дрезина внеслась на самую вершину холма, на секунду замерла и тронулась вниз с душераздирающим скрежетом. Дрезина свободно катилась с горы, набирая скорость, неожиданно раздался резкий лязг: это переднее колесо оказалось между рельсами. Оно вывернулось, и Гирайз приложил всего себя, чтобы выровнять его. «О, да я делаю успехи», — подумал он. К концу этого путешествия он станет заправским водителем. То, как стремительно дрезина набирала скорость, еще сутки назад заставило бы его задохнуться от ужаса, а сейчас просто немного бодрило. Прохладный ветер приятно обдувал вспотевшее лицо. Впервые он почувствовал удовольствие от этого вида спорта. Вот если бы еще дрезина была новенькой, ну и, соответственно, одноместной, а дорога хоть самую малость поровнее…
К концу спуска дрезина летела уже с такой скоростью, что солидных размеров лужу Гирайз заметил только тогда, когда в ней полностью увязли передние колеса. Поток грязи ударил ему в лицо и залепил глаза. Руль выскользнул из рук, переднее колесо развернуло, дрезина накренилась, соскользнула с рельсов и понеслась куда-то по склону, пока, если судить по звуку, не ударилась со всей силы о камень.
Переднее колесо наехало на валун. Дрезина перевернулась, и Гирайз плюхнулся в грязь. Секунду он, отключившись, лежал ничком там, где приземлился. Потом, с трудом выдохнув, он начал соображать. Подняв голову, он обнаружил, что лежит под дрезиной, просто-напросто пригвоздившей его к земле. Тяжелый агрегат, но если кости целы, он смог бы из-под него выбраться…
Не успел он додумать эту мысль, как тяжесть ослабла. Он поднял глаза и увидел, что Каслер Сторнзоф приподнял дрезину и отодвинул ее в сторону.
Кроме заляпанных грязью ботинок и пятен на мундире, никаких следов аварии на главнокомандующем не наблюдалось. Он, наверное, успел спрыгнуть до того, как дрезина перевернулась.
— Спасибо, — ничего больше Гирайз не смог вымолвить, слова застряли в горле.
— Вы целы? — спросил Сторнзоф.
— Думаю, да, — Гирайз осторожно сел. Все тело болело, но, похоже, никаких переломов не было — он отделался синяками.
Это было не совсем так, его гордости был нанесен непоправимый ущерб. Он держал в руках руль, он должен был вовремя увидеть эту грязь, только он виноват в случившемся. Он встретился взглядом с главнокомандующим, ожидая увидеть в его глазах обвинение или недовольство, но они выражали лишь участие и непостижимое спокойствие.
— Если вы в порядке, тогда я осмотрю машину, — сказал, отворачиваясь, Сторнзоф.
Гирайз поднялся на ноги. Он не мог не заметить, что главнокомандующему хватило такта воздержаться от предложения своей помощи, которой он, Гирайз, не просил и которая ему не требовалась. Похоже, ему не свойственна типично грейслендская невоспитанность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196
Рыцарский характер, не придерешься. Гирайз в'Ализанте кисло улыбнулся. За двадцать четыре часа, проведенные в компании Каслера Сторнзофа, ему так и не удалось обнаружить ни малейшей трещинки на его рыцарском фасаде. Он даже не уловил и намека на осознанное лицемерие, а у него-то на это был очень тонкий нюх. Похоже было, что свою роль героя главнокомандующий играл от чистого сердца. Может быть, он начитался сладеньких статеек о себе во всех этих дурацких газетах?
Жаль, конечно, что лантийская изобретательность, которой так восхищен Сторнзоф, не продлила им антракт на острове на день-другой. Хотя, с другой стороны, помощь грейслендца с этой двухместной дрезиной просто неоценима, можно сказать — Сторнзоф по-настоящему выручил его. В одиночку ни одному из них было бы не справиться с этим техническим монстром, признался себе Гирайз. Даже имея двух водителей, это хитроумное изобретение умудрялось все время ломаться, эдакий локомотив, который упирается, лязгает, скрипит, визжит, выражая таким образом свой протест. Невозможно держать равновесие. Ненадежный руль. Тормоза отсутствуют. И неослабевающее упрямство, как будто это творение рук человеческих из железа, дерева и кожи обладает душой злорадного ишака.
Взять хотя бы настоящий момент. Раздолбанная колея грязной Эшно-Янисской железной дороги, петляющей между бесчисленными каменистыми холмами, резко пошла в гору, и дрезина: с трудом ползла вверх, спотыкаясь на каждом дюйме. Эта допотопная махина, чьи педали крутят два человека, наверное, легче бы ехала по земле. Но она, видно, из благих намерений, была приспособлена к рельсам, и сейчас ее планируемое техническое преимущество выходило боком.
Раскаленный шар полуденного солнца висел у них над головой, жаря и ослепляя. Пот струился и попадал прямо в глаза, Гирайз поднял руку, чтобы вытереть его. Не успел он выпустить из рук обтянутый кожей руль, как большое переднее колесо врезалось в ком грязи, резко крутанулось на своей оси, и дрезина опасно накренилась в сторону. Проклиная все на свете, он схватил руль и рывком поставил колесо на место. Дрезина выровнялась и неуклюже погромыхала дальше под новым углом наклона. Гирайз еще раз потянул руль на себя, стараясь выровнять колесо, но ему никак не удавалось совладать с сильной тряской тяжелого агрегата. Дрезину трясло, подбрасывало, и скрип стоял оглушительный.
Гирайз чувствовал мощную поддержку сидящего на заднем сиденье. Ему одному ни за что было бы не справиться с накренившейся дрезиной. Не будь у него помощника, ему бы пришлось слезть и толкать дрезину, держа за руль, или, вероятнее всего, он бы бросил эту груду хлама валяться на обочине дороги. Но присутствие его грейслендского соперника не позволяло ему сделать ни того ни другого, и ему пришлось признать то, что он и так уже подозревал — усилия Сторнзофа обеспечивают возможность двигаться вперед, и Сторнзоф делает больше, чем обычный напарник.
Он мог бы тешить себя рассуждениями, что заднее сиденье дает значительные технические преимущества, шанс более рационально использовать силы, если бы его личный опыт не говорил об обратном. У сидящего впереди — руль, и, значит, у него главная управляющая роль. Может быть, именно поэтому главнокомандующий Сторнзоф еще в самом начале предложил периодически меняться местами. Сейчас ценность этой идеи стала особенно очевидной, и похвальную находчивость светлого ума грейслендца без зазрения совести можно назвать замечательной. Гирайз уже попробовал сидеть и впереди, и сзади, и точно знал, что обе позиции важны в равной степени. И не надо выдумывать никаких технических преимуществ, которые объясняют превосходство грейслендского атлета, он просто на десять лет моложе и физически сильнее Гирайза.
Сидеть впереди значительно лучше, чем сзади: не маячит перед глазами фигура Сторнзофа.
Гирайз остервенело крутил педали. Дрезина внеслась на самую вершину холма, на секунду замерла и тронулась вниз с душераздирающим скрежетом. Дрезина свободно катилась с горы, набирая скорость, неожиданно раздался резкий лязг: это переднее колесо оказалось между рельсами. Оно вывернулось, и Гирайз приложил всего себя, чтобы выровнять его. «О, да я делаю успехи», — подумал он. К концу этого путешествия он станет заправским водителем. То, как стремительно дрезина набирала скорость, еще сутки назад заставило бы его задохнуться от ужаса, а сейчас просто немного бодрило. Прохладный ветер приятно обдувал вспотевшее лицо. Впервые он почувствовал удовольствие от этого вида спорта. Вот если бы еще дрезина была новенькой, ну и, соответственно, одноместной, а дорога хоть самую малость поровнее…
К концу спуска дрезина летела уже с такой скоростью, что солидных размеров лужу Гирайз заметил только тогда, когда в ней полностью увязли передние колеса. Поток грязи ударил ему в лицо и залепил глаза. Руль выскользнул из рук, переднее колесо развернуло, дрезина накренилась, соскользнула с рельсов и понеслась куда-то по склону, пока, если судить по звуку, не ударилась со всей силы о камень.
Переднее колесо наехало на валун. Дрезина перевернулась, и Гирайз плюхнулся в грязь. Секунду он, отключившись, лежал ничком там, где приземлился. Потом, с трудом выдохнув, он начал соображать. Подняв голову, он обнаружил, что лежит под дрезиной, просто-напросто пригвоздившей его к земле. Тяжелый агрегат, но если кости целы, он смог бы из-под него выбраться…
Не успел он додумать эту мысль, как тяжесть ослабла. Он поднял глаза и увидел, что Каслер Сторнзоф приподнял дрезину и отодвинул ее в сторону.
Кроме заляпанных грязью ботинок и пятен на мундире, никаких следов аварии на главнокомандующем не наблюдалось. Он, наверное, успел спрыгнуть до того, как дрезина перевернулась.
— Спасибо, — ничего больше Гирайз не смог вымолвить, слова застряли в горле.
— Вы целы? — спросил Сторнзоф.
— Думаю, да, — Гирайз осторожно сел. Все тело болело, но, похоже, никаких переломов не было — он отделался синяками.
Это было не совсем так, его гордости был нанесен непоправимый ущерб. Он держал в руках руль, он должен был вовремя увидеть эту грязь, только он виноват в случившемся. Он встретился взглядом с главнокомандующим, ожидая увидеть в его глазах обвинение или недовольство, но они выражали лишь участие и непостижимое спокойствие.
— Если вы в порядке, тогда я осмотрю машину, — сказал, отворачиваясь, Сторнзоф.
Гирайз поднялся на ноги. Он не мог не заметить, что главнокомандующему хватило такта воздержаться от предложения своей помощи, которой он, Гирайз, не просил и которая ему не требовалась. Похоже, ему не свойственна типично грейслендская невоспитанность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196