Теша себя тем, что это возможно, она не могла позволить себе это сделать.
Вновь ей показалось, что тема Разумного Огня умерла навечно. Король более не выказывал и признаков интереса к этой теме, его внимание полностью перетекло в иное русло, и возобновить обсуждение важного вопроса не представлялось возможным без решительного контроля ситуации.
— Сир… — она предприняла попытку.
— Еще шампанского, моя дорогая? — дружелюбно осведомился король.
— Нет, спасибо, — она глубоко вздохнула. — Не удостоите ли вы меня ответом?
— Вы не будете возражать, если я глотну немного? — На ее лице, по-видимому, отразилось недоумение, так как он добавил: — Шампанского, я имею в виду. — Налив себе бокал, он быстро осушил его и вновь наполнил.
Похоже, он так распалился, что во рту пересохло, отметила она про себя огорченно. Когда он отставил свой бокал и повернул к ней разгоряченное страстью лицо, она отодвинулась и нежно потребовала:
— Ваш ответ, сир.
— Что я могу вам сказать, моя дорогая?
Он крайне глуп или удивительно хитер? Понять это ей не хватало жизненного опыта.
— Ваше величество согласен принять предложение моей страны продать Огонь?
— Еще раз — сколько стоит это предложение? Сорок миллионов новых рекко?
— Возможно, это вполне вероятно, сир, — сердце учащенно забилось.
— Хмм, ну я не знаю, — король Мильцин вздохнул. — Честно говоря, моя дорогая, я не чувствую себя способным думать. Наша взаимная страсть слишком поглотила меня, и наше взаимное возбуждение — слишком большое напряжение. Давай отложим дискуссию, давай отдадимся моменту, которого мы так страстно желаем.
— Нет, сир, — она оттолкнула тянущиеся к ней руки. — Дело не терпит отлагательства, мы должны поговорить…
— Позже, — он вспотел и тяжело дышал. — Полчаса, ну или около, и я даю тебе свое королевское слово, мы будем говорить, сколько ты хочешь и о чем ты хочешь. — И он запустил свою влажную руку ей под юбку.
Лизелл похолодела. Полчаса. В действительности это — ничто. Она поклялась в самом начале, что добьется успеха любой ценой. Вы напомнили мне, как много поставлено на карту… Я сделаю все, что могу, обещала она во Рувиньяку всего несколько часов назад… Вы в силах переломить ситуацию, сказал он ей, и это было правдой. Она может выполнить свой долг и спасти Вонар, она может изменить ход истории, и цена не очень высока — полчаса с королем Нижней Геции.
Время заключить сделку. Технически от нее требуется просто тихо лежать под ним, но удовлетворение Мильцина будет значительно выше, если она будет притворно отвечать его страсти, хотя она не знала в точности, каким должен быть этот ответ, у нее не было практического опыта, чтобы им воспользоваться, и теоретического то же не было. Она вышла из консервативной буржуазной среды, где требовалось воспитывать молодых девушек в совершенной наивности. Ее мать не снабдила ее никакой информацией, кроме мрачного намека на то, что замужние женщины имеют неприятные, но неизбежные обязанности перед своими мужьями. Ее подруги, как только выходили замуж, неожиданно становились такими же скрытными, и пелена молчания опускалась на интимную сторону их жизни. Странно. Строго ограниченные контакты такого рода с Гирайзом зародили четкое ощущение, что обязанности жены могут быть в итоге и не такими уж неприятными. По правде говоря — она никогда бы не посмела в этом кому бы то ни было признаться, — во время своей помолвки несколько лет назад она действительно желала узнать больше об этой стороне человеческой жизни — с Гирайзом.
Но не с этим пузатым, пахнущим помадой незнакомым ей человеком, который в данный момент распустил слюни, глядя в ее декольте.
Гирайз. Как он посмотрит на нее после сегодняшнего вечера? Сможет ли она вообще посмотреть ему в глаза? Не имеет значения, сможет ли он простить или будет лишь пытаться — отношения их навсегда изменятся.
Непонятным образом — причины она и сама не могла понять — ее мысли перескочили с Гирайза на Каслера Сторнзофа. Ее жизнь не связана с Каслером, и никогда не будет. Но она думала о нем сейчас, думала о его ясных глазах, которые говорили, что истинно и что правильно, вспомнила его в «Трех нищих», где он пожертвовал победой в Великом Эллипсе ради чего-то большего.
И в этот момент у нее появилось очень сильное, необъяснимое ощущение его присутствия. Она чувствовала, что Каслер здесь, рядом с ней, она чувствовала поток спокойной, непоколебимой уверенности, переливающейся из него в нее, ощущение было настолько сильным, что она обернулась, почти реально надеясь его увидеть.
Какая странная фантазия. Насколько ей известно, Каслер сейчас в Длинной галерее вместе с остальными гостями. Хотя она могла поклясться, что он здесь, рядом, что она почти видела его и слышала его голос.
Но нет. Что она действительно слышала, так это тяжелое дыхание короля. Его руки запутались в ворохе шелкового белья где-то у нее между ног.
Она почти физически задохнулась от отвращения и злобы, которые поднялись в ней. Она на секунду потеряла рассудок. Последовавшее действие было совершенно необдуманно, неосознанно — со всей силы она залепила королю Мильцину пощечину.
— Пропусти меня. Радость моя, отойди в сторону, — попросил Ниц Нипер, и в завесе пламени, закрывающей дверной проем, тут же образовалась брешь. Он, волоча ноги, вошел в Длинную галерею, вонарец за ним следом.
Быстрый взгляд, окинувший огромный зал, заблокированный огнем, нарисовал картину — разбитые окна и перевернутые стулья, бурлящая толпа охваченных паническим ужасом гостей, но в этой толпе он не увидел того, кого искал, ради чьего признания и оценки была устроена вся эта демонстрация. Мильцина IX нигде не было. Внутренности скрутило так, что он схватился за живот.
Прореха в огненной завесе на одном из дверных проемов Длинной галереи не ускользнула от внимания обезумевшей толпы гостей, со всех концов комнаты они бросились к спасительному выходу. В мгновение ока Нипера завертело в потоке бегущих, его толкали локтями, стискивали и пинали. Он не мог дышать, он почти ничего не видел, и голова не соображала. Оглушительный вой и крики стояли в голове. Он зажал руками уши, но шум все равно прорывался в мозг. Боль волной сотрясла его внутренности, со стоном он согнулся пополам.
Искусный Огонь не забыл своего задания.
— Никто не убежит, — слабым эхом звучало в мозгу Нипера. Брешь в дверном проеме закрылась сама собой, и неожиданный сполох пламени и жар отбросили обезумевших пленников назад. Нипера опять закрутило потоком как щепку, пока сильный толчок не швырнул его на пол. Дважды он пытался подняться, и дважды напор неистовствующей людской массы сводил на нет его попытки. После чего он свернулся клубком, обхватив себя руками, защищая живот, где неистовствовала буря.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196