Библиотека Старого Чародея, Вычитка — kvn
«Вольски П. Великий Эллипс»: АСТ; М.; 2003
ISBN 5—17—020213-Х
Оригинал: Paula Volsky, “The Grand Ellipse”, 2000
Перевод: Н. Гривцова
Аннотация
Грейслендская империя завоевывает страны Авескии, одну за одной. Разаул, Гарест, скоро настанет очередь Вонара.
Однако теперь и победители, и побежденные равно готовы принять участие в удивительном состязании — «Великом Эллипсе», странном, причудливом, полном опасностей кругосветном путешествии. А главный приз — новое оружия магического происхождения, которое может помочь остановить захватчиков.
Итак, вперед! Вперед — через горы и джунгли, через моря и реки. Вперед — по землям кровожадных дикарей и таинственных монстров! Транспорт — на выбор участника!
Пола ВОЛСКИ
ВЕЛИКИЙ ЭЛЛИПС



ПРОЛОГ
— Она — бесподобна, она — совершенна, она — божественна, — провозгласил король Нижней Геции. — Возьми кусочек шпика, мой друг, и я расскажу тебе о ней.
— Сир, подготовка завершена, — напомнил магистр тайных знаний, предпочитавший называть себя «Невенской». Его внешность выдавала в нем чужеземца, и говорил он с экзотическим акцентом. — Я готов начать демонстрацию.
— Я никогда не встречал такого восхитительного создания, — продолжал свои откровения король. — Ее улыбка — восход солнца в тропиках. Ее походка — струящийся горный ручеек. Ее голос — серенада, льющаяся с небес.
— Если Ваше Величество соизволит взглянуть в реактор, то сможет увидеть кульминацию пр…
— Изгиб ее губ — творение вдохновенного архитектора. Ее кожа — застывший лунный свет. Округлость ее груди — не нахожу слов описать это!
— Годы эзотерических экспериментов, — гнул свою линию Невенской, — наконец-то принесли плоды, сир. Открытие большой значимости…
— Сейчас меня это мало заботит. Есть вещи поважнее. Послушай, ты же мужчина, где у тебя сердце, где твое воображение? Посмотри, какой угорь — в масле, с перчиком чили, съешь и веди себя как человек.
— Как угодно Вашему Величеству. — Магистр, называющий себя Невенским, послушно подцепил лакомый кусочек с большого плоского блюда, занимавшего половину стола в его лаборатории, проглотил и почувствовал, как беспокойство улеглось. Удивительно, но еда всегда оказывала на него умиротворяющее действие, особенно дорогая, искусно приготовленная и красиво поданная. А кухня во дворце Водяных Чар была либо отличной, либо грандиозной. Взять хотя бы угря в масле с перцем чили: ничего не подозревающий язык вначале ощущает нежный вкус влажной мякоти — и вдруг обжигается адским пламенем. Умопомрачительно. А хорошо прожаренные кусочки свиного сала — внизу плотные, сочные, а сверху воздушные, как безе! А икра с приправами, украшенная крапинками лука и уложенная слоями со сметаной! А маринованные яйца ржанки! А маленькие шарики чесночного крема в гнездышках из хрустящих ломтиков картофеля! А шафрановые, продолговатой формы корзиночки, черные от наполнявших их трюфелей! Восхитительно. Вне всякого сомнения, король Мильцин IX знал толк в выборе шеф-повара, может быть, даже излишне хорошо знал — свидетельством тому являлся Невенской: раздавшееся в талии тело мужчины среднего возраста ужасно вредило имиджу, который он обязан был поддерживать в силу профессии и занимаемой должности.
Но такой пустяк мало заботил Невенского. Просторное темное платье, какое традиционно носят люди его профессии, прикрывало неприглядные выпуклости тела, черный густой парик маскировал лысеющую макушку, а черные крашеные усы и бородка — толстые щеки и двойной подбородок. Фальшивый иностранный акцент расцвечивал простенькие интонации сына гецианского лавочника; все эти невинные хитрости искусно прикрывали скучную и бесцветную правду — заурядного Ница Нипера. Ниц Никто, Ниц Ничто, Ниц Пустое Место.
Нет больше Ница.
Есть сам себя смастеривший Невенской. Уроженец северного Разауля, потомок знатного рода, мистик, медиум, всемогущий маг и чародей. Одаренный человек. Словом, на сцене жизни появилась заслуживающая внимания персона, тот, чьи достоинства сумели покорить сердце короля Нижней Геции и завоевать его расположение.
Мильцин IX — прозванный непочтительно «Безумный Мильцин» — проявлял щедрость и великодушие к своим причудам в человеческом обличье. Унизительные для королевской крови недостатки — чрезмерную щедрость и снисходительность — король легко прощал себе. Способный угадывать таланты, Мильцин взял Ница Нипера, известного как Невенской, в свой дворец Водяных Чар; кормил и содержал его роскошно, платил ему необычайно щедро, включил его в список участников придворных церемоний, выказывал ему всяческие знаки своей благосклонности и, что самое важное, предоставил ему самую современную и полностью оснащенную подземную лабораторию, о которой любой одержимый поборник тайных знаний и колдовства может только мечтать. Взамен его величество просил самую малость — время от времени тешить его чем-нибудь новеньким и необычным.
Облагодетельствованный таким образом Невенской вынужден был смотреть на своего рептильно мыслящего монарха умильнейшими глазами. Безумный Мильцин продолжал петь свои напыщенные дифирамбы:
— …Дуги ее бровей… нежнейшие ушки… лебединая шея… белые округлые плечи… крошечные, беспомощные, очаровательные ручки, как у ребенка… прелестная, неотразимая… волшебная…
Придворный этикет, равно как и дипломатический протокол, не позволяет отвечать молчанием на излияния светлейших особ, и потому Невенской осмелился вставить слово со свойственным ему фальшивым разаульским акцентом:
— Милейшая особа действительно обладает многими достоинствами, даже самое крошечное из них — истинное сокровище, которое Ваше Величество не может не оценить.
Безумный Мильцин прервал на самой середине свою патетическую песнь, его глаза — блестящие, круглые, выпученные, как у жабы — еще больше выпучились.
— Какая особа? — спросил король.
— Достопочтенная лиНефляйн, сир. Счастливейший объект обожания Вашего Величества. Ко…
— А-а, — промычал Мильцин. — Эта-то… Слушай, парень, ты действительно вообразил, что жена лиНефляйна заслуживает таких похвал? Ты слишком надолго похоронил себя заживо в этой лаборатории; твои понятия о красоте стали какими-то извращенными.
— Ваше Величество поправит меня, если я ошибаюсь, но ведь и месяца не прошло с тех пор, как вы превозносили красоту достопочтенной дамы. Не вы ли тогда называли себя «беспомощным рабом непревзойденного сияния»?
— Может быть, я не помню. Она, конечно, ничего, я, правда, тут преувеличиваю в некотором роде. Ведь она уже не совсем молода, и я подозреваю, что она красит волосы. Более того, у нее на левом бедре противная родинка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196