— Прежде всего сделай три основные вещи,— убеждали меня товарищи,— отдохни, не спеши и аккредитуйся.
Сначала я подумал, что мои коллеги смеются надо мной. Но это была не шутка. Отдохнуть в Нью-Йорке — трудно, не спешить — еще труднее, а на то, чтобы аккредитоваться, надо убить массу времени и. терпения.
На посланный в госдепартамент официальный документ я сравнительно быстро получил ответ из Вашингтона. В конверте были письмо и довольно объемистая книжка. Мне рекомендовалось ознакомиться с ее содержанием, то есть с теми правилами, которые следует соблюдать нам, советским журналистам, находясь в США.
На основании постановления, принятого конгрессом, советские журналисты обязаны регистрироваться в министерстве юстиции США как «агенты иностранного государства», со всеми вытекающими отсюда последствиями и ограничениями. Два раза в год необходимо отчитываться во всех наших доходах и расходах, указывая, сколько за истекшее время истрачено денег па питание, па одезкду, какую сумму составили расходы на транспорт и прочие затраты, когда, сколько и откуда получено денег.
Большей частью государственные учреждения США не жалуют советских журналистов. Только один дом на Лексингтон-авеню всегда гостеприимно распахивает для нас свои тяжелые двери — это налоговое бюро. При оплате налогов следует заполнить анкету с огромным количеством вопросов. Ни один самолет, ни один корабль, отбывающий на другой континент, не примет на борт советского журналиста, пока тот не предъявит соответствующего документа о том, что рассчитался с этим учреждением. Таков закон. Мы обязаны три года хранить копии всех наших статей, даже переписку, и по первому требованию предъявлять их представителям властей. Агенты Федерального бюро расследований могут в любое время затеять такую проверку, и мы должны подчиниться. Таких обязательных условий для советских журналистов сотни, и за несоблю-
дение хотя бы одного из них американский суд может присудить нарушителя к пяти годам лишения свободы, к штрафу в 10 тысяч долларов или к тому и другому одновременно.
За исключением некоторых районов Нью-Йорка, нам разрешалось ездить в любом направлении, но только в радиусе 25 миль, считая от памятника Колумбу, который считается официальным центром города. Не знаю, какую честь хотел оказать госдепартамент открывателю Америки, привязав к его памятнику невидимой нитью длиной в 25 миль всех советских журналистов, но всякий раз, проходя мимо бронзовой фигуры, я ощущал потребность принести свои извинения и объяснить, что мы здесь, собственно, ни при чем, что это всего лишь подарок чиновников XX века тому, кто в XV столетии открыл Новый Свет.
Значительная часть территории Соединенных Штатов Америки вовсе закрыта для советских дипломатов и жур-налистов, и вообще поехать куда-либо в стране дяди Сэма мы, советские работники печати, могли только по особому разрешению госдепартамента. Разрешение надо запрашивать за 48 часов, точно указав предполагаемый маршрут, цель поездки, каким транспортом будешь пользоваться, где намерен остановиться на ночлег, кто из членов семьи отправляется с тобой и какого возраста дети.
Когда я нозя^е рассказывал обо всех этих «порядках» рядовым американцам, они покачивали головой, недоверчиво улыбаясь.
Понадобилось три недели, пока я смог выполнить все формальности и стал «полноправным» советским журналистом на американской земле: аккредитовался в пресс-центре ООН, открыл текущий счет в банке.
Надо признать, что последнее было легче всего. Я сделал это буквально походя.
Неподалеку от нью-йоркского отделения ТАСС находится одна из контор «Чейз Манхэттен банк», одним из управляющих которого является Дэвид Рокфеллер.
Я толкнул вращающуюся дверь и очутился в длинном и высоком помещении. Слева от меня, вдоль всей комнаты, за довольно высоким — по грудь человеку — барьером работали банковские служащие. К ним подходили люди: молча протягивали какие-то бумаги и так же молча опускали что-то в карманы. В помещении было тихо, только слышался шорох бумаг да иногда звон мелкой монеты.
Американский банк представлялся мне совсем иначе. Я думал, он выглядит так же, как изображают его сами американцы в приключенческих фильмах: кассир восседает за железной решеткой, а по залу и коридору бродят гигантского роста полисмены.
Заметив, должно быть, мой растерянный вид, ко мне подошел одетый в штатское широкоплечий молодой человек с могучими бицепсами и вежливо осведомился, что я ищу.
— Я хотел бы открыть текущий счет.
— Нет ничего легче, сэр,— улыбнулся вежливый здоровяк и проводил меня через всю комнату к одному из служащих. (Позже я заметил, что таких могучих молодых парней в штатском в банке было несколько...)
— «Чейз Манхэттен банк» будет вашим самым преданным другом,— заверил меня служащий в белоснежной сорочке и с блестящим от частого употребления электрической бритвы подбородком. Он был без пиджака. Да и не он один. Как правило, пиджаки всех американских служащих в рабочее время находятся не на плечах своих владельцев, а на вешалке.
Я вручил привезенный с собой чек, назвал свой адрес и спустя несколько минут был уже обладателем текущего счета в банке. Все время, пока я находился в Америке, второго числа каждого месяца банк аккуратнейшим образом присылал мне учтенные чеки и точнейшие сведения о состоянии моих финансов. Нанки США выработали буквально ювелирную технику обслуживания клиентов.
На служащего «Чейз Манхэттен банк» не произвел впечатления чек, выписанный в Москве, не удивило его и то, что я не пожелал при своем основном счете завести еще и дополнительный — для долларов, специально сэкономленных на рождественские подарки. Поразила его только моя фамилия.
— Сократите,— доброжелательно посоветовал он.— Сэкономите время, избежите массу всяких нелепостей.
Впоследствии мне не раз доводилось слышать такой совет — когда я снимал квартиру, когда покупал машину. Американцы — люди практичные, и в данном случае они желали мне только добра. Да это, пожалуй, и вполне объяснимо. Ведь фамилию надо не только называть, по еще и произнести по буквам, так как в английском языке многое произносится совсем не так, как пишется.
Выходя из банка с новой чековой книжкой в кармане, я у дверей машинально глянул на часы: все вместе отняло у меня 17 минут. Нет никакого сомнения в том, что пословица «Время — деньги» родилась не где-нибудь, а именно в американском банке.
Американцы не любят носить при себе деньги. Они предпочитают всюду рассчитываться чеками. Привыкнуть к системе чеков сначала было трудновато. Нам казалось странным, что американка, купившая и лавчонке стеклянные бусы за полтора доллара, но платит наличными, а выписывает чек па эту сумму.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84