— Вы думаете, я все это выдумываю?
— Нет, я так не думаю.
Они дошли до задней стены дома. В отдалении, за крытым бассейном, Кроукер заметил среди деревьев двух мужчин. Они казались двойниками пары, которая остановила его перед входом в усадьбу: молодчики с крепкими мускулами, по всей вероятности бывшие полицейские, с циничным взглядом и быстрыми рефлексами, подготовленные к выполнению обязанностей охранников. Один из них держал на толстой цепи из нержавеющей стали молодого ротвейлера. Собака натянула поводок, сосредоточив свое внимание на Кроукере, который был так близко к той, защищать которую пес был специально обучен.
Наблюдая за собакой, Кроукер вспоминал досье на семью де Камилло, которое он получил из компьютера в реактивном самолете военно-воздушных сил от Лиллехаммера.
В воздухе ощущался запах, который не был связан с наступившей осенью и которого не мог полностью заглушить горьковатый аромат опавших листьев. Кроукер внезапно произнес:
— Это не та собака, не так ли?
— Простите?
— У вас был ротвейлер по кличке Цезарь, но эта собака... там — другая?
— И что из этого?
— Что случилось с Цезарем?
Маргарита не сказала ни слова, но смотрела на ротвейлера со странным выражением.
— Цезарь умер, — произнесла она. — Я думаю, что он, видимо, съел отравленную полевую мышь.
— Это, должно быть, тяжелая утрата.
Она повернулась к нему, ее щеки внезапно покраснели.
— Убийство моего брата было тяжелой утратой. А это... — Она подняла руку, затем безвольно опустила ее. — Это была только паршивая собака.
Ротвейлер остановился на их пути, мотая головой. Его внимание привлек резкий тон слов Маргариты, злобные желтые глаза были устремлены на Кроукера.
Маргарита перевела взгляд с собаки на Кроукера и вдруг веселым тоном заметила:
— Если вы сделаете сейчас хоть одно движение, вы — мертвец.
— Спасибо за предупреждение.
Она издала какой-то гортанный звук, и ротвейлер отступил. Его бока все еще вздрагивали, и Кроукер не испытывал большого желания посмотреть в полные злобы глаза.
— Теперь все в порядке, — сказала Маргарита, двинувшись дальше. — Но вам необходимо проявлять большую осторожность.
— Я буду помнить, что нельзя раздражать вас в присутствии собаки.
Они пошли дальше по территории усадьбы, через небольшой холм, в направлении к беседке, увитой глицинией. Миновали каменную статую греческого бога Посейдона, владыки морского. Концы его трезубца выглядели очень острыми. Молодчики и ротвейлер следовали за нами на допустимом приличием расстоянии, подобно мадридской дуэнье, идущей за своей высокородной подопечной.
— Я не думаю, что мой муж захочет разговаривать с вами.
— По-видимому, нет. Но я не виню его за это.
Маргарита и Кроукер дошли до беседки. Солнечные лучи пробивались через отверстия в переплетенных стволах глициний и падали на каменные скамьи, покрытые у основания зеленым мхом.
— Но вы храбрее, чем он. Вы разговариваете со мной.
Маргарита рассмеялась.
— Это судьба. Вы застали меня дома.
Она опустилась на одну из скамеек, Кроукер прислонился к стволу глицинии.
— Я полагаю, что, будучи теперь капо, мистер де Камилло считает, что он может провести самостоятельное расследование и найти того, кто убил его шурина.
— Мой муж признанный юрист. Спросите любого из его клиентов.
— Нет необходимости. Половина всех юристов и ФБР уже занимались этим вопросом.
Маргарита искоса посмотрела на него, выглядела она более уязвимом, чем это было на самом деле.
— Тогда чего же вы хотите?
— Я уже говорил вам. Я хочу найти убийцу вашего брата.
— Зачем? Для чего это вам? Влезать сапожищами в чужое горе? Или вы входите в мафиозную группировку, подобно трем четвертям фэбээровцев?
— Ну что же, я скажу вам совершенно откровенно. Всякий раз, когда мне делается скучно, я люблю исправлять несправедливость.
— Мы в Нью-Йорке, городе, где совершается убийство каждую минуту. Возьмите и займитесь одним из них. Зачем вам лезть именно сюда.
— Нет, — произнес Кроукер тихо. — Убийство вашего брата — дело особенного сорта.
— А, вот в чем дело! Известность! — произнесла она с негодованием. — Он был доном мафии, самым крупным за все время существования ФПЗС. Я могу понять ваш интерес.
— Нет. Вам не понять.
Маргарита пристально посмотрела на него. Кроукер смог разглядеть за ее спиной ротвейлера, натянувшего удерживающую его цепь. Молодчика, в руках которого находился другой конец цепи, в данный момент видно не было, так как его скрывало большое буковое дерево.
— Кто-нибудь говорил вам, как был убит ваш брат?
Наступила гнетущая, действующая на нервы тишина, как после выстрела из ружья.
— Кто-нибудь показывал вам фотографии?..
— Заткнитесь!
Она резко встала, и ротвейлер заскулил.
Осторожно, не делая резких движений, Кроукер достал из кармана пиджака коричневый бумажный конверт.
— Я думаю, вам следует посмотреть эти фото.
— Нет! Я...
Ротвейлер резко бил передними лапами по твердой земле и рвался вперед.
— Нет! — повторила Маргарита. Но она не могла отвести взгляда от конверта. — Не думаете ли вы, что я хочу, чтобы убийцу моего брата привлекли к суду?
Кроукер понял, что теперь ему надо быть очень осторожным.
— Именно этот вопрос я и задавал себе, когда начал разговор с вами. А теперь я думаю, что знаю и ответ.
Она была более ловкой, чем он ожидал. Когда она брала конверт, он заметил, что ее рука даже не дрогнула. Маргарита вновь села, положила конверт на колени и скрестила на нем руки.
— Я это говорила, не правда ли? — заметила она почти про себя. — Это судьба, что я оказалась здесь, когда вы пришли.
Кроукеру следовало бы не спускать глаз с ротвейлера, но вместо этого он все внимание сконцентрировал на Маргарите.
Ее руки непроизвольно, как если бы они принадлежали другому человеку, открыли конверт и вытащили фотографии. Она бросила взгляд на Кроукера, как ему показалось, как бы ища у него поддержки. Затем судорожным жестом опустила голову.
Это была первая фотография, изображавшая его сердце, пришитое к пуповине.
У Маргариты вырвался слабый вскрик.
Ротвейлер зарычал и, таща за собой стражника, стал приближаться к своей хозяйке, полагая, что она в беде. Собака была права.
— Миссис Д.?
— Все в порядке, Джон. Оставь нас.
До Кроукера донесся звон цепи, которую резко дернул стражник. Ротвейлер вновь заскулил.
На поверхности фотографии отчетливо виднелись капельки слез, блестевшие в солнечных лучах. Маргарита просмотрела все эти ужасные снимки. Она казалась парализованной. Медленно перебирая их снова и снова, она никак не могла решиться отдать их. Это означало бы еще раз сказать «прощай» своему брату.
— Зачем вы показали мне их? — прошептала она наконец.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169
— Нет, я так не думаю.
Они дошли до задней стены дома. В отдалении, за крытым бассейном, Кроукер заметил среди деревьев двух мужчин. Они казались двойниками пары, которая остановила его перед входом в усадьбу: молодчики с крепкими мускулами, по всей вероятности бывшие полицейские, с циничным взглядом и быстрыми рефлексами, подготовленные к выполнению обязанностей охранников. Один из них держал на толстой цепи из нержавеющей стали молодого ротвейлера. Собака натянула поводок, сосредоточив свое внимание на Кроукере, который был так близко к той, защищать которую пес был специально обучен.
Наблюдая за собакой, Кроукер вспоминал досье на семью де Камилло, которое он получил из компьютера в реактивном самолете военно-воздушных сил от Лиллехаммера.
В воздухе ощущался запах, который не был связан с наступившей осенью и которого не мог полностью заглушить горьковатый аромат опавших листьев. Кроукер внезапно произнес:
— Это не та собака, не так ли?
— Простите?
— У вас был ротвейлер по кличке Цезарь, но эта собака... там — другая?
— И что из этого?
— Что случилось с Цезарем?
Маргарита не сказала ни слова, но смотрела на ротвейлера со странным выражением.
— Цезарь умер, — произнесла она. — Я думаю, что он, видимо, съел отравленную полевую мышь.
— Это, должно быть, тяжелая утрата.
Она повернулась к нему, ее щеки внезапно покраснели.
— Убийство моего брата было тяжелой утратой. А это... — Она подняла руку, затем безвольно опустила ее. — Это была только паршивая собака.
Ротвейлер остановился на их пути, мотая головой. Его внимание привлек резкий тон слов Маргариты, злобные желтые глаза были устремлены на Кроукера.
Маргарита перевела взгляд с собаки на Кроукера и вдруг веселым тоном заметила:
— Если вы сделаете сейчас хоть одно движение, вы — мертвец.
— Спасибо за предупреждение.
Она издала какой-то гортанный звук, и ротвейлер отступил. Его бока все еще вздрагивали, и Кроукер не испытывал большого желания посмотреть в полные злобы глаза.
— Теперь все в порядке, — сказала Маргарита, двинувшись дальше. — Но вам необходимо проявлять большую осторожность.
— Я буду помнить, что нельзя раздражать вас в присутствии собаки.
Они пошли дальше по территории усадьбы, через небольшой холм, в направлении к беседке, увитой глицинией. Миновали каменную статую греческого бога Посейдона, владыки морского. Концы его трезубца выглядели очень острыми. Молодчики и ротвейлер следовали за нами на допустимом приличием расстоянии, подобно мадридской дуэнье, идущей за своей высокородной подопечной.
— Я не думаю, что мой муж захочет разговаривать с вами.
— По-видимому, нет. Но я не виню его за это.
Маргарита и Кроукер дошли до беседки. Солнечные лучи пробивались через отверстия в переплетенных стволах глициний и падали на каменные скамьи, покрытые у основания зеленым мхом.
— Но вы храбрее, чем он. Вы разговариваете со мной.
Маргарита рассмеялась.
— Это судьба. Вы застали меня дома.
Она опустилась на одну из скамеек, Кроукер прислонился к стволу глицинии.
— Я полагаю, что, будучи теперь капо, мистер де Камилло считает, что он может провести самостоятельное расследование и найти того, кто убил его шурина.
— Мой муж признанный юрист. Спросите любого из его клиентов.
— Нет необходимости. Половина всех юристов и ФБР уже занимались этим вопросом.
Маргарита искоса посмотрела на него, выглядела она более уязвимом, чем это было на самом деле.
— Тогда чего же вы хотите?
— Я уже говорил вам. Я хочу найти убийцу вашего брата.
— Зачем? Для чего это вам? Влезать сапожищами в чужое горе? Или вы входите в мафиозную группировку, подобно трем четвертям фэбээровцев?
— Ну что же, я скажу вам совершенно откровенно. Всякий раз, когда мне делается скучно, я люблю исправлять несправедливость.
— Мы в Нью-Йорке, городе, где совершается убийство каждую минуту. Возьмите и займитесь одним из них. Зачем вам лезть именно сюда.
— Нет, — произнес Кроукер тихо. — Убийство вашего брата — дело особенного сорта.
— А, вот в чем дело! Известность! — произнесла она с негодованием. — Он был доном мафии, самым крупным за все время существования ФПЗС. Я могу понять ваш интерес.
— Нет. Вам не понять.
Маргарита пристально посмотрела на него. Кроукер смог разглядеть за ее спиной ротвейлера, натянувшего удерживающую его цепь. Молодчика, в руках которого находился другой конец цепи, в данный момент видно не было, так как его скрывало большое буковое дерево.
— Кто-нибудь говорил вам, как был убит ваш брат?
Наступила гнетущая, действующая на нервы тишина, как после выстрела из ружья.
— Кто-нибудь показывал вам фотографии?..
— Заткнитесь!
Она резко встала, и ротвейлер заскулил.
Осторожно, не делая резких движений, Кроукер достал из кармана пиджака коричневый бумажный конверт.
— Я думаю, вам следует посмотреть эти фото.
— Нет! Я...
Ротвейлер резко бил передними лапами по твердой земле и рвался вперед.
— Нет! — повторила Маргарита. Но она не могла отвести взгляда от конверта. — Не думаете ли вы, что я хочу, чтобы убийцу моего брата привлекли к суду?
Кроукер понял, что теперь ему надо быть очень осторожным.
— Именно этот вопрос я и задавал себе, когда начал разговор с вами. А теперь я думаю, что знаю и ответ.
Она была более ловкой, чем он ожидал. Когда она брала конверт, он заметил, что ее рука даже не дрогнула. Маргарита вновь села, положила конверт на колени и скрестила на нем руки.
— Я это говорила, не правда ли? — заметила она почти про себя. — Это судьба, что я оказалась здесь, когда вы пришли.
Кроукеру следовало бы не спускать глаз с ротвейлера, но вместо этого он все внимание сконцентрировал на Маргарите.
Ее руки непроизвольно, как если бы они принадлежали другому человеку, открыли конверт и вытащили фотографии. Она бросила взгляд на Кроукера, как ему показалось, как бы ища у него поддержки. Затем судорожным жестом опустила голову.
Это была первая фотография, изображавшая его сердце, пришитое к пуповине.
У Маргариты вырвался слабый вскрик.
Ротвейлер зарычал и, таща за собой стражника, стал приближаться к своей хозяйке, полагая, что она в беде. Собака была права.
— Миссис Д.?
— Все в порядке, Джон. Оставь нас.
До Кроукера донесся звон цепи, которую резко дернул стражник. Ротвейлер вновь заскулил.
На поверхности фотографии отчетливо виднелись капельки слез, блестевшие в солнечных лучах. Маргарита просмотрела все эти ужасные снимки. Она казалась парализованной. Медленно перебирая их снова и снова, она никак не могла решиться отдать их. Это означало бы еще раз сказать «прощай» своему брату.
— Зачем вы показали мне их? — прошептала она наконец.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169