Затем возник некто третий, которого лейтенанты явно сопровождали, и которого Лью вообще никогда раньше не видел. Взглянув на него повнимательнее, Лью поразился проницательности его ясных голубых глаз. Выглядел он чрезвычайно моложаво, хотя, как прикинул Кроукер, ему было уже где-то под пятьдесят. Высокий, худой, как гончая, черные брови, впалые щеки. В руках он держал чемоданчик, который, казалось, был вырезан из фантастических размеров куска черного алмаза.
Офицеры держались очень официально. Они отдали честь Кроукеру и застыли по команде «вольно» по обеим сторонам трапа.
— Мистер Кроукер, — сказал незнакомец, протягивая руку, — рад встрече с вами. Меня зовут Уилл Лиллехаммер. — Его глаза прищурились, но рот улыбнуться отказался. — Очень любезно с вашей стороны, что вы разрешали нам подняться на борт.
Казалось, его голубые глаза, подобно рентгеновским лучам, просвечивают все насквозь и делают безошибочные измерения.
— Я выполняю специальное задание по поручению президента США.
Он не вдавался в подробности, но Кроукер как-то сразу решил, что это задание никак не связано с береговой службой, хотя этот человек и был одет в форму лейтенанта береговой пограничной охраны.
— Здесь есть какое-нибудь место, где мы могли бы поговорить наедине?
Кроукер посмотрел по сторонам. Кроме пограничного катера, находящегося в относительной близости, он разглядел рыбачий баркас, несколько вздрагивающих под порывами ветра парусников и плывущий в сторону берега окурок. Все лодки находились на значительном удалении. Лью развел руками.
Лиллехаммер наконец улыбнулся, и что-то жутковатое было в этой улыбке. Она обнажила целую паутину бледных шрамов по обоим уголкам его рта.
— Вы будете поражены, если узнаете, как далеко вперед шагнули средства электронной разведки с тех пор, как вы вышли в отставку, — заметил Лиллехаммер.
Выходит, ему известна история моей жизни, думал Кроукер, провожая его в каюту. Он достал из холодильника пару бутылок ледяного пива, и они уселись на скамейку с виниловым покрытием. Лиллехаммер поднял свою бутылку и, сказав: «За знакомство!» — сделал солидный глоток. Затем он уместил на скамейке свой чемоданчик, покрутил шифр и открыл его. Содержимое чемоданчика напоминало чем-то начинку компьютера, но без наборной клавиатуры. Лиллехаммер вставил в недра своей ноши видавший виды ключик, повернул его влево, затем вправо.
Кроукер поморщился.
— Немного заболела голова? — спросил Лиллехаммер и протянул ему таблетку. Голова сразу же прояснилась.
Лью уже давно заметил, что говорит он с легким, но явным британским акцентом.
— Что это, черт побери, такое?
Он взял таблетку, положил в рот и запил глотком пива.
— Электронные средства подслушивания совершенствуются настолько быстро, что мы вынуждены прибегать к контрмерам, но не бывает розы без шипов, — он протянул руку к чемоданчику. — Этот мальчик сделает свое дело, но и на мозги будет капать. Это связано с вибрацией, которую он генерирует. Я уже, кажется, привык к этому подонку.
Он допил пиво и облизал губы.
— Кстати, вам поклон от лейтенанта Макдональда. Думаю, он сожалеет, что я занял его место в ковчеге.
— Еще пива?
— Все хорошо в меру. Одной достаточно. Спасибо.
— А англичанин вы в какой мере? — спросил Кроукер, открывая себе вторую бутылку.
Лиллехаммер рассмеялся.
— В известной мере. Однако я настолько привык к американским идиоматическим выражениям, что иногда даже беспокоюсь за мою английскую половину. Когда я нахожусь вне офиса, я чувствую всеиспепеляющее желание стать истым британцем. Вот что значит быть зачатым английской мамой и американским папой.
— А где расположен ваш офис?
— У меня его нет.
— Как нет?
Лиллехаммер поднял вверх указательный палец.
— Если бы у меня был офис, все бы знали, чем я занимаюсь. Не один год потребовался ЦРУ, чтобы дойти до этого.
Кроукер заметил, как рентгеновские лучи глаз Лиллехаммера сфокусировались на кисти его левой руки. Лью растопырил пальцы, сработанные из титана и пластика.
— Представляю, как вы поражены. Это всех удивляет.
— С вашего позволения, — уважительно согласился Лиллехаммер.
— Я уже давно перестал стесняться своей искусственной руки.
Он показал протез — точную копию левой кисти, — выполненный в Токио бригадой биотехников и хирургов.
Это был не протез, а произведение искусства: мастерски сработанные пальцеобразные отростки уверенно сгибались в сочленениях, подобно суставам живой человеческой кисти. Скелетную основу их составлял титано-боровый сплав, покрытый матовым полимолекулярным пластиком. Ладонь, тыльная ее сторона, запястье — все было как у живого существа.
— Мне даже самому непонятно, как она функционирует, — пояснил Кроукер, — но вся эта система подсоединена каким-то образом к нервным окончаниям. Энергию же поддерживают литиевые батарейки.
Лиллехаммер разглядывал протез, подобно археологу, нашедшему экспонат, имеющий историческую ценность.
— А могу я попросить вас рассказать, что все-таки произошло?
Кроукер ждал этого вопроса:
— Я сцепился с одним хорошо тренированным ублюдком. Чемпионом по сумо. Ох и здоров же он был. К тому же прекрасно владел искусством кендо. Вы знаете, что это такое? Японская техника фехтования мечом.
— Мне доводилось весьма близко наблюдать поединки катана, и я не жалею об этом.
— Тогда вы должны знать, насколько остро заточены эти мечи. В бою лезвия даже не видно. Вот моя рука и наскочила на такой клинок.
— Насколько эффективно работает этот протез? — спросил Лиллехаммер, ощупывая один из искусственных пальцев.
Кроукер сжал пальцы в кулак, затем медленно распрямил, демонстрируя титановую ладонь.
— Это вторая, улучшенная модификация. И первая была великолепной, но эта...
Кроукер поднялся, взял одну из пустых бутылок. Удерживая ее в правой руке, он приложил искусственный палец к стеклу. Раздался странный звук, напоминающий треск разрываемого полотна. Острый как бритва кончик «пальца» надрезал бутылку, и через секунду она развалилась на две равные части.
— Удивительное сочетание силы и изящества, — прокомментировал Лиллехаммер.
Кроукер вновь уселся на стул и, указывая на чемоданчик Лиллехаммера, спросил:
— Из чего сварганили этот предмет?
— Именно, что сварганили. Какой-то фантастический пластик, легче и прочнее закаленной стели. Его даже пуля не берет — проверено в лаборатории.
Кроукер протянул своему гостю протез, чтобы тот еще раз взглянул на него, — пальцы, подобно складному охотничьему стаканчику, сократились до размеров одной фаланги. Подхватив чемоданчик, он, как пинцетом, зажал его между отростками большого и указательного пальцев. Затем надавил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169
Офицеры держались очень официально. Они отдали честь Кроукеру и застыли по команде «вольно» по обеим сторонам трапа.
— Мистер Кроукер, — сказал незнакомец, протягивая руку, — рад встрече с вами. Меня зовут Уилл Лиллехаммер. — Его глаза прищурились, но рот улыбнуться отказался. — Очень любезно с вашей стороны, что вы разрешали нам подняться на борт.
Казалось, его голубые глаза, подобно рентгеновским лучам, просвечивают все насквозь и делают безошибочные измерения.
— Я выполняю специальное задание по поручению президента США.
Он не вдавался в подробности, но Кроукер как-то сразу решил, что это задание никак не связано с береговой службой, хотя этот человек и был одет в форму лейтенанта береговой пограничной охраны.
— Здесь есть какое-нибудь место, где мы могли бы поговорить наедине?
Кроукер посмотрел по сторонам. Кроме пограничного катера, находящегося в относительной близости, он разглядел рыбачий баркас, несколько вздрагивающих под порывами ветра парусников и плывущий в сторону берега окурок. Все лодки находились на значительном удалении. Лью развел руками.
Лиллехаммер наконец улыбнулся, и что-то жутковатое было в этой улыбке. Она обнажила целую паутину бледных шрамов по обоим уголкам его рта.
— Вы будете поражены, если узнаете, как далеко вперед шагнули средства электронной разведки с тех пор, как вы вышли в отставку, — заметил Лиллехаммер.
Выходит, ему известна история моей жизни, думал Кроукер, провожая его в каюту. Он достал из холодильника пару бутылок ледяного пива, и они уселись на скамейку с виниловым покрытием. Лиллехаммер поднял свою бутылку и, сказав: «За знакомство!» — сделал солидный глоток. Затем он уместил на скамейке свой чемоданчик, покрутил шифр и открыл его. Содержимое чемоданчика напоминало чем-то начинку компьютера, но без наборной клавиатуры. Лиллехаммер вставил в недра своей ноши видавший виды ключик, повернул его влево, затем вправо.
Кроукер поморщился.
— Немного заболела голова? — спросил Лиллехаммер и протянул ему таблетку. Голова сразу же прояснилась.
Лью уже давно заметил, что говорит он с легким, но явным британским акцентом.
— Что это, черт побери, такое?
Он взял таблетку, положил в рот и запил глотком пива.
— Электронные средства подслушивания совершенствуются настолько быстро, что мы вынуждены прибегать к контрмерам, но не бывает розы без шипов, — он протянул руку к чемоданчику. — Этот мальчик сделает свое дело, но и на мозги будет капать. Это связано с вибрацией, которую он генерирует. Я уже, кажется, привык к этому подонку.
Он допил пиво и облизал губы.
— Кстати, вам поклон от лейтенанта Макдональда. Думаю, он сожалеет, что я занял его место в ковчеге.
— Еще пива?
— Все хорошо в меру. Одной достаточно. Спасибо.
— А англичанин вы в какой мере? — спросил Кроукер, открывая себе вторую бутылку.
Лиллехаммер рассмеялся.
— В известной мере. Однако я настолько привык к американским идиоматическим выражениям, что иногда даже беспокоюсь за мою английскую половину. Когда я нахожусь вне офиса, я чувствую всеиспепеляющее желание стать истым британцем. Вот что значит быть зачатым английской мамой и американским папой.
— А где расположен ваш офис?
— У меня его нет.
— Как нет?
Лиллехаммер поднял вверх указательный палец.
— Если бы у меня был офис, все бы знали, чем я занимаюсь. Не один год потребовался ЦРУ, чтобы дойти до этого.
Кроукер заметил, как рентгеновские лучи глаз Лиллехаммера сфокусировались на кисти его левой руки. Лью растопырил пальцы, сработанные из титана и пластика.
— Представляю, как вы поражены. Это всех удивляет.
— С вашего позволения, — уважительно согласился Лиллехаммер.
— Я уже давно перестал стесняться своей искусственной руки.
Он показал протез — точную копию левой кисти, — выполненный в Токио бригадой биотехников и хирургов.
Это был не протез, а произведение искусства: мастерски сработанные пальцеобразные отростки уверенно сгибались в сочленениях, подобно суставам живой человеческой кисти. Скелетную основу их составлял титано-боровый сплав, покрытый матовым полимолекулярным пластиком. Ладонь, тыльная ее сторона, запястье — все было как у живого существа.
— Мне даже самому непонятно, как она функционирует, — пояснил Кроукер, — но вся эта система подсоединена каким-то образом к нервным окончаниям. Энергию же поддерживают литиевые батарейки.
Лиллехаммер разглядывал протез, подобно археологу, нашедшему экспонат, имеющий историческую ценность.
— А могу я попросить вас рассказать, что все-таки произошло?
Кроукер ждал этого вопроса:
— Я сцепился с одним хорошо тренированным ублюдком. Чемпионом по сумо. Ох и здоров же он был. К тому же прекрасно владел искусством кендо. Вы знаете, что это такое? Японская техника фехтования мечом.
— Мне доводилось весьма близко наблюдать поединки катана, и я не жалею об этом.
— Тогда вы должны знать, насколько остро заточены эти мечи. В бою лезвия даже не видно. Вот моя рука и наскочила на такой клинок.
— Насколько эффективно работает этот протез? — спросил Лиллехаммер, ощупывая один из искусственных пальцев.
Кроукер сжал пальцы в кулак, затем медленно распрямил, демонстрируя титановую ладонь.
— Это вторая, улучшенная модификация. И первая была великолепной, но эта...
Кроукер поднялся, взял одну из пустых бутылок. Удерживая ее в правой руке, он приложил искусственный палец к стеклу. Раздался странный звук, напоминающий треск разрываемого полотна. Острый как бритва кончик «пальца» надрезал бутылку, и через секунду она развалилась на две равные части.
— Удивительное сочетание силы и изящества, — прокомментировал Лиллехаммер.
Кроукер вновь уселся на стул и, указывая на чемоданчик Лиллехаммера, спросил:
— Из чего сварганили этот предмет?
— Именно, что сварганили. Какой-то фантастический пластик, легче и прочнее закаленной стели. Его даже пуля не берет — проверено в лаборатории.
Кроукер протянул своему гостю протез, чтобы тот еще раз взглянул на него, — пальцы, подобно складному охотничьему стаканчику, сократились до размеров одной фаланги. Подхватив чемоданчик, он, как пинцетом, зажал его между отростками большого и указательного пальцев. Затем надавил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169