увидели ряд массивных электрогенераторов, укрытых в тени деревьев; прачечные и душевые, а также громадные столы, за которыми могла бы пообедать целая дивизия. В небольшом, вытянутом в длину здании под оцинкованной крышей располагалась лаборатория. Путешественники до тех пор продолжали кружить вокруг территории фермы, пока не изучили в подробностях расположение всех зданий и коммуникаций.
Главное помещение, в котором «варилось» адское зелье — кокаин, отравляло воздух тяжелым специфическим запахом.
— Проклятье, кто бы мог подумать, что эта ферма окажется такой громадной, — прошептал Эстило. — Это чересчур опасно, Тори. Тут и двум батальонам солдат не справиться, а уж нам тем более.
— Не паникуй, может, и справимся, — шепнула Тори. Все трое повернули назад к тому месту, откуда пришли. Несколько раз им приходилось останавливаться, пропуская впереди себя грохочущие джипы, полные вооруженных людей. На солдат эти люди не походили, но с оружием, похоже, обращаться умели. Когда Тори проходила мимо цистерн с химикалиями, она остановилась и решила подобраться к ним поближе, чтобы как следует запомнить, что где находится, и оставила своих спутников ждать ее под прикрытием густых зарослей. Вернувшись, она не стала ничего объяснять, а сказала только:
— Пока нам здесь делать нечего. Дождемся темноты — она наш лучший союзник.
Обратный путь прошел без приключений. Они выбрали место для стоянки довольно далеко от фермы, в самом сердце джунглей. Рассел заступил на дежурство первым, а Тори с Эстило уселись на землю у ствола большого дерева, спиной к спине, и, наскоро перекусив, отдыхали, пока Рассел наблюдал за местностью.
— Давно-давно, — рассказывал Тори Эстило, — когда я был еще мальчишкой, я встретил в джунглях кота, страшно тощего — не знаю, может быть, он чем-то болел, и слепого на один глаз. Тихонько затаившись в кустах, я стал за ним наблюдать. Боже мой, вот это был охотник! На моих глазах он легко расправился с семифутовой гадюкой, к которой я не осмелился бы и приблизиться! Он налопался гадючьего мяса до отвала, облизал лапы и морду и — что ты думаешь! — направился ко мне. Я замер и, когда он подошел, смело уставился ему в глаза. Скорее всего, сделай я хоть малейшее движение, кот напал бы на меня, но, как видишь, этого не произошло. И, знаешь, мы подружились! В течение многих лет мы оставались друзьями, более того, скажу тебе честно, кот был моим единственным другом, с ним я мог общаться, он мне нравился. А мое окружение мне не нравилось. Я ненавидел немецких эмигрантов, с которыми водили дружбу мои родители; эти немцы были такие противные, высокомерные, самодовольные, считали себя лучше всех, лучше тех же аргентинцев, среди которых жили. Дураки! Думали, что в их жилах течет голубая кровь, за что им следует оказывать особый почет и уважение. В душе их все ненавидели, а пресмыкались перед ними только из-за денег, проклятых нацистских денег, вывезенных из Германии. Тьфу, мерзость! — Эстило повернул голову и смачно сплюнул. — Но слушай дальше. Однажды кот пропал. Я искал его повсюду и наконец нашел, — ночью, недалеко от своего дома. Ему сломали шею, а на лбу у моего славного кота эти сволочи нарисовали свастику. У меня не было ни малейших сомнений в том, кто убил животное — я знал наверняка, что это сделали мои соседи — двое близнецов, одного со мной возраста. Они всегда держались вместе, и поэтому с ними никто не хотел связываться: они пользовались славой главных драчунов в школе и в округе, так что их побаивались. Кота убили именно они, и я решил отомстить гадам. Я стал за ними следить и вскоре выяснил, что между близнецами, несмотря на их привязанность друг к другу, существует сильное соперничество. Я обнаружил это слабое место братьев, но не представлял себе, как смогу воспользоваться своим открытием. Однако случай не замедлил представиться. Близнецы влюбились в одну девчонку, довольно кокетливую и легкомысленную, которой весьма льстило внимание обоих братьев сразу. В течение нескольких месяцев мне удалось добиться дружбы этой девушки, и вот каким образом: она отставала по математике, и я взялся подтянуть ее по этому предмету. Наши занятия я использовал для того, чтобы выведать как можно больше сведений о близнецах, и, надо сказать, преуспел. Девчонка охотно рассказывала мне все в мельчайших подробностях, а я сочинял истории о том, как братья исподтишка старались навредить друг другу в школе, дома — в общем, везде, и распространял свои басни, где только мог. И, знаешь, люди верили моим россказням. В конце концов я добился того, что близнецы возненавидели друг друга, начали открыто враждовать между собой и напрочь забыли о своей прежней солидарности, любви и дружбе. С течением времени они стали соперниками и в бизнесе, представь себе!
Эстило умолк, и на мгновение вдруг затихли джунгли, замолчали птицы, мелькавшие в ветвях дерева, под которым сидели Тори и Эстило, и слышно было только монотонное гудение бесчисленных насекомых, да где-то далеко заревел дикий зверь. Тори размышляла над странной историей, рассказанной Эстило, и пришла к выводу, что кот олицетворял для него лучшие человеческие качества — способность любить, преданность, надежность. Она вспомнила телефонный разговор, когда она позвонила своему другу из главного здания Центра, и скупые слова Эстило, в которых он тем не менее сумел выразить глубокое огорчение смертью Ариеля Солареса, не говоря прямо о своей скорби, дал ей ясно понять, какой сильный удар нанесла ему гибель друга.
Незаметно наступила черная, безлунная ночь. До места стоянки доходил слабый, неяркий свет с кокаиновой фермы, и от его бликов сплошная стена зарослей казалась живой, загадочной. Тори решила отправиться к складу химических средств вместе с Расселом и Эстило, хотя Рассел явно не одобрял подобной идеи. Тори, правда, его и слушать не стала. Соблюдая все предосторожности, они подобрались к самому складу и уже начали огибать большую цистерну с ацетоном, как Рассел недовольно прошептал:
— Я не уверен, что ты правильно поступаешь, Тори.
— В данный момент меня твое мнение не интересует, — отрезала она.
— Здесь главный я. Вы оба обязаны мне подчиняться.
— Ты здесь никто, понял? Хочешь командовать? Милости прошу, только, боюсь, тебе долго придется искать подчиненных.
Некоторое время они ползли молча, потом Рассел сказал:
— Все-таки находиться у склада очень опасно. Мы все можем погибнуть.
— Мы могли погибнуть и тогда, когда летели в джунгли на вертолете. Спокойно, Расс. Самое главное — не сделать ошибку.
Тори вытащила из кармана куртки моток провода и, отмотав довольно большой кусок, попросила:
— Отрежь, пожалуйста.
Рассел разрезал провод ножом, и она, окунув один конец провода в цистерну с ацетоном, другой его конец обвязала вокруг этой цистерны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151
Главное помещение, в котором «варилось» адское зелье — кокаин, отравляло воздух тяжелым специфическим запахом.
— Проклятье, кто бы мог подумать, что эта ферма окажется такой громадной, — прошептал Эстило. — Это чересчур опасно, Тори. Тут и двум батальонам солдат не справиться, а уж нам тем более.
— Не паникуй, может, и справимся, — шепнула Тори. Все трое повернули назад к тому месту, откуда пришли. Несколько раз им приходилось останавливаться, пропуская впереди себя грохочущие джипы, полные вооруженных людей. На солдат эти люди не походили, но с оружием, похоже, обращаться умели. Когда Тори проходила мимо цистерн с химикалиями, она остановилась и решила подобраться к ним поближе, чтобы как следует запомнить, что где находится, и оставила своих спутников ждать ее под прикрытием густых зарослей. Вернувшись, она не стала ничего объяснять, а сказала только:
— Пока нам здесь делать нечего. Дождемся темноты — она наш лучший союзник.
Обратный путь прошел без приключений. Они выбрали место для стоянки довольно далеко от фермы, в самом сердце джунглей. Рассел заступил на дежурство первым, а Тори с Эстило уселись на землю у ствола большого дерева, спиной к спине, и, наскоро перекусив, отдыхали, пока Рассел наблюдал за местностью.
— Давно-давно, — рассказывал Тори Эстило, — когда я был еще мальчишкой, я встретил в джунглях кота, страшно тощего — не знаю, может быть, он чем-то болел, и слепого на один глаз. Тихонько затаившись в кустах, я стал за ним наблюдать. Боже мой, вот это был охотник! На моих глазах он легко расправился с семифутовой гадюкой, к которой я не осмелился бы и приблизиться! Он налопался гадючьего мяса до отвала, облизал лапы и морду и — что ты думаешь! — направился ко мне. Я замер и, когда он подошел, смело уставился ему в глаза. Скорее всего, сделай я хоть малейшее движение, кот напал бы на меня, но, как видишь, этого не произошло. И, знаешь, мы подружились! В течение многих лет мы оставались друзьями, более того, скажу тебе честно, кот был моим единственным другом, с ним я мог общаться, он мне нравился. А мое окружение мне не нравилось. Я ненавидел немецких эмигрантов, с которыми водили дружбу мои родители; эти немцы были такие противные, высокомерные, самодовольные, считали себя лучше всех, лучше тех же аргентинцев, среди которых жили. Дураки! Думали, что в их жилах течет голубая кровь, за что им следует оказывать особый почет и уважение. В душе их все ненавидели, а пресмыкались перед ними только из-за денег, проклятых нацистских денег, вывезенных из Германии. Тьфу, мерзость! — Эстило повернул голову и смачно сплюнул. — Но слушай дальше. Однажды кот пропал. Я искал его повсюду и наконец нашел, — ночью, недалеко от своего дома. Ему сломали шею, а на лбу у моего славного кота эти сволочи нарисовали свастику. У меня не было ни малейших сомнений в том, кто убил животное — я знал наверняка, что это сделали мои соседи — двое близнецов, одного со мной возраста. Они всегда держались вместе, и поэтому с ними никто не хотел связываться: они пользовались славой главных драчунов в школе и в округе, так что их побаивались. Кота убили именно они, и я решил отомстить гадам. Я стал за ними следить и вскоре выяснил, что между близнецами, несмотря на их привязанность друг к другу, существует сильное соперничество. Я обнаружил это слабое место братьев, но не представлял себе, как смогу воспользоваться своим открытием. Однако случай не замедлил представиться. Близнецы влюбились в одну девчонку, довольно кокетливую и легкомысленную, которой весьма льстило внимание обоих братьев сразу. В течение нескольких месяцев мне удалось добиться дружбы этой девушки, и вот каким образом: она отставала по математике, и я взялся подтянуть ее по этому предмету. Наши занятия я использовал для того, чтобы выведать как можно больше сведений о близнецах, и, надо сказать, преуспел. Девчонка охотно рассказывала мне все в мельчайших подробностях, а я сочинял истории о том, как братья исподтишка старались навредить друг другу в школе, дома — в общем, везде, и распространял свои басни, где только мог. И, знаешь, люди верили моим россказням. В конце концов я добился того, что близнецы возненавидели друг друга, начали открыто враждовать между собой и напрочь забыли о своей прежней солидарности, любви и дружбе. С течением времени они стали соперниками и в бизнесе, представь себе!
Эстило умолк, и на мгновение вдруг затихли джунгли, замолчали птицы, мелькавшие в ветвях дерева, под которым сидели Тори и Эстило, и слышно было только монотонное гудение бесчисленных насекомых, да где-то далеко заревел дикий зверь. Тори размышляла над странной историей, рассказанной Эстило, и пришла к выводу, что кот олицетворял для него лучшие человеческие качества — способность любить, преданность, надежность. Она вспомнила телефонный разговор, когда она позвонила своему другу из главного здания Центра, и скупые слова Эстило, в которых он тем не менее сумел выразить глубокое огорчение смертью Ариеля Солареса, не говоря прямо о своей скорби, дал ей ясно понять, какой сильный удар нанесла ему гибель друга.
Незаметно наступила черная, безлунная ночь. До места стоянки доходил слабый, неяркий свет с кокаиновой фермы, и от его бликов сплошная стена зарослей казалась живой, загадочной. Тори решила отправиться к складу химических средств вместе с Расселом и Эстило, хотя Рассел явно не одобрял подобной идеи. Тори, правда, его и слушать не стала. Соблюдая все предосторожности, они подобрались к самому складу и уже начали огибать большую цистерну с ацетоном, как Рассел недовольно прошептал:
— Я не уверен, что ты правильно поступаешь, Тори.
— В данный момент меня твое мнение не интересует, — отрезала она.
— Здесь главный я. Вы оба обязаны мне подчиняться.
— Ты здесь никто, понял? Хочешь командовать? Милости прошу, только, боюсь, тебе долго придется искать подчиненных.
Некоторое время они ползли молча, потом Рассел сказал:
— Все-таки находиться у склада очень опасно. Мы все можем погибнуть.
— Мы могли погибнуть и тогда, когда летели в джунгли на вертолете. Спокойно, Расс. Самое главное — не сделать ошибку.
Тори вытащила из кармана куртки моток провода и, отмотав довольно большой кусок, попросила:
— Отрежь, пожалуйста.
Рассел разрезал провод ножом, и она, окунув один конец провода в цистерну с ацетоном, другой его конец обвязала вокруг этой цистерны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151