.. Пусть Ариель засек Бернарда в Сан-Франциско, и что с того? — звучали у нее в голове слова Рассела. — Разве Бернард не мог поехать в этот город по делам, на свидание, с какой-нибудь женщиной, отдохнуть и так далее. Существует масса вариантов».
Тори всмотрелась в снимок: на первом плане Ариель, за ним виднеются солнечные часы, играющая девочка... В левом нижнем углу Бернард, и загадочная пара — мужчина и женщина, идущие в сторону Бернарда, идущие на встречу с ним! Кто эти люди? Неужели ее родители? Неужели Лора и Эллис Нан приехали в Сан-Франциско встретиться с Бернардом Годвином? Зачем? Предположить можно было лишь одно: они снабжали Бернарда деньгами, на которые он покупал у японцев ядерное оружие. Если это так, головоломка решена — все становится на свои места.
— Валерий связался с Бернардом, — заявила Тори с ноткой удивленного торжества в голосе, — и рассказал ему о тебе, Грег. Правда? А потом Бернард поехал к отцу и сообщил ему о том, что ты жив, и что у него есть возможность помочь укрепить в республиках бывшего СССР националистические движения. — По выражению глаз брата Тори поняла, что пока говорит правильно. — Господи Иисусе, Бернарду было мало того, что он меня в это впутал, он добрался и до моих родителей!
— Не думаю, что слово «добрался» здесь подходит, — возразил Грег. — Мне кажется, родители сами решили финансировать Бернарда.
— Нет, нет, Грег! — горячо воскликнула Тори. — Ты не знаешь Бернарда так хорошо, как я! Он заставил их, — не силой, разумеется, а каким-нибудь хитрым способом. Бернард мастер на такие дела. Нашего отца не так легко убедить в чем-либо, а тем более заставить что-либо сделать, однако и у него есть свои слабости, а одна из его слабостей — ты, Грег. Да, конечно! Я уверена, что Бернард использовал тебя, чтобы уговорить родителей!
— Тори, ты слишком много приписываешь Бернарду. Он далеко не так всесилен, как ты думаешь. А мама и папа имеют свое собственное мнение.
— Далеко же зашел Бернард, — мрачно заявила Тори.
— Разве плохо он сделал? Он распахнул веками запертую дверь, и теперь наконец люди из бывшего СССР увидят солнечный свет, понимаешь?
— Может быть, но чем он за это заплатил? Ты не знаешь, Грег, сколько крови пролилось по вине Бернарда.
— Я знаю, сколько крови уже пролилось здесь и сколько еще пролилось бы, не помоги нам Бернард. И ты, Тори.
Тори молчала. Она понимала, что Грег прав, и Бернард прав — по-своему, но ей хотелось проучить Бернарда за его самоуверенность, властность, пренебрежение правилами, законом, людьми.
— Тори, прежде чем ты на что-нибудь решишься, поговори сначала с отцом!
— Мы оба с ним поговорим. Я забираю тебя домой.
— Нет.
Наступило напряженное молчание.
— Я не поеду в Америку. Я не могу вернуться домой. Сейчас, по крайней мере. Может быть, когда-нибудь потом. У меня много дел, много друзей, которых я предам, если уеду. Я нужен здесь, в России. — Неужели ты говоришь серьезно?
— Я серьезен как никогда. — Грег посмотрел на озадаченное лицо Тори. — Ну как мне тебе объяснить? Отец когда-нибудь рассказывал тебе о полицейском по имени Дзэн?
— Да, — еле слышно прошептала Тори.
— Так вот, можешь считать, что Дзэн — это я. Нахожусь в чужом месте, в чужой стране. Помнишь, Дзэн пришел в незнакомый монастырь и дежурил там ночью, и не понимал, зачем его заставили дежурить, а потом увидел души монахов и испугался? Все это пережил и я, и так же, как и Дзэн, постепенно понял, зачем я здесь нахожусь. Цель моего присутствия в этой стране гораздо важнее моих личных интересов.
— А как же родители, наш дом?
— Родители приедут повидаться со мной, если Бог даст. А что касается дома, то я обрел другой дом, Тори. И этот дом — я сам.
Тори заплакала.
— Грег, Грег, — всхлипывала она, я только что нашла тебя, я не хочу расставаться с тобой.
— Тори, перестань. Кого ты оплакиваешь? Меня? Или себя? — Грег взял сестру за подбородок, повернул ее лицо к себе. — Почему ты не понимаешь, что тебе давно пора перестать играть вторую роль? Ты самостоятельная. Тори рассмеялась сквозь слезы.
— А кто же поможет мне управиться с родителями? Без твоей помощи мне будет тяжело.
— Не выдумывай, Тори, ты совсем так не думаешь, я-то знаю. Я тебе для этого никогда и не был нужен, ты просто делала вид. Гораздо легче переложить свои заботы на плечи другого человека, чем бороться самой, а? — Грег поцеловал Тори, — У тебя есть твоя собственная жизнь, и ты должна прожить ее без меня. Ты же у нас храбрая и сильная.
Дверь в комнату открылась, и в проеме показалась голова Рассела.
— Что это тут происходит? От Бернарда пришел ответ: он требует нашего немедленного возвращения в Штаты.
Из душевой вышла Ирина, замотанная в махровое полотенце. Она посмотрела на Грега, перевела взгляд с его лица на залитое слезами лицо Тори. Тревожно спросила у нее:
— Случилось что-нибудь?
— Нет-нет, все в порядке, — ответила Тори, вытирая глаза. — Мы прощались, и я... я не люблю долгих прощаний.
Тори подошла к Расселу, все еще стоявшему в дверях, взяла его за руку, потом обернулась к брату, всмотрелась с любовью в его удивительные синие глаза, похожие на глаза ангела.
— Передай привет от меня Саду Дианы, о'кей? — попросил Грег. Ирина стояла рядом с ним, обвив его руками за плечи. — И поговори с отцом. Обещаешь?
— Обещаю.
И прежде, чем Тори повернулась, чтобы уйти, Грег обратился к ней с загадочной просьбой, о которой Тори думала весь обратный путь в Америку: «Помни о полицейском по имени Дзэн». Что значило это непонятное «помни» и странная улыбка на лице брата? Тори не знала.
Возвращение домой
Лос-Анджелес — Звездный городок
Тори вернулась в Лос-Анджелес в самый разгар послеполуденной жары; душный, желтоватый смог уже неделю висел над городом, и детям и пожилым людям старше шестидесяти лет врачи советовали оставаться дома во избежание несчастных случаев. В это время года Лос-Анджелес мало чем отличался от Токио. Рассел остался в аэропорту дожидаться прилета Бернарда с восточного побережья. Тори не имела ни малейшего желания видеться с Бернардом и заявила об этом Расселу еще в самолете. Полет прошел относительно спокойно; оба — и Тори, и Рассел — были эмоционально и физически вымотаны и проспали практически всю дорогу. Незадолго до посадки между ними произошла небольшая стычка из-за Бернарда.
— Знаешь, Тори, — сказал Рассел, — только что пришел факс. Бернард шлет нам свои наилучшие пожелания.
— Вот это новость! Ума не приложу, что же мне теперь делать: радоваться или плакать.
— И я тоже.
— Ты меня не понял, — Тори посмотрела на Рассела. — Я не собираюсь бежать к Бернарду с распростертыми объятиями. И вообще, после всего, что случилось, как ты можешь общаться с ним?
— Во-первых, это моя обязанность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151
Тори всмотрелась в снимок: на первом плане Ариель, за ним виднеются солнечные часы, играющая девочка... В левом нижнем углу Бернард, и загадочная пара — мужчина и женщина, идущие в сторону Бернарда, идущие на встречу с ним! Кто эти люди? Неужели ее родители? Неужели Лора и Эллис Нан приехали в Сан-Франциско встретиться с Бернардом Годвином? Зачем? Предположить можно было лишь одно: они снабжали Бернарда деньгами, на которые он покупал у японцев ядерное оружие. Если это так, головоломка решена — все становится на свои места.
— Валерий связался с Бернардом, — заявила Тори с ноткой удивленного торжества в голосе, — и рассказал ему о тебе, Грег. Правда? А потом Бернард поехал к отцу и сообщил ему о том, что ты жив, и что у него есть возможность помочь укрепить в республиках бывшего СССР националистические движения. — По выражению глаз брата Тори поняла, что пока говорит правильно. — Господи Иисусе, Бернарду было мало того, что он меня в это впутал, он добрался и до моих родителей!
— Не думаю, что слово «добрался» здесь подходит, — возразил Грег. — Мне кажется, родители сами решили финансировать Бернарда.
— Нет, нет, Грег! — горячо воскликнула Тори. — Ты не знаешь Бернарда так хорошо, как я! Он заставил их, — не силой, разумеется, а каким-нибудь хитрым способом. Бернард мастер на такие дела. Нашего отца не так легко убедить в чем-либо, а тем более заставить что-либо сделать, однако и у него есть свои слабости, а одна из его слабостей — ты, Грег. Да, конечно! Я уверена, что Бернард использовал тебя, чтобы уговорить родителей!
— Тори, ты слишком много приписываешь Бернарду. Он далеко не так всесилен, как ты думаешь. А мама и папа имеют свое собственное мнение.
— Далеко же зашел Бернард, — мрачно заявила Тори.
— Разве плохо он сделал? Он распахнул веками запертую дверь, и теперь наконец люди из бывшего СССР увидят солнечный свет, понимаешь?
— Может быть, но чем он за это заплатил? Ты не знаешь, Грег, сколько крови пролилось по вине Бернарда.
— Я знаю, сколько крови уже пролилось здесь и сколько еще пролилось бы, не помоги нам Бернард. И ты, Тори.
Тори молчала. Она понимала, что Грег прав, и Бернард прав — по-своему, но ей хотелось проучить Бернарда за его самоуверенность, властность, пренебрежение правилами, законом, людьми.
— Тори, прежде чем ты на что-нибудь решишься, поговори сначала с отцом!
— Мы оба с ним поговорим. Я забираю тебя домой.
— Нет.
Наступило напряженное молчание.
— Я не поеду в Америку. Я не могу вернуться домой. Сейчас, по крайней мере. Может быть, когда-нибудь потом. У меня много дел, много друзей, которых я предам, если уеду. Я нужен здесь, в России. — Неужели ты говоришь серьезно?
— Я серьезен как никогда. — Грег посмотрел на озадаченное лицо Тори. — Ну как мне тебе объяснить? Отец когда-нибудь рассказывал тебе о полицейском по имени Дзэн?
— Да, — еле слышно прошептала Тори.
— Так вот, можешь считать, что Дзэн — это я. Нахожусь в чужом месте, в чужой стране. Помнишь, Дзэн пришел в незнакомый монастырь и дежурил там ночью, и не понимал, зачем его заставили дежурить, а потом увидел души монахов и испугался? Все это пережил и я, и так же, как и Дзэн, постепенно понял, зачем я здесь нахожусь. Цель моего присутствия в этой стране гораздо важнее моих личных интересов.
— А как же родители, наш дом?
— Родители приедут повидаться со мной, если Бог даст. А что касается дома, то я обрел другой дом, Тори. И этот дом — я сам.
Тори заплакала.
— Грег, Грег, — всхлипывала она, я только что нашла тебя, я не хочу расставаться с тобой.
— Тори, перестань. Кого ты оплакиваешь? Меня? Или себя? — Грег взял сестру за подбородок, повернул ее лицо к себе. — Почему ты не понимаешь, что тебе давно пора перестать играть вторую роль? Ты самостоятельная. Тори рассмеялась сквозь слезы.
— А кто же поможет мне управиться с родителями? Без твоей помощи мне будет тяжело.
— Не выдумывай, Тори, ты совсем так не думаешь, я-то знаю. Я тебе для этого никогда и не был нужен, ты просто делала вид. Гораздо легче переложить свои заботы на плечи другого человека, чем бороться самой, а? — Грег поцеловал Тори, — У тебя есть твоя собственная жизнь, и ты должна прожить ее без меня. Ты же у нас храбрая и сильная.
Дверь в комнату открылась, и в проеме показалась голова Рассела.
— Что это тут происходит? От Бернарда пришел ответ: он требует нашего немедленного возвращения в Штаты.
Из душевой вышла Ирина, замотанная в махровое полотенце. Она посмотрела на Грега, перевела взгляд с его лица на залитое слезами лицо Тори. Тревожно спросила у нее:
— Случилось что-нибудь?
— Нет-нет, все в порядке, — ответила Тори, вытирая глаза. — Мы прощались, и я... я не люблю долгих прощаний.
Тори подошла к Расселу, все еще стоявшему в дверях, взяла его за руку, потом обернулась к брату, всмотрелась с любовью в его удивительные синие глаза, похожие на глаза ангела.
— Передай привет от меня Саду Дианы, о'кей? — попросил Грег. Ирина стояла рядом с ним, обвив его руками за плечи. — И поговори с отцом. Обещаешь?
— Обещаю.
И прежде, чем Тори повернулась, чтобы уйти, Грег обратился к ней с загадочной просьбой, о которой Тори думала весь обратный путь в Америку: «Помни о полицейском по имени Дзэн». Что значило это непонятное «помни» и странная улыбка на лице брата? Тори не знала.
Возвращение домой
Лос-Анджелес — Звездный городок
Тори вернулась в Лос-Анджелес в самый разгар послеполуденной жары; душный, желтоватый смог уже неделю висел над городом, и детям и пожилым людям старше шестидесяти лет врачи советовали оставаться дома во избежание несчастных случаев. В это время года Лос-Анджелес мало чем отличался от Токио. Рассел остался в аэропорту дожидаться прилета Бернарда с восточного побережья. Тори не имела ни малейшего желания видеться с Бернардом и заявила об этом Расселу еще в самолете. Полет прошел относительно спокойно; оба — и Тори, и Рассел — были эмоционально и физически вымотаны и проспали практически всю дорогу. Незадолго до посадки между ними произошла небольшая стычка из-за Бернарда.
— Знаешь, Тори, — сказал Рассел, — только что пришел факс. Бернард шлет нам свои наилучшие пожелания.
— Вот это новость! Ума не приложу, что же мне теперь делать: радоваться или плакать.
— И я тоже.
— Ты меня не понял, — Тори посмотрела на Рассела. — Я не собираюсь бежать к Бернарду с распростертыми объятиями. И вообще, после всего, что случилось, как ты можешь общаться с ним?
— Во-первых, это моя обязанность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151