– Что это за чертовщина? Этот ублюдок – псих! – крикнула Май.
Ньянгу готов был согласиться, но остановился. Он еще раз заглянул в кабину и увидел на жестком лице варвара нечто похожее на улыбку. Он все понял. «Не самый плохой способ отбить у всех охоту приставать к тебе с глупостями», – подумал Ньянгу, но оставил свою догадку при себе.
Гарвина разбудили тихие двойные звоночки. Он уже знал, что это склянки, сообщающие время команде «Мальверна». Корабль находился в ночном цикле, и в отсеке стоял разноголосый храп. Кто-то посапывал, кто-то храпел от души. В темноте выделялись лишь тусклые красные огни ночников, укрепленных на переборках, а в дальнем конце отсека из санузла сочился яркий белый свет.
Не вполне проснувшись, Гарвин понял, что хочет пить, и на цыпочках поплелся в санузел. Там сидела компания из четверых мужчин и двух женщин. Одна из женщин охраняла проем входного люка. Остальные пятеро, в их числе Петр Кипчак, кто сидя, кто на корточках рядом, расположились на двух одеялах, расстеленных на полу из ребристого пластика. Новобранцев здесь не было.
На одеялах валялись карты и деньги. Рядом с Кипчаком – всего несколько купюр и монетки, а вот перед дилером громоздилась внушительная кипа разношерстных банкнот происхождением из дюжины звездных систем.
Все пятеро покосились на Гарвина. Он не выказал к игре никакого интереса и направился прямиком к писсуарам. Краем глаза он наблюдал за игрой, и на какое-то мгновение в глазах его вспыхнули огоньки. Но тут же огоньки погасли, и его лицо приняло прежнее выражение спокойной добродетельности.
Глотнув напоследок воды из-под крана, Гарвин повернулся и подошел к одеялам. Дилер, плотный лысеющий мужчина, поднял на него взгляд:
– Иди-ка ты спать, сынок. У нас тут игра не детская.
– Что, выигрывать у школьников деньги на завтраки не позволяет совесть? – спросил Гарвин.
Дилер неодобрительно поцокал языком, но вдруг расплылся в улыбке, точнее – в довольно отвратительном оскале. Рассеянно покручивая туда-сюда массивное серебряное кольцо на пальце левой руки, он оценивающе взглянул на Янсму и сказал:
– Хочешь проиграть нижнее белье? Твое дело. Я не возражаю. Кто-нибудь против?
Кипчак как будто хотел что-то сказать, но только помотал головой. Остальные тоже покивали или пожали плечами.
– Ставки не ограничены, – сказал дилер, – так что крепче держись в седле, ковбой! И не распускать нюни, когда мы тебя обчистим. Иди, доставай свою заначку.
Гарвин отправился к своей койке, набрал цифры на замке небольшого вещмешка, достал пару носков. В носках оказался плотный рулон из банкнот. Гарвин поспешно оделся, с особой тщательностью проверив, хорошо ли застегнуты ремни на ботинках.
Тут обнаружилось, что Ньянгу тоже не спит.
– Что происходит? – поинтересовался он.
– В санузле играют. Думаю присоединиться.
– Не знал, что ты игрок.
– Я и не игрок. – Гарвин помедлил. – Но парень, затеявший игру, тоже не игрок. Он фокусник.
Ньянгу сел на койке:
– И что ты собираешься делать в этой ситуации?
– Выиграть немного денег.
– Смотри, осторожно!
– Я всегда… – Янсма замолчал на полуслове. Немного подумал. – Хочешь поучаствовать в представлении?
– Я не играю в карты.
– Тебе и не придется. Слушай, у меня только что родилась потрясающая идея. Всем будет очень весело.
Гарвин заговорил очень тихо и быстро. Ньянгу сначала хмурился, но потом усмехнулся.
– Один вопрос, – сказал он. – Зачем мы это делаем? Ведь это грозит неприятностями.
– Ты сам ответил на свой вопрос. Мы любим неприятности.
– Пожалуй, – ответил Иоситаро. – Да, ты прав. Договорились.
Янсма отделил от своего рулона несколько банкнот:
– На. Твой выход – через пятнадцать минут.
Гарвин расправил в руке пять карт, внимательно посмотрел на них Ни хорошо, ни плохо. Он играл четвертый кон. В двух раздачах он пасовал, в третьей поднял ставку и проиграл.
– Для начала – по десять кредитов, – сказала женщина, швырнув банкноту в центр одеяла.
Гарвин бросил на кон пару монет. Туда же легли и другие бумажки. Все, включая Кипчака, остались в игре.
– Ну давай, сынок, – сказал дилер. – Я тебя сделаю.
– Меняю одну, – ответил Янсма, снося карту и взяв другую из прикупа в пять карт. Дилер тут же пополнил прикуп из колоды в своих руках.
– Не подошла, – вздохнул Гарвин и бросил карты. Без него ставки поднимались еще два круга, пока наконец Кипчак не сорвал небольшой куш.
Дилер тасовал колоду, когда в помещение проскользнул Иоситаро.
– Хей, Кипчак! – сказал Ньянгу. – Могу отдать долг. Вчера выиграл в кости.
Уставясь на Ньянгу, Петр поморгал, хотел что-то сказать. Иоситаро слегка повел головой вверх-вниз.
– А! Ну да! – Кипчак поднялся с места. – Я сейчас вернусь!
– Деньги у меня в рюкзаке, – сказал Ньянгу, и они вышли вдвоем.
Сыграли еще один кон. Выиграл дилер.
Вернулись Петр и Ньянгу. По лицу Кипчака проходили штормовые волны, но постепенно он успокоился и сел играть. Ньянгу растянулся вдоль переборки, неподалеку от женщины на стреме. Этакий мучающийся бессонницей прилипала.
Игра шла еще около часа. Гарвин заметил, как один из игроков облизывает губы, когда блефует, и как женщина рассеянно дергает себя за прядь волос, если у нее хорошие карты. Заметил он предательские жесты и у других игроков. Но главное внимание – на дилера. Удача улыбалась то одному, то другому, но деньги медленно, но неуклонно перетекали к толстяку с кольцом на пальце. После часа игры Гарвин выпрямил ноги и задел Кипчака.
– Прошу прощения, – сказал он.
Петр не ответил и только через несколько секунд буркнул:
– Хорошо бы по коктейлю. Такой проигрыш, как у меня сегодня, легче перенести, если ты не слишком трезвый.
Сдающий собрал карты, принялся быстро их тасовать.
– Не возражаешь, если я сниму? – спросил Янсма.
– Нет, – сразу согласился дилер, – имеешь полное право.
– Пополам – к слезам, слегка взяться – смеяться, – пробормотал кто-то.
Гарвин взял колоду в руку и легонько сдвинул. Дилер пристально посмотрел на него, принял колоду. Быстро полетели карты. В санузле повисла глухая тишина, нарушаемая только негромким шумом кондиционеров и пощелкиванием карт – звуком немного более отчетливым, чем обычно.
Дилер посмотрел в свои карты. Его губы дрогнули.
– Похоже, этот кон будет дорого стоить, – объявил он и зашуршал деньгами. – Сотня, чтобы просто посмотреть, не блефую ли я.
– Я в игре, – сказал Кипчак и поставил на кон почти все свои деньги.
– Я тоже, – поддержал Гарвин.
Еще два игрока остались в игре, двое пасовали.
– Меняю две, – сказал Янсма и, сбросив карты, взял две из прикупа. Когда он рассмотрел новые, в его лице ничто не изменилось.
– Дилер меняет одну.
– Я играю своими, – ответил Кипчак и не стал менять карты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97