Порой мне кажется, что Джеми умнее любого из нас. Он умеет радоваться жизни, а это доступно только мудрецам.
— Ну так ты хочешь, чтобы я тебе досказала?
— Конечно.
— Вот мы и пошли с ней к нему. Она заинтересовалась его пчелами и им самим, поэтому мы там немного задержались, поговорили. На обратном пути она спросила, как его зовут, а когда я сказала, Рози, подумав, проговорила: «Макджилл?.. Я уверена, что было какое-то дело Макджилла». Ну, как ты понимаешь, я вся превратилась в слух. Сказала ей: «Этот Джеми Макджилл вообще человек-загадка. О себе молчит, а когда пытаешься задать самые вроде бы невинные вопросы… ну, самые обычные… начинает волноваться». Тогда Рози проговорила: «Ничего не могу сказать кроме того, что точно было одно дело и связано оно было с неким Макджиллом. В лондонских газетах о нем почти не писали, потому что случай произошел в Шотландии».
— Должно быть, дело было связано с его братом, — сказала я. — Он как-то говорил мне, что у него был брат.
— Да… верно. Рози вспомнила потом, что тот Макджилл был замешан в убийстве. Деталей она не знала, но сказала, что ему удалось как-то выкрутиться. А потом вспомнила, что именно тем-то и было примечательно это дело, что Макджиллу удалось выкрутиться. А приговор звучал следующим образом: «Виновность не доказана». У нас таких приговоров не бывает. Именно поэтому в газетах писали об этом деле, и именно поэтому Рози помнила о нем. Ну, меня, конечно, охватил сильнейший интерес… А Рози ничего больше прибавить не могла.
— Ты хочешь сказать, — не веря своим ушам, произнесла я, — что поехала в Шотландию для того только, чтобы раскрыть тайну Джеми Макджилла?
Она кивнула. Глаза ее лукаво поблескивали.
— Впрочем, если бы я знала, что мое отсутствие вызовет тут такую панику, я уехала бы просто так.
— Судя по всему, ты любишь скандалы.
Она на минуту задумалась.
— Не знаю… Просто мне всегда нравилось докапытъся до самой сути… еще с детства. Мне нравится разузнать то, что люди пытаются скрыть.
— И что, тебе удалось что-нибудь узнать о бедняге Джеми?
— Да. Я говорила с людьми, которые помнили это дело, листала старые газеты. Их там можно достать. Жила у подруги в Эдинбурге. Она знакомила меня с городом, так сказать, вводила в курс… Как я уже сказала, нам удалось выискать людей с хорошей памятью. Впрочем, времени прошло не так уж и много… около десяти лет всего. А люди неплохо помнят то, что происходило у них на глазах десять лет назад.
— Так что тебе удалось обнаружить?
— Его звали Дональд Макджилл. Я подумала, что это вполне мог быть Джеми.
— Ты очень на это надеялась, — холодно заметила я.
— Но во всяком случае того человека звали Дональдом. Про брата речи не было. Никто о нем не упомянул ни словом. Так вот, Дональд убил свою жену.
— Ты же сказала, что его виновность была не доказана.
— Я имела в виду, что его судили за убийство, но просто не хватило доказательств. Жену нашли внизу лестниы у них дома. Отношения между ними были скверные, потом вдруг ее находят мертвой… Было установлено, что смерть наступила от травмы головы, но так и не узнали,, то ли это муж ее ударил, а потом сбросил с лестниы, то ли она просто оступилась и сама ударилась при падении. Поэтому-то и появился вердикт: «Виновность не доказана».
— С чем тебя и поздравляю, — сказала я.
— По крайней мере, ты стала знать больше о человеке, который у тебя служит.
— Но то был его брат.
— Факт остается фактом: Джеми молчал об этом.
— И я его вполне понимаю. Если бы что-нибудь подобное случилось в твоей семье, ты тоже не спешила бы кричать об этом на каждом углу.
— Я должна была дознаться.
— Но теперь ты удовлетворена.
— Да, теперь я удовлетворена. — Надеюсь, ты не разнесешь это по всей округе. Джеми держит свою личную жизнь в тайне от окружающих и имеет на это право.
— Я не стану рассказывать. Тем более что это был его брат. Вот если бы убийцей был он…
— Ты хочешь сказать: лицом, подозреваемым в убийстве. Не забывай, что виновность не была доказана.
— Вот если бы то был Джеми, тогда другое дело.
— Ты разочарована?
— Я не потеряла к нему интерес. В нем есть что-то очень странное.
— На твоем месте я оставила бы его в покое.
Гвенни с улыбкой посмотрела на меня.
— Но ты меня интересуешь гораздо больше, Кэролайн. Когда подумаю о том, как ты приехала, получила поместье со всем, что в нем есть… потом повернулась спиной к Джереми Брэндону… потом влюбилась в моего мужа… С тобой не соскучишься, Кэролайн, я бы так сказала.
— Удивительно, что ты проявляешь ко мне такой интерес. Об одном прошу. Не расстраивай Джеми. Ему незачем знать, что ты раскрыла его тайну. Ведь это была его тайна, не твоя.
— Да, — все еще улыбаясь, произнесла она. — Пусть каждый держит свои секреты при себе, верно?
Разоблачения
На протяжении нескольких последующих дней мне не хотелось ни с кем видеться. Я знала, что вся округа до сих пор не может забыть историю с обследованием шахты и чудесным возвращением Гвенни.
До меня кое-что доходило из местных разговоров. Поражало то, что те, кто еще так недавно были уверенны в том, что полиция отыщет на дне шахты тело Гвенни, утверждали теперь, что с самого начала знали, что «дело чисто» и хозяйка Лэндовера просто уехала куда-то, никому ничего не сказав.
Я не ездила в Лэндовер. Мне не хотелось видеться с Гвенни, а Поля встретить я просто боялась. На какое-то время думала просто затвориться у себя дома. Все, что случилось, явилось для меня сильным потрясением. Что говорить, я не исключала того, что Поль, доведенный до отчаяния, мог убить ее… Страшное обвинение человеку, которого любишь. Оно было для меня своего рода проверкой чувств. Я поняла, что даже если бы произошло самое страшное, я все равно была готова защищать Поля.
Вспоминая свои детские грезы, главным персонажем которых являлся Поль, вспоминая свое страстное увлечение Джереми Брендоном, я порой пыталась разобраться в себе, понять, насколько глубоко то чувство, которое я питала к Полю. После истории с исчезновением Гвенни, я наконец поняла: моя любовь к нему вечна.
Но дело наше казалось безнадежным, и я должна была принять какое-то решение относительно того, как мне жить дальше. У меня была Ливия и Трессидор. Можно куда-нибудь уехать и взять малышку с собой, но как оставить этот дом? Неужели продать? Родовое гнездо Трессидоров? Впрочем, я ведь не была одной из них. Мать была Трессидор по мужу.
Что меня здесь держит? Нужно уехать отсюда, где я не смогу жить. К тому же мне не давал покоя гнездящийся в душе страх. А если бы на самом деле произошло то страшное, что я готова была допустить с такой легкостью? Убийство Гвенни многих, включая и меня, не удивило бы.
Меня одолевали мрачные мысли.
«Кузина Мэри, — говорила я про себя, — если ты смотришь на меня сейчас, видишь, что происходит вокруг, ты меня понимаешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122
— Ну так ты хочешь, чтобы я тебе досказала?
— Конечно.
— Вот мы и пошли с ней к нему. Она заинтересовалась его пчелами и им самим, поэтому мы там немного задержались, поговорили. На обратном пути она спросила, как его зовут, а когда я сказала, Рози, подумав, проговорила: «Макджилл?.. Я уверена, что было какое-то дело Макджилла». Ну, как ты понимаешь, я вся превратилась в слух. Сказала ей: «Этот Джеми Макджилл вообще человек-загадка. О себе молчит, а когда пытаешься задать самые вроде бы невинные вопросы… ну, самые обычные… начинает волноваться». Тогда Рози проговорила: «Ничего не могу сказать кроме того, что точно было одно дело и связано оно было с неким Макджиллом. В лондонских газетах о нем почти не писали, потому что случай произошел в Шотландии».
— Должно быть, дело было связано с его братом, — сказала я. — Он как-то говорил мне, что у него был брат.
— Да… верно. Рози вспомнила потом, что тот Макджилл был замешан в убийстве. Деталей она не знала, но сказала, что ему удалось как-то выкрутиться. А потом вспомнила, что именно тем-то и было примечательно это дело, что Макджиллу удалось выкрутиться. А приговор звучал следующим образом: «Виновность не доказана». У нас таких приговоров не бывает. Именно поэтому в газетах писали об этом деле, и именно поэтому Рози помнила о нем. Ну, меня, конечно, охватил сильнейший интерес… А Рози ничего больше прибавить не могла.
— Ты хочешь сказать, — не веря своим ушам, произнесла я, — что поехала в Шотландию для того только, чтобы раскрыть тайну Джеми Макджилла?
Она кивнула. Глаза ее лукаво поблескивали.
— Впрочем, если бы я знала, что мое отсутствие вызовет тут такую панику, я уехала бы просто так.
— Судя по всему, ты любишь скандалы.
Она на минуту задумалась.
— Не знаю… Просто мне всегда нравилось докапытъся до самой сути… еще с детства. Мне нравится разузнать то, что люди пытаются скрыть.
— И что, тебе удалось что-нибудь узнать о бедняге Джеми?
— Да. Я говорила с людьми, которые помнили это дело, листала старые газеты. Их там можно достать. Жила у подруги в Эдинбурге. Она знакомила меня с городом, так сказать, вводила в курс… Как я уже сказала, нам удалось выискать людей с хорошей памятью. Впрочем, времени прошло не так уж и много… около десяти лет всего. А люди неплохо помнят то, что происходило у них на глазах десять лет назад.
— Так что тебе удалось обнаружить?
— Его звали Дональд Макджилл. Я подумала, что это вполне мог быть Джеми.
— Ты очень на это надеялась, — холодно заметила я.
— Но во всяком случае того человека звали Дональдом. Про брата речи не было. Никто о нем не упомянул ни словом. Так вот, Дональд убил свою жену.
— Ты же сказала, что его виновность была не доказана.
— Я имела в виду, что его судили за убийство, но просто не хватило доказательств. Жену нашли внизу лестниы у них дома. Отношения между ними были скверные, потом вдруг ее находят мертвой… Было установлено, что смерть наступила от травмы головы, но так и не узнали,, то ли это муж ее ударил, а потом сбросил с лестниы, то ли она просто оступилась и сама ударилась при падении. Поэтому-то и появился вердикт: «Виновность не доказана».
— С чем тебя и поздравляю, — сказала я.
— По крайней мере, ты стала знать больше о человеке, который у тебя служит.
— Но то был его брат.
— Факт остается фактом: Джеми молчал об этом.
— И я его вполне понимаю. Если бы что-нибудь подобное случилось в твоей семье, ты тоже не спешила бы кричать об этом на каждом углу.
— Я должна была дознаться.
— Но теперь ты удовлетворена.
— Да, теперь я удовлетворена. — Надеюсь, ты не разнесешь это по всей округе. Джеми держит свою личную жизнь в тайне от окружающих и имеет на это право.
— Я не стану рассказывать. Тем более что это был его брат. Вот если бы убийцей был он…
— Ты хочешь сказать: лицом, подозреваемым в убийстве. Не забывай, что виновность не была доказана.
— Вот если бы то был Джеми, тогда другое дело.
— Ты разочарована?
— Я не потеряла к нему интерес. В нем есть что-то очень странное.
— На твоем месте я оставила бы его в покое.
Гвенни с улыбкой посмотрела на меня.
— Но ты меня интересуешь гораздо больше, Кэролайн. Когда подумаю о том, как ты приехала, получила поместье со всем, что в нем есть… потом повернулась спиной к Джереми Брэндону… потом влюбилась в моего мужа… С тобой не соскучишься, Кэролайн, я бы так сказала.
— Удивительно, что ты проявляешь ко мне такой интерес. Об одном прошу. Не расстраивай Джеми. Ему незачем знать, что ты раскрыла его тайну. Ведь это была его тайна, не твоя.
— Да, — все еще улыбаясь, произнесла она. — Пусть каждый держит свои секреты при себе, верно?
Разоблачения
На протяжении нескольких последующих дней мне не хотелось ни с кем видеться. Я знала, что вся округа до сих пор не может забыть историю с обследованием шахты и чудесным возвращением Гвенни.
До меня кое-что доходило из местных разговоров. Поражало то, что те, кто еще так недавно были уверенны в том, что полиция отыщет на дне шахты тело Гвенни, утверждали теперь, что с самого начала знали, что «дело чисто» и хозяйка Лэндовера просто уехала куда-то, никому ничего не сказав.
Я не ездила в Лэндовер. Мне не хотелось видеться с Гвенни, а Поля встретить я просто боялась. На какое-то время думала просто затвориться у себя дома. Все, что случилось, явилось для меня сильным потрясением. Что говорить, я не исключала того, что Поль, доведенный до отчаяния, мог убить ее… Страшное обвинение человеку, которого любишь. Оно было для меня своего рода проверкой чувств. Я поняла, что даже если бы произошло самое страшное, я все равно была готова защищать Поля.
Вспоминая свои детские грезы, главным персонажем которых являлся Поль, вспоминая свое страстное увлечение Джереми Брендоном, я порой пыталась разобраться в себе, понять, насколько глубоко то чувство, которое я питала к Полю. После истории с исчезновением Гвенни, я наконец поняла: моя любовь к нему вечна.
Но дело наше казалось безнадежным, и я должна была принять какое-то решение относительно того, как мне жить дальше. У меня была Ливия и Трессидор. Можно куда-нибудь уехать и взять малышку с собой, но как оставить этот дом? Неужели продать? Родовое гнездо Трессидоров? Впрочем, я ведь не была одной из них. Мать была Трессидор по мужу.
Что меня здесь держит? Нужно уехать отсюда, где я не смогу жить. К тому же мне не давал покоя гнездящийся в душе страх. А если бы на самом деле произошло то страшное, что я готова была допустить с такой легкостью? Убийство Гвенни многих, включая и меня, не удивило бы.
Меня одолевали мрачные мысли.
«Кузина Мэри, — говорила я про себя, — если ты смотришь на меня сейчас, видишь, что происходит вокруг, ты меня понимаешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122