А затем мы обсудили рыбалку на окуня и достижения «Флоридских Аллигаторов».
Наконец Чарли сказал:
– Вы готовы? – Мы промариновали Мэггада целый час.
– Подайте сюда этого несносного павиана, – гаркнул я.
Секретарша пригласила в кабинет президента издательской группы «Мэггад-Фист», и мистер Чикл с извинениями удалился.
– Садитесь, мастер Рэйс! – рявкнул я.
Он был одет в бесподобный шерстяной костюм, но в остальном выглядел ужасно: измученный и невыспавшийся, с мешками подбегающими зелеными глазами. Даже волосы его отказывались блестеть.
– Здравствуй, Джек! – выплюнул он.
– Вы так и не сказали мне, понравился ли вам некролог старика.
– Разве? Что ж, я нашел его приемлемым.
– Я передам вашу похвалу автору.
Мэггад нахмурился:
– Но я думал, его написал ты.
– Мне помогал стажер по имени Эван Ричардс. Умный парень. Но он не вернется в «Юнион-Реджистер», потому что заметил, что под вашим руководством она изрядно захирела.
Я напомнил молодому Рэйсу, что с нашего последнего разговора прошло семь месяцев и за это время произошли важные перемены. «Мэггад-Фист» потеряла крупную сумму в результате антимонопольного процесса в Вашингтоне и была вынуждена продать две прибыльные радиостанции. Курс акций компании упал с 40 1/2 до 22 1/4 – самый низкий показатель за пять лет. Две конкурирующие медиакорпорации – немецкая и канадская – решительно порывались подмять компанию под себя.
А Макартур Полк, один из крупнейших акционеров, скончался.
– Может, для разнообразия расскажешь мне то, чего я не знаю? – буркнул Мэггад.
– О, у меня отличная новость, босс. С завтрашнего дня вы больше не будете платить мне зарплату.
– Ура! Где шампанское? – Молодой Рэйс оказался в таком незавидном положении, что я дал ему спустить пар. – Газеты должны приносить деньги, Таггер, поэтому не будь таким наивным и самоуверенным. Журналистика перестанет существовать, если не будет приносить доход.
– Да уж, вам вряд ли приходится рассчитывать на хорошую журналистику, если вы пытаетесь выдавить из нее двадцать пять процентов прибыли. Это все равно что на мафию работать, – сказал я. – Кстати, как там ваши «порше», наслаждаются дивным калифорнийским климатом? Больше никакой грязи на ваших выхлопных трубах, верно?
На мгновение мне показалось, что Мэггад засосет собственные щеки в глотку. Я задел его за живое, упомянув Калифорнию, – «Форбс» недавно опубликовал разгромную статью про чудовищную стоимость переноса штаб-квартиры «Мэггад-Фист» в солнечный Сан-Диего. Акционеры были возмущены.
Он холодно посмотрел на меня:
– Мы издаем двадцать семь хороших газет. Они получают премии.
– Ну да – несмотря на ваше вдумчивое руководство.
Все эти рэйсы мэггады от журналистики поют одно и то же, пытаясь оправдать самое обычное мародерство. Их мантра звучит примерно так: американские газеты медленно, но верно теряют читателей и рекламодателей, потому что те предпочитают кабельное телевидение и Интернет. Эту фатальную тенденцию можно обратить вспять только радикальным пересмотром роли газет в обществе. Нам надо быть восприимчивее и чутче, избегать цинизма и конфронтации. Мы должны с большим пониманием относиться к нашим партнерам, особенно к нашим рекламодателям. Мы уже не можем позволить себе ограждать наши статьи и редакторские колонки от тех требований и запросов, что предъявляет к ним бизнес. У нас общие интересы! В эти трудные времена мы должны добиться большего малыми средствами – меньше печатного места для статей, меньше журналистов, которые эти статьи пишут, и, следовательно, меньший бюджет для всего предприятия. Но, даже добиваясь большего малыми средствами, мы никогда не должны забывать наш святой долг перед читателями… ля-ля-ля.
Это просто фонтан сраного пустословия, и ни один человек, у которого есть хоть капля мозгов, в эту чепуху не верит; да и как поверишь, когда на тайных заседаниях высшего руководства компании эти любители поло обсуждают ежегодную двадцатипятипроцентную прибыль. Как и многие другие медиамагнаты, Рэйс Мэггад III не отдает себе отчета в собственной пошлости. Но ему можно занести в плюс то, что он (в отличие от иных Хёрстов и Пулитцеров наших дней) не имеет никаких политических амбиций и не устраивает вендетту на страницах своих газет. Мэггада заботит только одно.
– Ты что, издеваешься надо мной? – спросил он. – Ты отлично знаешь, что нам просто необходимо выкупить акции мистера Полка, и ты знаешь почему. Попытайся забыть о своих личных обидах, Таггер. Подумай обо всех своих друзьях и коллегах, которые могут остаться без работы, если один из наших конкурентов получит контрольный пакет акций компании.
– Вы хотите сказать, что дела в газете могут пойти еще хуже? Это что, возможно? Вы что, хотите сказать, все эти люди переживают по поводу журналистской этики еще меньше, чем вы?
Мэггаду отчаянно мечталось выбить мне передние зубы, но его миссия требовала цивилизованного подхода. Боже, как бы мне хотелось увидеть его лицо, когда Чарли Чикл сообщил ему, что Старина Полк перевел все свои акции «Мэггад-Фист» в фонд. В трастовый фонд, управлять которым поставлен я – тот же самый скот, что оскорбил Мэггада в присутствии инвесторов, тот же наглый сукин сын, чью карьеру он планировал загубить.
– В этом есть своя прелесть, правда, Рэйс?
– К черту прелесть! Сколько ты хочешь за пакет акций?
– Мистер Полк оставил весьма точные инструкции, – ответил я.
Мэггад сложил ухоженные пальцы домиком:
– Мы готовы пойти на определенные уступки.
– Определенных уступок будет недостаточно, – возражаю я. – Вам придется угождать, исполнять прихоти и не задавать вопросов. Цена акций равняется их средней рыночной стоимости за последние тридцать дней.
– Это вполне приемлемо, – холодно соглашается Рэйс III, – но перед тем как акции сменят владельца, – вот тут я наношу ему смертельный удар, – «Мэггад-Фист» должна продать «Юнион-Реджистер».
Казалось, моего щегольски одетого собеседника поразил столбняк.
– Что за бред! – выпалил он.
– Ой, вы, кажется, расстроились.
– Ни за что. Никогда.
– Отлично, – подытожил я. – Чем дольше вы упираетесь и коптите небо Флориды, тем богаче я становлюсь. Разве мистер Чикл не говорил вам, что мне платят за то, чтобы я клевал вас в задницу?
– Продать «Юнион-Реджистер»?
– Да, и притом конкретному лицу.
Мэггад схватился за ручки кресла так, как будто собирался катапультироваться с «F-16». Его шея побагровела, и вены на ней запульсировали, как пожарные шланги.
– Кто? – выдохнул он. – Продать мою газету? Кто?
– Кому? – Я не мог скрыть своего разочарования его грамматикой. – В самом деле, Рэйс.
– Кому? – нарочито переспросил он. – Ответь же мне, черт побери!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
Наконец Чарли сказал:
– Вы готовы? – Мы промариновали Мэггада целый час.
– Подайте сюда этого несносного павиана, – гаркнул я.
Секретарша пригласила в кабинет президента издательской группы «Мэггад-Фист», и мистер Чикл с извинениями удалился.
– Садитесь, мастер Рэйс! – рявкнул я.
Он был одет в бесподобный шерстяной костюм, но в остальном выглядел ужасно: измученный и невыспавшийся, с мешками подбегающими зелеными глазами. Даже волосы его отказывались блестеть.
– Здравствуй, Джек! – выплюнул он.
– Вы так и не сказали мне, понравился ли вам некролог старика.
– Разве? Что ж, я нашел его приемлемым.
– Я передам вашу похвалу автору.
Мэггад нахмурился:
– Но я думал, его написал ты.
– Мне помогал стажер по имени Эван Ричардс. Умный парень. Но он не вернется в «Юнион-Реджистер», потому что заметил, что под вашим руководством она изрядно захирела.
Я напомнил молодому Рэйсу, что с нашего последнего разговора прошло семь месяцев и за это время произошли важные перемены. «Мэггад-Фист» потеряла крупную сумму в результате антимонопольного процесса в Вашингтоне и была вынуждена продать две прибыльные радиостанции. Курс акций компании упал с 40 1/2 до 22 1/4 – самый низкий показатель за пять лет. Две конкурирующие медиакорпорации – немецкая и канадская – решительно порывались подмять компанию под себя.
А Макартур Полк, один из крупнейших акционеров, скончался.
– Может, для разнообразия расскажешь мне то, чего я не знаю? – буркнул Мэггад.
– О, у меня отличная новость, босс. С завтрашнего дня вы больше не будете платить мне зарплату.
– Ура! Где шампанское? – Молодой Рэйс оказался в таком незавидном положении, что я дал ему спустить пар. – Газеты должны приносить деньги, Таггер, поэтому не будь таким наивным и самоуверенным. Журналистика перестанет существовать, если не будет приносить доход.
– Да уж, вам вряд ли приходится рассчитывать на хорошую журналистику, если вы пытаетесь выдавить из нее двадцать пять процентов прибыли. Это все равно что на мафию работать, – сказал я. – Кстати, как там ваши «порше», наслаждаются дивным калифорнийским климатом? Больше никакой грязи на ваших выхлопных трубах, верно?
На мгновение мне показалось, что Мэггад засосет собственные щеки в глотку. Я задел его за живое, упомянув Калифорнию, – «Форбс» недавно опубликовал разгромную статью про чудовищную стоимость переноса штаб-квартиры «Мэггад-Фист» в солнечный Сан-Диего. Акционеры были возмущены.
Он холодно посмотрел на меня:
– Мы издаем двадцать семь хороших газет. Они получают премии.
– Ну да – несмотря на ваше вдумчивое руководство.
Все эти рэйсы мэггады от журналистики поют одно и то же, пытаясь оправдать самое обычное мародерство. Их мантра звучит примерно так: американские газеты медленно, но верно теряют читателей и рекламодателей, потому что те предпочитают кабельное телевидение и Интернет. Эту фатальную тенденцию можно обратить вспять только радикальным пересмотром роли газет в обществе. Нам надо быть восприимчивее и чутче, избегать цинизма и конфронтации. Мы должны с большим пониманием относиться к нашим партнерам, особенно к нашим рекламодателям. Мы уже не можем позволить себе ограждать наши статьи и редакторские колонки от тех требований и запросов, что предъявляет к ним бизнес. У нас общие интересы! В эти трудные времена мы должны добиться большего малыми средствами – меньше печатного места для статей, меньше журналистов, которые эти статьи пишут, и, следовательно, меньший бюджет для всего предприятия. Но, даже добиваясь большего малыми средствами, мы никогда не должны забывать наш святой долг перед читателями… ля-ля-ля.
Это просто фонтан сраного пустословия, и ни один человек, у которого есть хоть капля мозгов, в эту чепуху не верит; да и как поверишь, когда на тайных заседаниях высшего руководства компании эти любители поло обсуждают ежегодную двадцатипятипроцентную прибыль. Как и многие другие медиамагнаты, Рэйс Мэггад III не отдает себе отчета в собственной пошлости. Но ему можно занести в плюс то, что он (в отличие от иных Хёрстов и Пулитцеров наших дней) не имеет никаких политических амбиций и не устраивает вендетту на страницах своих газет. Мэггада заботит только одно.
– Ты что, издеваешься надо мной? – спросил он. – Ты отлично знаешь, что нам просто необходимо выкупить акции мистера Полка, и ты знаешь почему. Попытайся забыть о своих личных обидах, Таггер. Подумай обо всех своих друзьях и коллегах, которые могут остаться без работы, если один из наших конкурентов получит контрольный пакет акций компании.
– Вы хотите сказать, что дела в газете могут пойти еще хуже? Это что, возможно? Вы что, хотите сказать, все эти люди переживают по поводу журналистской этики еще меньше, чем вы?
Мэггаду отчаянно мечталось выбить мне передние зубы, но его миссия требовала цивилизованного подхода. Боже, как бы мне хотелось увидеть его лицо, когда Чарли Чикл сообщил ему, что Старина Полк перевел все свои акции «Мэггад-Фист» в фонд. В трастовый фонд, управлять которым поставлен я – тот же самый скот, что оскорбил Мэггада в присутствии инвесторов, тот же наглый сукин сын, чью карьеру он планировал загубить.
– В этом есть своя прелесть, правда, Рэйс?
– К черту прелесть! Сколько ты хочешь за пакет акций?
– Мистер Полк оставил весьма точные инструкции, – ответил я.
Мэггад сложил ухоженные пальцы домиком:
– Мы готовы пойти на определенные уступки.
– Определенных уступок будет недостаточно, – возражаю я. – Вам придется угождать, исполнять прихоти и не задавать вопросов. Цена акций равняется их средней рыночной стоимости за последние тридцать дней.
– Это вполне приемлемо, – холодно соглашается Рэйс III, – но перед тем как акции сменят владельца, – вот тут я наношу ему смертельный удар, – «Мэггад-Фист» должна продать «Юнион-Реджистер».
Казалось, моего щегольски одетого собеседника поразил столбняк.
– Что за бред! – выпалил он.
– Ой, вы, кажется, расстроились.
– Ни за что. Никогда.
– Отлично, – подытожил я. – Чем дольше вы упираетесь и коптите небо Флориды, тем богаче я становлюсь. Разве мистер Чикл не говорил вам, что мне платят за то, чтобы я клевал вас в задницу?
– Продать «Юнион-Реджистер»?
– Да, и притом конкретному лицу.
Мэггад схватился за ручки кресла так, как будто собирался катапультироваться с «F-16». Его шея побагровела, и вены на ней запульсировали, как пожарные шланги.
– Кто? – выдохнул он. – Продать мою газету? Кто?
– Кому? – Я не мог скрыть своего разочарования его грамматикой. – В самом деле, Рэйс.
– Кому? – нарочито переспросил он. – Ответь же мне, черт побери!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92