Молодой Эван разнюхает, что к чему.
Эмма встревоженно пищит:
– Эван? Наш Эван?
20
Настоящее имя парня – Доминик Домингес, но все зовут его Домми. Его мать показывает нам путь в святая святых.
– Чао, – кричит он из-за двери, заслышав наши шаги. Мать тихонько стучит:
– Милый, пришел Хуан Родригес. Вы договаривались, помнишь?
– Как он одет? – спрашивает Домми из-за двери.
Хуан предупреждал меня, что парень нервный и со странностями, поэтому мне следует забыть о шутках.
– Рубашка от Ральфа Лорена, – отвечает мать Домми, – красивого голубого цвета. Без галстука, милый.
У ребенка вполне разумная фобия – он боится взрослых дядей в галстуках. Мой галстук а-ля Джек Уэбб – в химчистке, а Хуан снял свой в машине.
– Пусть заходит, – кричит Домми.
Перед тем как удалиться, его мать трогает Хуана за рукав:
– Будьте любезны, спросите у него, не хочет ли он ням-ням.
В комнате Домми жарко, как в доменной печи, из-за всех этих электронных приборов. Низкий гул вызывает у меня ассоциации с кроватью-массажером. Я, можно сказать, полный профан в компьютерах, а вот Домми с ними явно на «ты». Окруженный со всех сторон «железом», он напряженно работает, обратив костлявую спину к двери.
– Здорово, чувак! – говорит Хуан.
Ребенок не оборачивается.
– Минуточку, – бормочет он. – Кто это с тобой?
– Мой друг Джек. Тот, о котором я говорил по телефону.
– Здорово, Джек!
– Привет, Домми.
Парень вовсю рубится в компьютерную игрушку, крепко вцепившись в джойстик; на экране два скейтбордиста сражаются под какой-то трэшак типа «Антракса». Хуан бросает на меня взгляд и пожимает плечами. В комнате не на что присесть. Кровать завалена пустыми коробками с надписями «Делл», «Хьюлетт-Паккард» и «Эппл». Я потею как грузчик.
Хуан говорит:
– Твоя мать интересуется, будешь ли ты ужинать.
– Не сейчас! – Скейтбордисты на мониторе сражаются, выделывая кренделя на досках. – Мочи его! – вскрикивает Домми, обращаясь к своему герою. – Мочи этого недоноска, Тони!
Я слегка толкаю Хуана, он хмурится.
– Убирайтесь отсюда! Я не шучу, парни! – орет Домми – судя по всему, уже нам.
Мы отступаем в коридор.
– Ты забыл сказать, что он конченый психопат, – шепчу я Хуану.
– Он просто легковозбудимый ребенок.
Из комнаты доносится предсмертный стон, а затем хлопок – похоже на пистолет. Я хватаюсь за ручку двери, но Хуан меня удерживает. Минуту спустя на пороге появляется Домми, спокойный как танк. На нем спортивные темные очки, длинные мешковатые шорты и футболка, которая велика ему на пару размеров, с именем Кена Гриффи-младшего на спине. Его черные волосы заплетены в дреды, а в ноздре поблескивает золотая серьга. Он весит фунтов восемьдесят пять, не больше. Взмахом руки Домми приглашает нас обратно в комнату. Пахнет горелым – оказывается, Домми выстрелил в монитор из пневматической винтовки. Зато теперь он вполне мирно настроен.
Он скользит на стуле к малиновому «макинтошу».
– Чуваки, – обращается он к нам, – сегодня у вас счастливый день.
Хуан с надеждой улыбается:
– Тебе удалось взломать диск?
– Как два байта переслать. Но там все было запаролено, так что пришлось немного повозиться. Зацените!
– И какой пароль?
– «Детокс»! – хихикает Домми. – Теперь слушайте сюда, – его пальцы скользят по клавиатуре, – вот вам список всех файлов. Я открою один, чтобы вы взглянули, что там.
На экране высвечивается несколько дергающихся синусоид.
– Там все файлы такие? – спрашиваю я.
– Угу, – отзывается Домми.
– А их можно преобразовать в текст?
Парнишка выразительно смотрит на Хуана: откуда ты вытащил этого имбецила?
Хуан говорит:
– Джек радио в машине с трудом включает. Ты должен объяснить ему все на пальцах, Домми.
Мальчик поднимает обе руки в воздух, как врач, готовый надеть перчатки перед операцией. При этом он не перестает шевелить пальцами, нажимая на невидимые кнопки.
– О'кей, – соглашается он. – В начале был «Про Тулз». Это такая программа, чуваки. Крутая программа. К счастью для вас, она у меня была, потому что без нее мне бы этот диск не прочесть.
Я спрашиваю:
– Домми, пожалуйста, скажи мне, что это такое.
Он хватает мышку и наводит курсор на одну из змеящихся горизонтальных линий. Затем дважды щелкает и откидывается на спинку стула, рукой показывая на колонки.
– Слушайте, – велит он.
Бах. Бах-бах. Бах-бах. Пауза. Бах. Бах-бах. Бах-бах.
– Что это?
– Это файл «УДусин02», – отвечает Домми.
– Да, но что это было?
– Чуваки, вы что? Это музыка.
Домми закрывает файл и поворачивается на стуле к нам лицом:
– На этом вашем диске, там только музыкальные фрагменты. Это называется «мастер-диск». «Трам-тарарам», который вы только что слышали, – это партия басового барабана для песни «Устрица Синди» или типа того. Если хотите, могу проиграть гитару, губную гармошку, вокал – там все есть.
– Только одна песня? – уточняю я.
Парень фыркает:
– Штук тридцать. Некоторые сведены, а остальные еще кусками. Я не стал слушать все, потому что меня такой музон не прет. Да и на это бы ушла, блин, куча времени.
Хуан поясняет:
– Домми нравится рэп…
– Не-а, хип-хоп, – возражает тот.
– Он миксы делает для клубных диджеев.
– Ага, поэтому и могу позволить себе «Про Тулз», – говорит Домми. – Это что-то. Шестьдесят четыре дорожки. Без помех, звук не плывет и не дрожит. Плюс у меня еще есть «АвтоТьюн», поэтому все зашибись, даже если поет какая-нибудь мымра, которой медведь наступил на ухо еще в молодости. Это реальная вещь, чуваки. Она у всех есть.
– Только не у нас, – замечаю я.
– Реальная вещь. Звук будущего. Катушечные магнитофоны вымирают как бронтозавры, – продолжает вещать Домми. – Эта программа идет на обычном ноутбуке – понимаете, что это значит? Вы можете сводить весь альбом на одном компе. Врубаетесь, чуваки?
– Джек хочет прослушать все записи на этом диске. Все до единой, – говорит Хуан.
– Ха! Сочувствую его белой заднице, – выдает рэпмейстер Домми двенадцати лет, которому можно дать все двадцать девять. Хорошо, что на нем солнечные очки, – я бы не хотел увидеть размер его зрачков.
Он снова поворачивается к компьютеру, закрывает «Про Тулз» и начинает возиться с внешним диском. Когда он снова являет нам свой лик, диск уже у него в руках. Он бросает его Хуану со словами:
– Восемь очков до первого места в чемпионате!
– Нет ничего невозможного, Домми.
– Мне нравится тот новый шортстоп. Бьет как из пушки, да?
Ага, ему даже пару раз слайдеры удавались. – Хуан Достает из кармана два билета на игру «Марлинов» против «Мете». – Чуть не забыл, приятель, а где Джеку все эти файлы слушать?
– В своей машине, чувак.
Со смехом он водружает мне на колени стопку дисков:
– Эти я записал сам. Для вас, ребята, на халяву.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
Эмма встревоженно пищит:
– Эван? Наш Эван?
20
Настоящее имя парня – Доминик Домингес, но все зовут его Домми. Его мать показывает нам путь в святая святых.
– Чао, – кричит он из-за двери, заслышав наши шаги. Мать тихонько стучит:
– Милый, пришел Хуан Родригес. Вы договаривались, помнишь?
– Как он одет? – спрашивает Домми из-за двери.
Хуан предупреждал меня, что парень нервный и со странностями, поэтому мне следует забыть о шутках.
– Рубашка от Ральфа Лорена, – отвечает мать Домми, – красивого голубого цвета. Без галстука, милый.
У ребенка вполне разумная фобия – он боится взрослых дядей в галстуках. Мой галстук а-ля Джек Уэбб – в химчистке, а Хуан снял свой в машине.
– Пусть заходит, – кричит Домми.
Перед тем как удалиться, его мать трогает Хуана за рукав:
– Будьте любезны, спросите у него, не хочет ли он ням-ням.
В комнате Домми жарко, как в доменной печи, из-за всех этих электронных приборов. Низкий гул вызывает у меня ассоциации с кроватью-массажером. Я, можно сказать, полный профан в компьютерах, а вот Домми с ними явно на «ты». Окруженный со всех сторон «железом», он напряженно работает, обратив костлявую спину к двери.
– Здорово, чувак! – говорит Хуан.
Ребенок не оборачивается.
– Минуточку, – бормочет он. – Кто это с тобой?
– Мой друг Джек. Тот, о котором я говорил по телефону.
– Здорово, Джек!
– Привет, Домми.
Парень вовсю рубится в компьютерную игрушку, крепко вцепившись в джойстик; на экране два скейтбордиста сражаются под какой-то трэшак типа «Антракса». Хуан бросает на меня взгляд и пожимает плечами. В комнате не на что присесть. Кровать завалена пустыми коробками с надписями «Делл», «Хьюлетт-Паккард» и «Эппл». Я потею как грузчик.
Хуан говорит:
– Твоя мать интересуется, будешь ли ты ужинать.
– Не сейчас! – Скейтбордисты на мониторе сражаются, выделывая кренделя на досках. – Мочи его! – вскрикивает Домми, обращаясь к своему герою. – Мочи этого недоноска, Тони!
Я слегка толкаю Хуана, он хмурится.
– Убирайтесь отсюда! Я не шучу, парни! – орет Домми – судя по всему, уже нам.
Мы отступаем в коридор.
– Ты забыл сказать, что он конченый психопат, – шепчу я Хуану.
– Он просто легковозбудимый ребенок.
Из комнаты доносится предсмертный стон, а затем хлопок – похоже на пистолет. Я хватаюсь за ручку двери, но Хуан меня удерживает. Минуту спустя на пороге появляется Домми, спокойный как танк. На нем спортивные темные очки, длинные мешковатые шорты и футболка, которая велика ему на пару размеров, с именем Кена Гриффи-младшего на спине. Его черные волосы заплетены в дреды, а в ноздре поблескивает золотая серьга. Он весит фунтов восемьдесят пять, не больше. Взмахом руки Домми приглашает нас обратно в комнату. Пахнет горелым – оказывается, Домми выстрелил в монитор из пневматической винтовки. Зато теперь он вполне мирно настроен.
Он скользит на стуле к малиновому «макинтошу».
– Чуваки, – обращается он к нам, – сегодня у вас счастливый день.
Хуан с надеждой улыбается:
– Тебе удалось взломать диск?
– Как два байта переслать. Но там все было запаролено, так что пришлось немного повозиться. Зацените!
– И какой пароль?
– «Детокс»! – хихикает Домми. – Теперь слушайте сюда, – его пальцы скользят по клавиатуре, – вот вам список всех файлов. Я открою один, чтобы вы взглянули, что там.
На экране высвечивается несколько дергающихся синусоид.
– Там все файлы такие? – спрашиваю я.
– Угу, – отзывается Домми.
– А их можно преобразовать в текст?
Парнишка выразительно смотрит на Хуана: откуда ты вытащил этого имбецила?
Хуан говорит:
– Джек радио в машине с трудом включает. Ты должен объяснить ему все на пальцах, Домми.
Мальчик поднимает обе руки в воздух, как врач, готовый надеть перчатки перед операцией. При этом он не перестает шевелить пальцами, нажимая на невидимые кнопки.
– О'кей, – соглашается он. – В начале был «Про Тулз». Это такая программа, чуваки. Крутая программа. К счастью для вас, она у меня была, потому что без нее мне бы этот диск не прочесть.
Я спрашиваю:
– Домми, пожалуйста, скажи мне, что это такое.
Он хватает мышку и наводит курсор на одну из змеящихся горизонтальных линий. Затем дважды щелкает и откидывается на спинку стула, рукой показывая на колонки.
– Слушайте, – велит он.
Бах. Бах-бах. Бах-бах. Пауза. Бах. Бах-бах. Бах-бах.
– Что это?
– Это файл «УДусин02», – отвечает Домми.
– Да, но что это было?
– Чуваки, вы что? Это музыка.
Домми закрывает файл и поворачивается на стуле к нам лицом:
– На этом вашем диске, там только музыкальные фрагменты. Это называется «мастер-диск». «Трам-тарарам», который вы только что слышали, – это партия басового барабана для песни «Устрица Синди» или типа того. Если хотите, могу проиграть гитару, губную гармошку, вокал – там все есть.
– Только одна песня? – уточняю я.
Парень фыркает:
– Штук тридцать. Некоторые сведены, а остальные еще кусками. Я не стал слушать все, потому что меня такой музон не прет. Да и на это бы ушла, блин, куча времени.
Хуан поясняет:
– Домми нравится рэп…
– Не-а, хип-хоп, – возражает тот.
– Он миксы делает для клубных диджеев.
– Ага, поэтому и могу позволить себе «Про Тулз», – говорит Домми. – Это что-то. Шестьдесят четыре дорожки. Без помех, звук не плывет и не дрожит. Плюс у меня еще есть «АвтоТьюн», поэтому все зашибись, даже если поет какая-нибудь мымра, которой медведь наступил на ухо еще в молодости. Это реальная вещь, чуваки. Она у всех есть.
– Только не у нас, – замечаю я.
– Реальная вещь. Звук будущего. Катушечные магнитофоны вымирают как бронтозавры, – продолжает вещать Домми. – Эта программа идет на обычном ноутбуке – понимаете, что это значит? Вы можете сводить весь альбом на одном компе. Врубаетесь, чуваки?
– Джек хочет прослушать все записи на этом диске. Все до единой, – говорит Хуан.
– Ха! Сочувствую его белой заднице, – выдает рэпмейстер Домми двенадцати лет, которому можно дать все двадцать девять. Хорошо, что на нем солнечные очки, – я бы не хотел увидеть размер его зрачков.
Он снова поворачивается к компьютеру, закрывает «Про Тулз» и начинает возиться с внешним диском. Когда он снова являет нам свой лик, диск уже у него в руках. Он бросает его Хуану со словами:
– Восемь очков до первого места в чемпионате!
– Нет ничего невозможного, Домми.
– Мне нравится тот новый шортстоп. Бьет как из пушки, да?
Ага, ему даже пару раз слайдеры удавались. – Хуан Достает из кармана два билета на игру «Марлинов» против «Мете». – Чуть не забыл, приятель, а где Джеку все эти файлы слушать?
– В своей машине, чувак.
Со смехом он водружает мне на колени стопку дисков:
– Эти я записал сам. Для вас, ребята, на халяву.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92