Ведь эта любовь, которую она внушила Жюльену, и ее захватила глубоко. Всю силу своей нежности, всю жажду счастья она сосредоточила на Жюльене. В сущности, она и тут обманулась, хотя только наполовину: Жюльен был ее достоин, он обладал многими положительными чертами, за которые можно было его любить. Они с Аннетой были очень разные люди, но могли бы ужиться, если бы постарались понять друг друга и проявили некоторую терпимость. Конечно, это было бы мм нелегко, но разве не стоило заплатить такими небольшими страданиями за большую любовь? Аннета могла бы благотворно влиять на Жюльена, она стала бы для него источником силы и веры в жизнь – веры, которая, как мощный ветер, надув его паруса, привела бы его туда, куда он без нее никогда не доплыл бы. А чуткая нежность Жюльена, его уважение к женщине, его нравственная чистота и даже наивная религиозность, чуждая Аннете, оказали бы на нее благотворное влияние, привели бы в равновесие ее страстную натуру, дали бы ей надежное мирное и тихое пристанище в жизни и любовь, на которую можно положиться…
Горе сердцам, которые из-за недоразумений, преувеличенных любовью, бросают свое счастье на ветер и знают это, упрекают себя, будут упрекать себя всю жизнь, но крепко держатся за то, что их разделяет! Именно потому, что они слишком сильно любят, они не идут на моральные уступки. А между тем они, хотя и с презрением, сделали бы такие уступки тем, кто им безразличен!..
Аннету мучило то, что она вызвала такую бурю в душе Жюльена. Прав ли он? Аннета не считала свои суждения непогрешимыми. Она всегда старалась понять и чужую точку зрения. Характер ее еще не совсем сложился.
Нравственный инстинкт был очень силен, но убеждения не выработались окончательно, и она считала себя вправе их пересматривать. Она очень рано поняла, как фальшива мораль окружавшего ее общества. Она ни в чем не находила опоры, кроме своего разума, а он часто уводил ее от истины. И она искала. Искала таких человеческих мыслей, в атмосфере которых можно дышать. И когда она встречала честную душу, как у Жюльена, она жадно старалась узнать ее поближе, проверяя, не откликнется ли та на ее зов.
Эта мятежница жаждала веры в кого-нибудь! И она все искала, искала себе духовной родины… Как ей хотелось обрести с Жюльеном общую родину, признать ее законы, даже если бы они ее осуждали! Но одного желания мало. Она не могла мириться с тем, чего хотел Жюльен, – это было что-то неестественное!
Она сказала ему ласково:
– Вижу, что и вы меня осуждаете, как осудил свет. Я вас не упрекаю.
Меня восхищают блюстители нравственности и строгость их законов. У них свое место в мире, и я знаю: эти законы пустили крепкие корни в людях вашей породы. Естественно, что вы им подчиняетесь. Я уважаю ваши убеждения… Но поймите, дорогой мой: я не могу, как бы ни старалась, раскаяться в поступке, за который все меня порицают, – не могу, потому что он дал мне моего ребенка… Жюльен, друг мой, как отречься от того, что стало мне единственным утешением, самой чистой радостью, какой мне, может быть, не пошлет больше судьба? Не пытайтесь же ее заклеймить, а лучше, если любите меня, разделите со мной мое счастье! В нем нет ничего для вас оскорбительного!..
Она говорила – и чувствовала, что Жюльен ее не понимает, что ее слова только еще больше раздражают его. На душе у нее было очень тяжело. Что же делать? Лгать ему? Нет, достаточно унизительно уже и то, что она могла подумать о таком выходе… Но как допустить, чтобы расширилась трещина в их отношениях, которые ей так дороги? Она ощущала эту трещину, как рану в сердце. И перед каждым свиданием с Жюльеном она с ужасом спрашивала себя, что прочтет сегодня на его лице…
Жюльен, как многие мужчины, когда они уверены, что их любят, низко пользовался этим и сознательно мучил Аннету. Теперь уже он проверял свою власть над нею. Он уже меньше дорожил Аннетой, так как был уверен, что она дорожит им…
А она все понимала, все! Она кляла себя за то, что обнаружила перед Жюльеном свою слабость. И продолжала ее обнаруживать. Она суеверно твердила себе: если это суждено, она будет женой Жюльена, что бы она ему ни говорила, а если нет, то она все равно его потеряет…
Но в глубине души ей хотелось верить, что этой покорностью она умилостивит судьбу и Жюльен смягчится…
«Вот я отдаюсь в твои руки. Неужели ты за это будешь меньше любить меня?..»
В уме Жюльена шла усиленная работа. Он любил Аннету (нет, желал ее!). все так же сильно, и как знать… (Впрочем, он не хотел ничего знать.).
Словом, он по-прежнему хотел, чтобы она стала его женой. Но теперь он был уверен, что и мать ни за что не даст на это согласия и сам он на это не решится. Причин было много: и горькая обида, и оскорбленное мужское самолюбие, и то, что он осуждал Аннету за «безнравственность», и страх:
«что скажут люди?», и ревность, смешанная с отвращением… Все-таки он старался не раздувать в себе этих чувств. «Ладно, ладно, знаю, но не лезьте вперед!..» Ум его прибегал ко всяким уверткам, чтобы удовлетворить и тайные доводы против брака и его желания… Аннета вела себя в прошлом как женщина без предрассудков, как сторонница свободной любви.
Он этого не одобрял, нет! Но, собственно говоря, если она такова, почему бы ей не сойтись и с ним, раз она его любит?
Он не высказал ей этого так грубо, напрямик. Он стал ссылаться на всякие непреодолимые препятствия к их браку. Когда Аннета опровергала одни доводы, он изобретал другие: говорил о сопротивлении матери, с которой им необходимо будет жить вместе, о том, что у него очень трудное материальное положение, а Аннета привыкла к роскоши, к светской жизни (он умышленно забывал, что бедняжке вот уже два года приходилось бегать по урокам!), о различии их характеров и темперамента. (Этот последний аргумент был выдвинут в самом конце, к ужасу и отчаянию Аннеты, которая уже воображала, что все преграды ею сметены.) Жюльен с упрямой неискренностью старался себя очернить, чтобы доказать ей, что он для нее неподходящий муж. Аннета не знала, плакать ей или смеяться. Больно было слушать, как он выискивал всякие предлоги, чтобы увильнуть. Но она, забыв гордость, делала вид, что не понимает этого, изо всех сил старалась находить возражения, отчаянно боролась, чтобы только не дать ему уйти.
А он и не думал уходить. Он не отказывался брать. Он отказывался давать…
Когда цель его усилий и маневров стала ей, наконец, ясна, когда она поняла, чего он от нее добивается, она была не столько возмущена, сколько подавлена. У нее уже не было сил возмущаться. Стоило ли продолжать борьбу? Так вот чего он хочет!.. Это он-то, Жюльен!.. Жалкий человек!.. Неужели он себя не знает? Не знает, что привязало ее к нему? Ведь она его любит только за нравственную стойкость и чистоту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308