Взяв снимок в руки, они уставились на увешанного наградами танкиста.
– Это Алоиз Штернер, – проскрипел скелетоподобный торговец.
– Да, похож, – подтвердил полицейский.
Ротманн поднялся из-за стола и забрал у них фотографию. Он прошел к окну и, стоя спиной к доносителям, стал говорить как можно более сухим голосом:
– Штернер не сознается. А поскольку мы не можем просто так осудить заслуженного человека, предстоит дополнительное расследование. Если в ходе его выяснится, что вы прибавили лишнего к словам, якобы произнесенным этим инвалидом, то сами понимаете, это не останется без нашего внимания.
– Но ведь там никого больше не было… – заговорил полицейский.
– Вот именно. Кто подтвердит ваши слова? Вы можете поручиться за каждую букву в своих показаниях? – Ротманн повернулся. – Дело может дойти до Союза ветеранов, а вы знаете, как фюрер уважает эту организацию.
– Что вы предлагаете? – скрипнул скелет. Ротманн снова отвернулся.
– Снимите свои обвинения в крамоле и перепишите заявление. Оставьте обвинение в нахождении в неположенном месте. Что касается мародерства, то это смешно. Со своей стороны, я обещаю вам нашу благодарность за бдительность и исполнение служебного долга.
Через час Алоиз Штернер был отпущен домой.
Вечером Ротманн заехал на Бюргплатц к знакомому букинисту.
– Бруно Ленц? – удивился тот. – «Тайна наконечника Габсбургов», кажется, так называлась эта книга. Нет, господин Ротманн, ее у меня нет, да и быть не должно. Ведь она запрещена, дай бог памяти, году еще в тридцать четвертом.
– А в чем дело? – Букинист пожал плечами.
– Ну, во-первых, автор – еврей. – Он взглянул на клиента, как бы давая понять, что и одного этого вполне достаточно. – Во-вторых, он ставит в своей книге под сомнение подлинность Копья Власти, хранившегося в Хофбургском корелевском дворце. А это значит, что и в Нюрнберге сейчас лежит непонятно что. – Букинист заговорил почти шепотом – Сами понимаете…
– Всё ясно. Просто в одном месте мне попалась ссылка на эту книженцию. Спасибо, Герхард, что просветили.
Ротманн сменил тему и стал расспрашивать владельца магазина о третьем томе «Упадка Римской империи» Эдуарда Гиббона, который уже давно разыскивал. Автор известного семитомника хоть и был англичанином, однако под запрет нацистов не попал.
По дороге домой Ротманн прокручивал в голове слова о том, что книга о тайне наконечника якобы припрятана в его собственной квартире. «Что ж, устроим обыск у себя самого».
На следующий день, проходя мимо комнатки Веллера, он решил договориться о продолжении прерванного накануне разговора. К этому побуждало и то, что вчера он нашел-таки книжку еврея Ленца. Она лежала наверху его кухонного шкафа, спрятавшись за резной балюстрадкой, лакированной под красное дерево.
Изданная еще в конце прошлого века и невесть сколько пролежавшая на шкафу, она была с одной стороны покрыта многолетней пылью, плотно слипшейся под воздействием жирных кухонных испарений. Когда Ротманн влажной тряпкой очистил с нее все наслоения и раскрыл, то обнаружил, что это издательство Миланского университета. Так, во всяком случае, он сумел понять. Книга была напечатана на итальянском языке, и вопрос об ее прочтении отпал.
Ротманн толкнул дверь и вошел в длинный узкий кабинет. Напротив располагалось окно, занимавшее всю поверхность короткой стены. Перед окном стоял небольшой письменный стол, сидеть за которым можно было спиной к свету. С левой стороны – несколько разномастных шкафов, справа – чистая стена с неплотно прикрытой дверью. В комнате никого не было
Собираясь уже выйти, Ротманн услыхал голос, доносившийся из кабинета Крайновски. Говорил Веллер. Но говорил как-то странно, будто монотонно диктовал текст. Самым же странным было то, что Ротманн не разобрал ни единого слова.
Несмотря на неплохую слышимость, Веллер говорил не по-немецки.
Задержавшись еще на секунду, Ротманн тихонько вышел. Количество загадок росло, как снежный ком. Их необходимо было с кем-то обсудить, и этим кем-то мог быть только Дворжак.
– Во всём этом уже нет ничего принципиально нового, – стал рассуждать Антон, выслушав рассказ Ротманна.
Он повертел в руках принесенную книгу, уже вторую о Копье Судьбы. Увы, итальянский язык совершенно не позволял ознакомиться с ее содержанием.
– Если раньше другие люди не помнили что-то связанное с вами или с Юлингом, то в этом случае вы «не помните» того, в чем якобы принимали участие. Здесь вы просто выступили в другой роли.
– Это мне стало ясно с первых минут.
– Тот факт, что книжка действительно оказалась у вас дома, – продолжал Антон, – причем, заметьте, не могла быть подброшена недавно (в этом нас убеждает слой натуральной пыли), свидетельствует о правдивости слов Веллера. Он и впрямь имел с вами беседу на том мосту. Ну не с вами, конкретно, с вашим фантомом, возможной копией. Во всяком случае с тем, что полностью могло соответствовать реальности. Ведь этот двойник всё знал не только о вашем прошлом, но и о спрятанной на вашем шкафу в кухне книге, о которой вы сами не имели представления. Предлагаю не ломать сейчас над этим голову. Это всё равно бесполезно.
Антон прищурясь посмотрел на собеседника.
– Так вы говорите, что слышали голос из кабинета начальника, это был Веллер, и он говорил на иностранном языке? На каком?
– Не на французском, английском, итальянском, испанском, русском или польском. В этом я уверен. Это, скорее всего, не был и венгерский. Пожалуй, что-то скандинавской. Мне так показалось.
– А ему кто-нибудь отвечал?
Ротманн отрицательно покачал головой.
– Нет. У меня сложилось впечатление, что он говорил по телефону, как будто диктовал.
Антон достал с полки книгу и стал листать.
– Феху, уру, манна, дага, алги, кауна, гебу…
– Что это?
– Похоже?
– Пожалуй… Только гораздо быстрее. – Антон захлопнул книжку.
– Это, конечно, только догадка, но он мог читать рунический текст. Подождите, подождите. Давайте порассуждаем. Находясь в кабинете вашего шефа, он вряд ли беседовал с ним. Тем более, насколько я сумел разобраться, руны – это не только не особый язык, но и не алфавит в нашем понимании. С их помощью так просто не поговоришь. Скорее всего, он зачитывал по телефону… зашифрованное сообщение. Вот как!
– Но к чему такие сложности?
– Откуда мне знать? У вашего Крайновски, к примеру, может быть особое задание. Что-нибудь очень секретное. И Веллер ему помогает. Потому он и посадил его рядом. Одно ясно – Веллер боится Копья. И, сдается мне, он встречался с вами, то есть с вашим двойником, не только в тени на мосту. Было что-то еще, о чем он пока молчит.
Когда на следующее утро Ротманн подходил к дверям гестапо, ему навстречу вышел Крайновски.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139