Сначала я не обратил внимания на то, о чем говорили, и только подумал прикрыть дверь или уйти, потихоньку так. Но потом что-то привлекло мое внимание. В общем, я стал прислушиваться. Кто был второй, не знаю. Уверен, что не из нашего управления. Его слов я почти не мог разобрать. Такой сиплый голос, как у простуженного. Крайновски обращался к нему на «ты» и называл Густавом. Он спрашивал о каком-то списке. Потом он велел добавить в этот список вас.
– Меня? Как он это сказал?
– «Припиши туда четвертым Ротманна, штурмбаннфюрера СС Отто Ротманна». Примерно так.
– Ну, дальше.
– А дальше… Потом он сказал: «Добавь туда еще и Веллера, Амона Веллера. Это мой помощник. Я пришлю их к тебе обоих в Киль с каким-нибудь поручением. Только сделай всё аккуратно, без всяких там таинственных исчезновений. Всё должно выглядеть совершенно естественно. У этого Веллера брат известный журналист, лично знакомый с Геббельсом. Роль рейхсминистра в нашем деле по-прежнему неясна, и лучше не давать им ни малейшего повода». Я передал вам его слова почти дословно.
Веллер замолчал.
– Всё?
– Когда я это услыхал, то тихонько вышел из своей комнаты и крадучись вернулся в архив, как будто и не уходил оттуда. Просидел там, наверное, около часа. Скажите, Ротманн, у вас есть объяснения всему этому?
– А вы сами не догадываетесь?
– Я? Не имею ни малейшего понятия! Клянусь вам! – Ротманн задумался. Похоже, Веллер говорит правду и это не провокация. Стало быть, всё действительно серьезно. Игра идет по-крупному, и ставка в ней намного выше жизней нескольких посторонних человек, которых и убрать-то надо лишь на всякий случай. Впрочем, в преддверии того, что вскоре ожидало их всех, в этом не было ничего удивительного.
– Вероятно, мы с вами знаем что-то такое, что должны унести с собой в могилу, – сказал он тоже полушепотом и в несколько шутливом тоне. – Вот вы, например, что знаете?
– Да ровным счетом… Клянусь вам!
– Ой ли? Крайновски назвал вас своим помощником. В чем вы ему помогаете?
Веллер развел руками.
– Ну в чем… Я шифрую его донесения и расшифровываю то, что приходит.
– Только-то?
– Но я понятия не имею, о чем там идет речь!
– Это как же так?
– Понимаете, Крайновски приносит мне листок с цифрами, а я перевожу их в руны. В старые германские руны. Вы понимаете, что я имею в виду?
– Зачем?
– Чтобы повысить стойкость шифра. Я не хотел бы вдаваться в подробности, но скажу только, что несколько лет занимался этим вопросом, в том числе числовым значением рун. Это очень запутанная тема. Каждой руне соответствует некое число, но не постоянное, а зависящее от нескольких факторов, например, от соседства других рун и так далее. Повторяю, это – сложный вопрос. До нас даже не дошли точные названия рун, поскольку они всегда хранились в тайне. Мы называем руну смерти «тотен», но это название не имеет ничего общего с ее истинным именем. Я уж не говорю о многих других свойствах этих знаков. У меня даже вышла книга на эту тему.
– Но кто-то расшифровывает ваши послания? Кстати, кому вы их адресуете ?
– И этого я не знаю! Крайновски вызывает меня к себе и передает трубку телефона. Я, ни о чем не спрашивая и не говоря лишних слов, зачитываю рунический текст и возвращаю трубку ему. Он спрашивает, всё ли в порядке, и дает мне знак либо повторить, либо уходить. Да, насчет того, кто расшифровывает: в Германии есть несколько специалистов в этой области. Почти все мне знакомы, но кто из них находится на том конце провода…
– А кому и когда пришла эта идея?
– Шифровать с помощью рун? Еще в Берлине перед отправкой сюда у меня был на эту тему разговор. Между прочим, Гиммлер сам в некотором смысле специалист. Рунологом его назвать, конечно, нельзя, но он следил в частности и за моей работой. Года два назад, если не ошибаюсь, именно он предложил мне разработать систему такого кодирования специально для нужд СС, которая бы не была доступна ни вермахту, ни абверу. И я ее разработал. Она значительно отличается от того, что опубликовано в литературе, в том числе и в моей книге. Так что непосвященному будет очень трудно, если не сказать невозможно, прочесть такой текст.
«Дворжак оказался прав со своей догадкой, – подумал Ротманн. – Поехать бы сейчас к нему вместе с Веллером».
– Это всё, что я знаю, – сказал Веллер и замолчал.
– И вы, конечно, никогда не слышали о «Морском уже»?
– Морском уже? Если вы не имеете в виду само животное, то нет. Отто, – взмолился Веллер, – скажите же, что всё это означает?
«Черт с тобой, – мысленно махнул рукой Ротманн, – может, это и к лучшему».
Он рассказал то немногое, что знало секретной флотилии и той роли, какую в этом деле предположительно играл Крайновски. Рассказ его был коротким.
– Сдается мне, что фюрера на этот раз ввели в заблуждение. Этот отряд, конечно, нельзя создать втайне от него, но он может не знать об истинном назначении флотилии. Теперь вы сами понимаете – оставшийся в стороне Гиммлер рвется к секретам «Морского ужа». Заполучив их, он либо войдет в компанию с остальными, либо получит убийственный компромат на своих извечных соперников в борьбе за власть. И если он решит войти в компанию с заговорщиками, а это попахивает настоящим заговором, то все, кто хоть чуть-чуть осведомлен в этом деле, станут для него и его сообщников опасными, даже сами того не ведая. И я не уверен, что сам Крайновски избегнет той же участи. Не велика шишка. Как там у Шекспира – мавр сделал свое дело, мавра нужно пристрелить.
С одной стороны, Веллер был ошарашен такими известиями, с другой же – ему стало легче. Возникла ясность с причинами произошедшего, и можно было с вопроса «что происходит?» переключиться на вопрос «что делать?».
– Что же теперь делать?
– Во-первых, не подавать виду и держать себя в руках. Если Крайновски что-то заподозрит, то нас уберут и без командировки в Киль. А во-вторых, надо узнать всё, что можно, про «ужа» и про то, что знает о нем Крайновски.
– Зачем? Что нам это даст?
– Ну хотя бы затем, что это наш долг перед фюрером. А еще затем, чтобы не быть пешками в руках этих стратегов. Вы когда обычно ложитесь спать?
– Спать? Да какой тут сон! Я не сомкнул глаз в ту ночь, не усну и в эту.
– Тогда поехали.
Через двадцать минут Ротманн отпирал дверь квартиры на третьем этаже дома на Розенштрассе.
– Встречайте гостей, Адам, – сказал он, первым входя в комнату Антона. – Знакомьтесь – Амон Веллер, а это Адам. Ему можно полностью доверять. Более того, Адам – лицо, в этом деле не менее заинтересованное, чем мы с вами, – обратился Ротманн уже к Веллеру.
Антон, едва успевший натянуть штаны, – он уже лежал в кровати, чувствуя, что заболевает гриппом, – поздоровался и, пригласив гостей располагаться, пошел ставить чайник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139
– Меня? Как он это сказал?
– «Припиши туда четвертым Ротманна, штурмбаннфюрера СС Отто Ротманна». Примерно так.
– Ну, дальше.
– А дальше… Потом он сказал: «Добавь туда еще и Веллера, Амона Веллера. Это мой помощник. Я пришлю их к тебе обоих в Киль с каким-нибудь поручением. Только сделай всё аккуратно, без всяких там таинственных исчезновений. Всё должно выглядеть совершенно естественно. У этого Веллера брат известный журналист, лично знакомый с Геббельсом. Роль рейхсминистра в нашем деле по-прежнему неясна, и лучше не давать им ни малейшего повода». Я передал вам его слова почти дословно.
Веллер замолчал.
– Всё?
– Когда я это услыхал, то тихонько вышел из своей комнаты и крадучись вернулся в архив, как будто и не уходил оттуда. Просидел там, наверное, около часа. Скажите, Ротманн, у вас есть объяснения всему этому?
– А вы сами не догадываетесь?
– Я? Не имею ни малейшего понятия! Клянусь вам! – Ротманн задумался. Похоже, Веллер говорит правду и это не провокация. Стало быть, всё действительно серьезно. Игра идет по-крупному, и ставка в ней намного выше жизней нескольких посторонних человек, которых и убрать-то надо лишь на всякий случай. Впрочем, в преддверии того, что вскоре ожидало их всех, в этом не было ничего удивительного.
– Вероятно, мы с вами знаем что-то такое, что должны унести с собой в могилу, – сказал он тоже полушепотом и в несколько шутливом тоне. – Вот вы, например, что знаете?
– Да ровным счетом… Клянусь вам!
– Ой ли? Крайновски назвал вас своим помощником. В чем вы ему помогаете?
Веллер развел руками.
– Ну в чем… Я шифрую его донесения и расшифровываю то, что приходит.
– Только-то?
– Но я понятия не имею, о чем там идет речь!
– Это как же так?
– Понимаете, Крайновски приносит мне листок с цифрами, а я перевожу их в руны. В старые германские руны. Вы понимаете, что я имею в виду?
– Зачем?
– Чтобы повысить стойкость шифра. Я не хотел бы вдаваться в подробности, но скажу только, что несколько лет занимался этим вопросом, в том числе числовым значением рун. Это очень запутанная тема. Каждой руне соответствует некое число, но не постоянное, а зависящее от нескольких факторов, например, от соседства других рун и так далее. Повторяю, это – сложный вопрос. До нас даже не дошли точные названия рун, поскольку они всегда хранились в тайне. Мы называем руну смерти «тотен», но это название не имеет ничего общего с ее истинным именем. Я уж не говорю о многих других свойствах этих знаков. У меня даже вышла книга на эту тему.
– Но кто-то расшифровывает ваши послания? Кстати, кому вы их адресуете ?
– И этого я не знаю! Крайновски вызывает меня к себе и передает трубку телефона. Я, ни о чем не спрашивая и не говоря лишних слов, зачитываю рунический текст и возвращаю трубку ему. Он спрашивает, всё ли в порядке, и дает мне знак либо повторить, либо уходить. Да, насчет того, кто расшифровывает: в Германии есть несколько специалистов в этой области. Почти все мне знакомы, но кто из них находится на том конце провода…
– А кому и когда пришла эта идея?
– Шифровать с помощью рун? Еще в Берлине перед отправкой сюда у меня был на эту тему разговор. Между прочим, Гиммлер сам в некотором смысле специалист. Рунологом его назвать, конечно, нельзя, но он следил в частности и за моей работой. Года два назад, если не ошибаюсь, именно он предложил мне разработать систему такого кодирования специально для нужд СС, которая бы не была доступна ни вермахту, ни абверу. И я ее разработал. Она значительно отличается от того, что опубликовано в литературе, в том числе и в моей книге. Так что непосвященному будет очень трудно, если не сказать невозможно, прочесть такой текст.
«Дворжак оказался прав со своей догадкой, – подумал Ротманн. – Поехать бы сейчас к нему вместе с Веллером».
– Это всё, что я знаю, – сказал Веллер и замолчал.
– И вы, конечно, никогда не слышали о «Морском уже»?
– Морском уже? Если вы не имеете в виду само животное, то нет. Отто, – взмолился Веллер, – скажите же, что всё это означает?
«Черт с тобой, – мысленно махнул рукой Ротманн, – может, это и к лучшему».
Он рассказал то немногое, что знало секретной флотилии и той роли, какую в этом деле предположительно играл Крайновски. Рассказ его был коротким.
– Сдается мне, что фюрера на этот раз ввели в заблуждение. Этот отряд, конечно, нельзя создать втайне от него, но он может не знать об истинном назначении флотилии. Теперь вы сами понимаете – оставшийся в стороне Гиммлер рвется к секретам «Морского ужа». Заполучив их, он либо войдет в компанию с остальными, либо получит убийственный компромат на своих извечных соперников в борьбе за власть. И если он решит войти в компанию с заговорщиками, а это попахивает настоящим заговором, то все, кто хоть чуть-чуть осведомлен в этом деле, станут для него и его сообщников опасными, даже сами того не ведая. И я не уверен, что сам Крайновски избегнет той же участи. Не велика шишка. Как там у Шекспира – мавр сделал свое дело, мавра нужно пристрелить.
С одной стороны, Веллер был ошарашен такими известиями, с другой же – ему стало легче. Возникла ясность с причинами произошедшего, и можно было с вопроса «что происходит?» переключиться на вопрос «что делать?».
– Что же теперь делать?
– Во-первых, не подавать виду и держать себя в руках. Если Крайновски что-то заподозрит, то нас уберут и без командировки в Киль. А во-вторых, надо узнать всё, что можно, про «ужа» и про то, что знает о нем Крайновски.
– Зачем? Что нам это даст?
– Ну хотя бы затем, что это наш долг перед фюрером. А еще затем, чтобы не быть пешками в руках этих стратегов. Вы когда обычно ложитесь спать?
– Спать? Да какой тут сон! Я не сомкнул глаз в ту ночь, не усну и в эту.
– Тогда поехали.
Через двадцать минут Ротманн отпирал дверь квартиры на третьем этаже дома на Розенштрассе.
– Встречайте гостей, Адам, – сказал он, первым входя в комнату Антона. – Знакомьтесь – Амон Веллер, а это Адам. Ему можно полностью доверять. Более того, Адам – лицо, в этом деле не менее заинтересованное, чем мы с вами, – обратился Ротманн уже к Веллеру.
Антон, едва успевший натянуть штаны, – он уже лежал в кровати, чувствуя, что заболевает гриппом, – поздоровался и, пригласив гостей располагаться, пошел ставить чайник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139