– Фрэнк мне сказал, что ты велела ему уйти, что тебе нужен только я. Это правда?
– Да. – Шарон приподняла голову и неопределенно спросила: – Где ты был?
– В Италии. На пути в Тоскану… на виллу.
– Как?.. Почему?..
– Ты не единственная, кто позволяет себе навязчивые фантазии, – уклончиво произнес он. – Вся разница между нами в том, что у меня куда больше опыта в этом отношении.
– Фантазии? Какие фантазии?
– Обычные… Ну, например, что женщина, которую я люблю, тоже меня любит… что она хочет меня… и ночью, в нашей общей постели, она поворачивается ко мне и просит взять ее, любить ее сейчас и всегда…
Шарон слушала его с болезненным напряжением.
– Кто она… эта женщина? – дрожащим голосом спросила она. Роберт любит кого-то еще. Почему она никогда не думала… не понимала? – Я ее знаю?
– О… Да, еще как знаешь, – с какой-то загадочной улыбкой признался он. Шарон заметила, что он смотрит не на нее, а куда-то еще. На ее живот.
– Малышка! – вдруг радостно вырвалось у нее. – Она шевельнулась… Робби, она шевелится, с ней все хорошо, она… – даже сейчас Шарон не могла заставить себя произнести слово «жива», ибо это означало признаться, в том, чего она страшилась.
– Робби!.. – Она держалась за его руку, счастливые слезы текли по ее лицу.
– Почему ты хотела видеть меня, а не Фрэнка? – спросил он, накрывая рукой ее живот.
– Ты… Ты – мой муж, – промолвила Шарон, не в силах заставить себя взглянуть на него. – Отец моего ребенка. Нашего ребенка.
– И… что ж из этого, моя маленькая? – Глаза Роберта лучились, словно небо ранним тосканским утром.
Он как будто не верил Шарон. Он все смотрел на ее живот, и, возможно, поэтому она нашла в себе силы для окончательного признания:
– Я… ведь люблю тебя. Ты у меня один… Но только не притворяйся, пожалуйста. Не нужно разыгрывать передо мной роль безупречного мужа. Я больше не девочка. Я знаю, что такое по-настоящему любить кого-то. Если ты хочешь, чтобы я… освободила тебя и ты мог бы уйти к ней… к той женщине, которую ты любишь… Тогда я сделаю это. – Шарон замолчала и отвернулась к стене, закусив губу, чтобы не расплакаться, не быть слишком жалкой.
– Уйти к ней? Но я уже с ней, – мягко откликнулся Роберт.
– Уже с ней? – Сердце у Шарон тяжело забилось. Она возмущенно переводила взгляд с закрытой двери на него и обратно. – Ты… Ты дошел до того, что не постеснялся прийти с ней даже сюда?..
– Ох, Шарон! – Он расхохотался так, что едва не опрокинулся вместе с креслом на пол. Потом внезапно замолчал, подошел к окну, а через несколько секунд уже стоял перед ней на коленях, целуя пальчик за пальчиком, сначала на правой руке, потом – на левой.
– Ты единственная, кого я люблю, кого всегда любил. Ты и в самом деле так слепа, что ни разу не замечала?
– Ты любишь меня? Но этого не может быть… Ты всегда так сердился на меня, и я…
– Потому, что только так я мог защитить себя, спрятаться от боли, которую испытывал от того, что у тебя один Фрэнк был на уме. Я в тебя влюбился почти тогда же, когда ты – в него.
– Но если ты любишь меня, почему?.. – Шарон запнулась, вдруг покраснев.
– Что почему?
– Почему ты так вел себя после… после?.. Почему был так холоден со мной после того, как мы любили друг друга? Ты же видел, как сильно я хотела тебя. Я думала, ты… я думала, что ничего не значу для тебя как женщина, что я противна тебе…
– Противна мне? – перебил он. – Шарон, если бы ты знала, что я почувствовал, когда ты сказала, что хочешь меня. Ты даже не знаешь, как близок я был той ночью к тому, чтобы признаться тебе во всем… до конца. Но я не мог выбросить из головы, как ты говорила мне, что хотела бы, чтобы на моем месте был Фрэнк… что ты думала, что тогда, в первый раз, это Фрэнк… – Роберт уткнулся головой в одеяло, как пес, выражающий преданность своей хозяйке. – Я перестал спать с тобой, потому что у меня не было выбора. Я знал, что это только вопрос времени, что когда-нибудь мое самообладание оставит меня и я скажу тебе, что я чувствую. Я не мог возложить на тебя эту ношу после всего, что я сделал.
– Что ты сделал?
– Я был с тобой, хотя и не сомневался, что на самом деле ты хочешь не меня… Я ведь давно не мальчик… и легко воспользовался твоей невинностью, ты же и сейчас не знаешь, как элементарно предохраняться. Я сделал это однажды и не в силах был противиться тому, чтобы повторить… понимая при этом, что лишь увеличиваю вероятность того, что у тебя будет ребенок.
– По-моему, я догадывалась… – в задумчивости промолвила Шарон. – Было что-то такое… Предчувствие…
– Я не собирался ставить тебя в положение, когда ты вынуждена была бы выйти за меня замуж. Правда, я всегда помнил, что такая возможность остается, но никоим образом не пытался воспользоваться этим. И тогда я начал убеждать себя, что мы сошлись по воле судьбы, что тебя действительно тянет ко мне, даже если сердце твое на замке… И что каким-то образом я рано или поздно найду способ доказать: ты не могла испытывать ко мне такое сильное физиологическое влечение без того, чтобы хоть немного не любить меня…
– Я наверное, уже любила тебя… Даже до того, как мы занимались любовью… – нерешительно сказала Шарон. – Когда была маленькой… До того… Ты всегда был… Я тебя тогда больше любила. Но почему-то когда я стала взрослеть…
– Все проходят через детские увлечения, – мягко произнес Роберт.
– Не понимаю сейчас, как я могла принять то, что я чувствовала к Фрэнку, за настоящую любовь, – встрепенулась Шарон. – Когда я оглядываюсь назад…
Она замолчала, потому что Роберт наклонился и поцеловал ее.
– Мне надо… сейчас. – Она трясла его за руку, прервав поцелуй.
– Что такое?
– Я хочу домой, – докончила она неуверенно. – Пожалуйста, Робби, уговори их отпустить меня домой… С тобой…
– Ты уверена? – тихо спросил ее Роберт. Он обхватил ладонями ее лицо и вновь поцеловал, обняв так, словно не мог позволить ей уйти. Для Шарон это было как чудо.
Теперь, когда она узнала правду, ее поразило, сколь долго длилось неведение. Любовь, на которую она уповала в мечтах, была все эти годы, рядом, здесь, в каждом прикосновении, в каждом взгляде. С внезапной мудростью Шарон осознала, что любовь можно передать не только словами.
Оглядываясь назад, Шарон понимала, что вовсе не удивительно, что она так отзывалась физически на ласки Роберта, когда они впервые занимались любовью. Ее тело уже знало правду, которую ее разум упорно и немного по-детски отказывался замечать. Не было никакого смысла даже сравнивать свои чувства к мужу с тем, что она испытывала прежде к этому… Фрэнк!..
Она грустно посмотрела на Роберта.
– Я отвратительно вела себя по отношению к твоему брату, – вынесла окончательный приговор Шарон.
– Это точно, – без всякого сочувствия отозвался Роберт, словно речь шла о ком-то совершенно постороннем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40