Джомми почудилось, что это, возможно, один из самых величайших
моментов в истории слэнов. Это мгновение, когда труды мертвого отца
передаются пятнадцатилетнему сыну, который так долго дожидался этого
момента.
Грусть мгновенно покинула его, как только он уловил шепот в своем
мозгу. "Вот чертов звон, - думал кто-то, - это, наверное, кто-нибудь
бросился вниз, когда в небе появился корабль слэнов. Похоже, кто-то решил
переждать здесь бомбардировку".
"Может быть, но нельзя полагаться на это. Ты ведь знаешь, какие
строгие правила относительно этих катакомб и их посещения. Кто бы ни
активировал этот звонок, не забудь, что он все еще внутри. Пожалуй, нам
необходимо передать сигнал тревоги в полицейское управление".
"Может быть, кто-нибудь заблудился?" - донеслась третья мысль.
"Вот пусть сам и объясняется, - сказал первый. - Я предлагаю пойти к
первому звонку и держать оружие наготове. Если слэны в этот день открыто
летают по небу, то вполне возможно, что кому-нибудь из них захотелось
забраться и сюда, вниз".
Джомми стал поспешно обследовать металлический ящик, чтобы
определить, как он открывается. В его мозгу была гипнотическая команда
забрать содержимое этого тайника, оставив ящик на месте. В свете этого
приказа ему даже в голову не пришла мысль о том, что можно просто забрать
с собой весь ящик и убежать отсюда.
Казалось, что здесь не было ни замка, ни защелки. И все же что-то
должно было плотно удерживать крышку. Быстрее! Быстрее!
Через несколько минут приближающиеся охранники будут здесь, там, где
он сейчас стоит.
Тусклое освещение длинных бетонных и мраморных коридоров, затхлый
запах, сознание того, что над головой проходят толстые кабели, передающие
в город миллионы киловатт электроэнергии, весь мир окружающих его катакомб
и даже воспоминания из прошлого - все эти мысли проносились в мозгу
Джомми, когда он осматривал металлический ящик. Здесь были и мысли о
пьяной Гренни и о тайнах слэнов, и все это смешалось с приближающимися
торопливыми шагами. Он теперь отчетливо слышал их, три пары шагов, тяжело
шлепающих по бетонному полу все ближе и ближе.
Мальчик схватил крышку ящика, напрягся и рванул изо всех сил. Он едва
не потерял равновесие - так легко отскочила, оказывается, незакрепленная
крышка.
И вот он уже смотрит на толстый металлический стержень, который лежит
на кипе бумаг. Удивления при тайном зрелище мальчик в себе не обнаружил.
Он только ощутил облегчение, увидев нетронутым то, что, как он знал,
должно было быть здесь. Это тоже, очевидно, было частью гипнотического
инструктажа.
Металлический стержень был выпуклым, шириной в два дюйма посредине и
сужающийся на концах. Один из его концов имел насечку, что безошибочно
означало возможность хорошо держать этот предмет в руке. У начала вздутия
в середине стержня была кнопочка, которую было удобно нажимать большим
пальцем. Все приспособление очень слабо светилось своим собственным
светом. Этого света и рассеянного света из коридора было вполне
достаточно, чтобы прочесть надпись на листе бумаги, который лежал тут же
под стержнем.
Э_Т_О_ О_Р_У_Ж_И_Е_!_!_!_ П_О_Л_Ь_З_У_Й_С_Я_ И_М_ Т_О_Л_Ь_К_О
В_ _С_Л_У_Ч_А_Е_ _К_Р_А_Й_Н_Е_Й_ _Н_Е_О_Б_Х_О_Д_И_М_О_С_Т_И.
На мгновение Джомми так отвлекся от всего, что не осознал того, что
преследователи очутились рядом с ним. Вспыхнул луч карманного фонарика.
- Что это... - взревел голос одного из охранников. - Руки вверх, эй,
ты!
За все эти долгие шесть лет это была для мальчика первая реальная
опасность, но она почему-то не воспринималась им, как что-то угрожающее. В
его мозгу уже давно укоренилась мысль о том, что рефлексы людей не столь
быстры, как у слэнов. Он уже держал в руках металлический стержень, когда
поворачивался на окрик, и ему оставалось только безо всякой поспешности
нажать на кнопку.
Даже если кто-либо из людей стрелял, это действие было подавлено
белым пламенем, сверкнувшим из дула силовой трубки. Какие-то мгновение
назад перед ним были живые, огромные, надвигающиеся на него силуэты,
угрожающие его жизни; и вот в следующее мгновение их уже не стало, они
были сметены вспышкой страшного огня.
Джомми посмотрел на свои руки. Они дрожали. Во всем теле его была
слабость, ему стало дурно от мысли, что он повинен в смерти трех живых
разумных существ. Пелена с глаз сходила очень медленно, и только через
несколько минут он обнаружил, что коридор перед ним совершенно пустой. Ни
костей, ни клочка плоти, ни одежды не осталось. Не было ничего, что
указывало бы на то, что здесь мгновение назад погибли люди. В полу
образовалась выемка, края которой были обожжены... но и только!
Он усилием воли прекратил дрожь в пальцах. Не было никакой пользы в
том, чтобы продолжать бичевать себя за то, что он посягнул на жизнь
этих... Да, убивать - очень тяжелое занятие, но эти трое безо всякого
сожаления предали бы его смерти, точно так же, как похожие на них
поступили с его отцом и матерью - и бесчисленными другими слэнами, которые
погибли только вследствие тех лживых измышлений, которыми люди продолжали
питать друг друга и проглатывали их без малейшей тени сомнения. Будь они
все прокляты!
Какое-то мгновение все его эмоции были неистовыми и яростными. Он
подумал: возможно ли, что все слэны становятся с возрастом ожесточившимися
и теряют чувство раскаяния, убивая человеческие существа, так же как безо
всякой тени сомнения люди убивают слэнов?
Его взгляд упал на листик бумаги, где рукой отца было начертано:
"... оружие. Пользуйся им только в случае крайней необходимости".
На него нахлынули воспоминания о тысяче других примеров благородства
его родителей. Он все еще помнил тот вечер, когда отец сказал ему:
- Запомни это: какими бы сильными ни стали слэны, проблема, что
делать с людьми, остается препятствием на пути к овладению миром. Пока эта
проблема не будет решена справедливо и психологически разумно, применение
силы будет черным преступлением".

Джомми стало легче на душе. Этому было доказательство. Отец не носил
с собой дубликат этого оружия, которое могло бы спасти его от
преследователей. Он предпочел смерть сделке с собственной совестью.
Джомми нахмурился. Благородство - очень хорошее качество, и,
возможно, он прожил слишком долго бок о бок с людьми, чтобы стать
настоящим слэном, но он не мог отказаться от убеждения в том, что лучше
бороться, чем умереть.
Сейчас не было времени предаваться каким-либо чувствам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56