Нет, мисс, у нас
собственные пейзажи, свои празднества. Завтра вечером танцуем паванну,
затем Пантомима Пышных Масок, Шествие Прекрасных Женщин - весь месяц
расписан. Самое главное, я среди своих, среди круглых. У меня на лице
никогда не будет ни морщинки. Я хороша, я в расцвете сил и никогда не
поменяюсь ни с кем из тех, кто внизу.
Джин пожала плечами:
- Единственная значащая вещь в жизни - это счастье.
Она с удовлетворением взглянула на себя в зеркало. Даже если толстая
миссис Блейскелл думала иначе, черный комбинезон на ней выглядел
прекрасно, он обтягивал ее бедра и талию. Отсвечивающие матовой кожей
ноги, стройные, но круглые, не худые, были хороши - это она знала. Даже
если сумасбродный мистер Веббард и странная миссис Блейскелл думали иначе.
Подождем, пока удастся попробовать их на молодом Эрле. Фосерингей сказал
ей, что он предпочитает девушек из мира гравитации. И тем не менее, мистер
Веббард и миссис Блейскелл намекали на иное. Может быть, он любит и тех и
других? Тогда он должен любить все, что угодно, лишь бы было теплым,
двигалось и дышало. А в это множество несомненно входила и она.
Если бы она спросила об этом миссис Блейскелл прямо, та бы
взволновалась сверх меры, была бы шокирована. Хорошая, добродетельная
миссис Блейскелл. Материнская душа, не то, что матроны в различных
богадельнях и приютах для бездомных, где Джин провела много времени. То
были энергичные крупные женщины - практичные и скорые на руку... Но миссис
Блейскелл была хорошей, она никогда не оставила бы своего ребенка на
биллиардном столе. Миссис Блейскелл боролась бы, голодала бы, чтобы
сохранить ребенка при себе и вырастить его... Джин лениво порассуждала на
тему, что было бы, будь миссис Блейскелл ее матерью, а мистер Майкрофт
отцом. У нее появилось странное чувство, словно душу что-то укололо, но из
глубины подсознания выплыло темное тупое негодование, замешанное на злобе.
Джин неловко и раздраженно встряхнулась. Прочь из головы чепуху! Ты
играешь одна. Зачем тебе родственники? Они бы никогда не позволили эту
авантюру со Станцией Эберкромби... Да, будь у нее родственники, возникло
бы множество проблем в том, как потратить два миллиона долларов.
Джин вздохнула. Ее собственная мать не была так добра и удобна для
нее, как миссис Блейскелл. Она и не могла быть такой. Вопрос становился
чисто абстрактным. Забыть это. Выбросить из головы.
Миссис Блейскелл поставила у ног Джин служебные туфли, которые в
большинстве ситуаций носили все на Станции - шлепанцы с магнитными
обмотками в подошвах. Проволоки вели к батарее на поясе. Передвигая
рычажок реостата, можно было регулировать силу магнитного притяжения.
- Когда обслуга работает, ей нужна опора, - объяснила миссис
Блейскелл. - Конечно, когда вы привыкнете, вам не покажется, что работы
очень много. Все прекрасно очищается автоматически, фильтры у нас
добротные, но есть немного пыли, и всегда из воздуха оседает легкая пленка
масла.
Джин выпрямилась.
- О'кей, миссис Би, я готова. С чего начнем?
Миссис Блейскелл вздернула брови, реагируя на фамильярность, но,
казалось, это ее не слишком задело. В основном девушка представлялась
вежливой, усердной и умной. И, что очень важно, не того сорта, что мог бы
привести к каким-либо неприятностям в отношениях с мистером Эрлом.
Оттолкнувшись пальцем от стены, круглая женщина запустила себя вниз
по коридору, остановилась у белой двери и открыла ее.
Они вошли в комнату с потолка. Джин на мгновение почувствовала
головокружение, когда пришлось головой вперед лететь к полу.
Миссис Блейскелл ловко схватила стул, извернулась в воздухе и
поставила ноги на настоящий пол. Джин присоединилась к ней. Они стояли в
большой круглой комнате, которая явно занимала весь диаметр цилиндра. Окна
глядели на космос, звезды сияли со всех сторон. Если повести головой,
можно было увидеть все созвездия Зодиака.
Откуда-то снизу шли солнечные лучи. Они сияли на потолке. А в верхней
части окна висела половинка Луны, твердой и острой, как новая монета. На
вкус Джин комната была слишком пышной. Подавляла пресыщенность тонов
горчично-шафранового ковра, деревянная обшивка с золотыми арабесками,
круглый стол, закрепленный на полу и окруженный креслами, надежно
зафиксированными с помощью магнитных пластин. С потолка неподвижно торчала
хрустальная люстра, из под плафона выглядывали ряды пухлых херувимов.
- Плезанс, - объявила миссис Блейскелл. - В первую очередь вы будете
делать уборку здесь. Каждое утро, - и она расписала обязанности Джин в
деталях.
- Сейчас мы пойдем в... - она слегка подтолкнула Джин, - старая
миссис Клара, мать Эрла. Поклонитесь ей как я.
В комнату вплыла женщина, одетая в пурпурно-розовое. На лице у нее
было выражение отстраненного высокомерия, словно во всей Вселенной для нее
не существовало ни сомнений, ни неуверенности, ни двусмысленности. Миссис
Клара была почти совершенным шаром, поперек себя шире. Волосы у нее были
серебристо-белые, лицо - пузырь гладкой плоти, обмазанный явно наугад
румянами. На пухлой груди и плечах лежало ожерелье из драгоценных камней.
Миссис Блейскелл елейно склонила голову:
- Миссис Клара, дорогая, позвольте представить вам новую горничную.
Она только что с Земли и имеет хорошие рекомендации.
Миссис Клара Эберкромби стрельнула в Джин быстрым взглядом:
- Чахлое создание.
- О, она выздоровеет, - проворковала миссис Блейскелл. - Побольше
хорошей еды и усердная работа - все это сделает чудеса. Она ведь еще дитя.
- М-м-м... Едва ли... Это кровь, Блейскелл. Вы прекрасно знаете.
- Да, конечно, миссис Клара.
Хозяйка, шныряя взглядом по комнате, продолжала металлическим тоном:
- Или у вас хорошая кровь, или уксус. Эта вот девушка никогда не
будет чувствовать себя здесь комфортно, я вижу это. Это не в ее характере.
- Конечно, мэм, вы правы.
- И не в характере Эрла. Он единственный человек, о котором я
по-настоящему беспокоюсь. Хьюго был тучным, но его брат Лайонелл недалеко
ушел от Эрла. Бедный дорогой Лайонелл, и...
- Что насчет Лайонелла? Есть какие-то известия? - произнес хриплый
голос. Джин повернулась. Это был Эрл.
- Ничего, мой дорогой. Он ушел от нас, он никогда не вернется. Я
всего лишь сказала, что никто из нас, кроме тебя и Лайонелла, не оставался
столь костлявым в этом возрасте.
Эрл бросил сердитый взгляд мимо матери, мимо миссис Блейскелл, и
взгляд этот упал на Джин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
собственные пейзажи, свои празднества. Завтра вечером танцуем паванну,
затем Пантомима Пышных Масок, Шествие Прекрасных Женщин - весь месяц
расписан. Самое главное, я среди своих, среди круглых. У меня на лице
никогда не будет ни морщинки. Я хороша, я в расцвете сил и никогда не
поменяюсь ни с кем из тех, кто внизу.
Джин пожала плечами:
- Единственная значащая вещь в жизни - это счастье.
Она с удовлетворением взглянула на себя в зеркало. Даже если толстая
миссис Блейскелл думала иначе, черный комбинезон на ней выглядел
прекрасно, он обтягивал ее бедра и талию. Отсвечивающие матовой кожей
ноги, стройные, но круглые, не худые, были хороши - это она знала. Даже
если сумасбродный мистер Веббард и странная миссис Блейскелл думали иначе.
Подождем, пока удастся попробовать их на молодом Эрле. Фосерингей сказал
ей, что он предпочитает девушек из мира гравитации. И тем не менее, мистер
Веббард и миссис Блейскелл намекали на иное. Может быть, он любит и тех и
других? Тогда он должен любить все, что угодно, лишь бы было теплым,
двигалось и дышало. А в это множество несомненно входила и она.
Если бы она спросила об этом миссис Блейскелл прямо, та бы
взволновалась сверх меры, была бы шокирована. Хорошая, добродетельная
миссис Блейскелл. Материнская душа, не то, что матроны в различных
богадельнях и приютах для бездомных, где Джин провела много времени. То
были энергичные крупные женщины - практичные и скорые на руку... Но миссис
Блейскелл была хорошей, она никогда не оставила бы своего ребенка на
биллиардном столе. Миссис Блейскелл боролась бы, голодала бы, чтобы
сохранить ребенка при себе и вырастить его... Джин лениво порассуждала на
тему, что было бы, будь миссис Блейскелл ее матерью, а мистер Майкрофт
отцом. У нее появилось странное чувство, словно душу что-то укололо, но из
глубины подсознания выплыло темное тупое негодование, замешанное на злобе.
Джин неловко и раздраженно встряхнулась. Прочь из головы чепуху! Ты
играешь одна. Зачем тебе родственники? Они бы никогда не позволили эту
авантюру со Станцией Эберкромби... Да, будь у нее родственники, возникло
бы множество проблем в том, как потратить два миллиона долларов.
Джин вздохнула. Ее собственная мать не была так добра и удобна для
нее, как миссис Блейскелл. Она и не могла быть такой. Вопрос становился
чисто абстрактным. Забыть это. Выбросить из головы.
Миссис Блейскелл поставила у ног Джин служебные туфли, которые в
большинстве ситуаций носили все на Станции - шлепанцы с магнитными
обмотками в подошвах. Проволоки вели к батарее на поясе. Передвигая
рычажок реостата, можно было регулировать силу магнитного притяжения.
- Когда обслуга работает, ей нужна опора, - объяснила миссис
Блейскелл. - Конечно, когда вы привыкнете, вам не покажется, что работы
очень много. Все прекрасно очищается автоматически, фильтры у нас
добротные, но есть немного пыли, и всегда из воздуха оседает легкая пленка
масла.
Джин выпрямилась.
- О'кей, миссис Би, я готова. С чего начнем?
Миссис Блейскелл вздернула брови, реагируя на фамильярность, но,
казалось, это ее не слишком задело. В основном девушка представлялась
вежливой, усердной и умной. И, что очень важно, не того сорта, что мог бы
привести к каким-либо неприятностям в отношениях с мистером Эрлом.
Оттолкнувшись пальцем от стены, круглая женщина запустила себя вниз
по коридору, остановилась у белой двери и открыла ее.
Они вошли в комнату с потолка. Джин на мгновение почувствовала
головокружение, когда пришлось головой вперед лететь к полу.
Миссис Блейскелл ловко схватила стул, извернулась в воздухе и
поставила ноги на настоящий пол. Джин присоединилась к ней. Они стояли в
большой круглой комнате, которая явно занимала весь диаметр цилиндра. Окна
глядели на космос, звезды сияли со всех сторон. Если повести головой,
можно было увидеть все созвездия Зодиака.
Откуда-то снизу шли солнечные лучи. Они сияли на потолке. А в верхней
части окна висела половинка Луны, твердой и острой, как новая монета. На
вкус Джин комната была слишком пышной. Подавляла пресыщенность тонов
горчично-шафранового ковра, деревянная обшивка с золотыми арабесками,
круглый стол, закрепленный на полу и окруженный креслами, надежно
зафиксированными с помощью магнитных пластин. С потолка неподвижно торчала
хрустальная люстра, из под плафона выглядывали ряды пухлых херувимов.
- Плезанс, - объявила миссис Блейскелл. - В первую очередь вы будете
делать уборку здесь. Каждое утро, - и она расписала обязанности Джин в
деталях.
- Сейчас мы пойдем в... - она слегка подтолкнула Джин, - старая
миссис Клара, мать Эрла. Поклонитесь ей как я.
В комнату вплыла женщина, одетая в пурпурно-розовое. На лице у нее
было выражение отстраненного высокомерия, словно во всей Вселенной для нее
не существовало ни сомнений, ни неуверенности, ни двусмысленности. Миссис
Клара была почти совершенным шаром, поперек себя шире. Волосы у нее были
серебристо-белые, лицо - пузырь гладкой плоти, обмазанный явно наугад
румянами. На пухлой груди и плечах лежало ожерелье из драгоценных камней.
Миссис Блейскелл елейно склонила голову:
- Миссис Клара, дорогая, позвольте представить вам новую горничную.
Она только что с Земли и имеет хорошие рекомендации.
Миссис Клара Эберкромби стрельнула в Джин быстрым взглядом:
- Чахлое создание.
- О, она выздоровеет, - проворковала миссис Блейскелл. - Побольше
хорошей еды и усердная работа - все это сделает чудеса. Она ведь еще дитя.
- М-м-м... Едва ли... Это кровь, Блейскелл. Вы прекрасно знаете.
- Да, конечно, миссис Клара.
Хозяйка, шныряя взглядом по комнате, продолжала металлическим тоном:
- Или у вас хорошая кровь, или уксус. Эта вот девушка никогда не
будет чувствовать себя здесь комфортно, я вижу это. Это не в ее характере.
- Конечно, мэм, вы правы.
- И не в характере Эрла. Он единственный человек, о котором я
по-настоящему беспокоюсь. Хьюго был тучным, но его брат Лайонелл недалеко
ушел от Эрла. Бедный дорогой Лайонелл, и...
- Что насчет Лайонелла? Есть какие-то известия? - произнес хриплый
голос. Джин повернулась. Это был Эрл.
- Ничего, мой дорогой. Он ушел от нас, он никогда не вернется. Я
всего лишь сказала, что никто из нас, кроме тебя и Лайонелла, не оставался
столь костлявым в этом возрасте.
Эрл бросил сердитый взгляд мимо матери, мимо миссис Блейскелл, и
взгляд этот упал на Джин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36