Я догадываюсь, вы никогда не путешествовали.
- Нет, мы видели несколько фильмов, смотрели телевизор и читали
книги.
- Книги вам подбирал Колвелл?
- Да.
- Старый лицемер Свенгали...
- Кто, кто?
- Некто, похожий на Колвелла, только примерно - нет, точно одна
восьмая его честолюбия... С чего это все началось?
Девушка, сидевшая рядом, пожала плечами. Там, где рукав блузки
потянулся вверх и обнажил запястье, была татуировка. Джин наклонилась
вперед и прочла: "Фелисия". Взбудораженная внезапным воспоминанием, она
взглянула на собственное запястье. Татуировка на ее матовой коже гласила:
"Джин".
Теперь она на самом деле разозлилась:
- Клеймить нас как скот!
Никто из других не разделил ее возмущения.
- Он говорит, что должен как-то различать нас.
- Чертов старый негодяй... В некотором смысле, однако, он... - Ее
голос замер. - А как вышло, что все мы одинаковы?
Фелисия смотрела на нее яркими расчетливыми глазками.
- Вам надо спросить Колвелла. Нам он не объяснял.
- Но ваши матери? Кто ваши матери?
Фелисия поморщилась:
- Давайте не будем говорить об отвратительном.
Следующая за ней девушка сказала с легкой злостью.
- Вы видели старую Свенску, женщину, которая помогла вам войти? Это
мать Фелисии.
- О-о-о-о-х! - сказала Фелисия. - Я долбила тебе сколько раз! Никогда
не напоминай мне об этом! Не забудь свою мать, женщину, которая умерла, у
нее была только половина лица...
Джин заскрежетала зубами и зашагала туда-сюда по комнате.
- Я хочу выйти из этой проклятой тюрьмы... Я бывала в тюрьмах, домах
презрения, лагерях, приютах для сирот, я всегда уходила. Каким-нибудь
образом, - она подозрительно оглядела шесть лиц. - Может быть, вам всем
очень нужен Колвелл? Мне нет.
- Нам тоже нет. Но мы ничего не можем сделать.
- Приходила ли вам в голову мысль убить его? - спросила Джин
саркастически. - Это достаточно легко. Стукнуть его хорошим ножом, и он в
следующий раз не осмелится запирать вас... Я ударю его, если представится
случай...
В комнате была тишина. Джин продолжила:
- Знаете ли вы, за чьими деньгами собирается Черри? Нет? Ну? За
моими. У меня их очень много. Как только Колвелл узнал это, он начал
гадать, как их забрать. Теперь он послал к моему поверенному Черри. Он
рассказал ей, что делать, как извлечь из Майкрофта деньги. Майкрофт не
почувствует разницы. Потому что она не только как я. Она есть я. Даже
отпечатки пальцев.
- Конечно.
Джин сердито закричала:
- Вся трудность в том, что вам никогда не приходилось ни работать, ни
сражаться, вы лишь сидите кружком, как собачки. Колвелл зовет вас
цыплятами. И теперь все мужество вас покинуло. Вы свыклись с этим... с
этим... - слова изменили ей, и она сделала яростный жест.
Сухой язвительный голос произнес:
- Очень интересно, Джин... Могу я вас пригласить на несколько минут
побеседовать?
Девушки зашуршали, осознавая происшедшее. В дверях стоял Колвелл.
Джин, пристально посмотрев на девушек через плечо, прошествовала в
коридор. С могильной учтивостью Колвелл провел ее в светлую комнату,
обставленную как кабинет. Он уселся в кресло у современного
электрифицированного стола. Джин осталась стоять посредине, наблюдая за
ним вызывающе.
Колвелл вертел карандаш двумя пальцами. Он осторожно подбирал слова.
- Мне становится ясным, что вы представляете собой проблему.
Джин топнула ногой:
- Мне наплевать на ваши проблемы. Я хочу вернуться в Ангел Сити. Если
вы думаете, что можете продержать меня здесь долго, вы сумасшедший!
Колвелл с явным интересом смотрел на карандаш:
- Мы в очень своеобразной ситуации, Джин. Позвольте мне вам объяснить
ее, и вы поймете необходимость сотрудничества. Если мы будем работать
вместе - вы, я, другие девушки, - мы все сможем стать богатыми и
независимыми.
- Я уже богата... и уже независима.
Колвелл мягко улыбнулся.
- Но вы же не захотите разделить свое богатство со своими сестрами?
- Я не хочу делить свое богатство со старым Полтоном, с вами, с
водителем кэба, с капитаном Бьюкируса... Почему я должна делить его с
ними? - Она в бешенстве покачала головой. - Нет, сэр, я хочу отсюда уйти,
прямо сейчас. И вам лучше позаботиться об этом, а то напоретесь на чертовы
неприятности...
- В отношении денег, - сказал спокойно Колвелл, - мы их разделим, и
разделим на равные доли.
Джин усмехнулась:
- Как только вы увидели меня в первый раз в офисе мистера Майкрофта,
вы уже все посчитали. Вы решили, что заманите меня сюда и пошлете одну из
ваших девушек забрать деньги. Но вы приняли мистера Майкрофта за
простачка. Он торопиться не будет. Ваша Черри не многого от него добьется.
- Того, что она добьется, будет вполне достаточно. Если не всего. У
нас всегда остается доход с двух миллионов долларов. Что-то около
пятидесяти тысяч в год. Что нам еще надо?
Глаза Джин от злости наполнились слезами:
- Почему вы рискуете, оставляя меня в живых? Рано или поздно я
вырвусь, стану свободной и не слишком буду разбираться, кто мне
пакостил...
- Моя дорогая девочка, - мягко упрекнул ее Колвелл. - Вы
перенервничали. В основании моего дела лежит столько, что вы даже и не
подозреваете. Словно подводная часть айсберга. Позвольте мне рассказать
вам маленькую историю. Сядьте, моя дорогая, сядьте.
- Без "дорогая", вы, старый...
- Ах ты, ах ты... - Колвелл положил карандаш и откинулся назад. -
Двадцать лет назад я работал постоянным врачом в Доме Реабилитации. Тогда,
конечно, я преуспевал. - Он резко взглянул на нее. - Все это должно
остаться между нами. Поняли?
Джин начала дико смеяться, затем на язык к ней стала проситься
поразительно удачная реплика. Но она сдержалась. Если старого Колвелла так
грызло тщеславие, если нужда в умном слушателе была такой, что он не
погнушался ею, пусть говорит. Так будет лучше.
Девушка уклончиво пробормотала что-то. Колвелл посмотрел на нее
украдкой и закудахтал, словно читал ее мысли.
- Ничего, ничего, - говорил Колвелл. - Вам не стоит забывать, что вы
очень многим мне обязаны. Само человечество мне многим обязано. - Старик
улыбался, лелея свою мысль, перекатывая ее любовно в мозгу. - Да, очень
многим. Вы, девушки, особенно. Семеро из вас, так сказать, обязаны мне
самим своим существованием. Я взял одну и сделал восемь.
Джин ждала.
- Семнадцать лет назад, - продолжал Колвелл мечтательно, - директор
Дома вступил в неблагоразумную любовную связь с молодой общественной
работницей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36