– Можно. – У Линдси был усталый вид. – Я подумала, что вы пришли посмотреть на меня.
– Нет. Зачем это мне?
Линдси пожала плечами.
– Вы правы, незачем.
– Из-за того, что вы были так невыносимо грубы ночью, когда я думала, что вас надо спасать, и готова была рисковать своей жизнью ради вас? – Эмма не сводила с нее глаз.
Линдси покраснела. Потом она слегка пожала плечами и улыбнулась.
– Полагаю, что-то вроде этого. Простите меня. Думаю, мы тогда изрядно друг друга напугали.
– Послушайте, Линдси, – вздохнула Эмма, – я забыла, что вы давно здесь живете. Давайте начнем сначала? Хотите, зайдем в кафе, выпьем чаю или еще что-нибудь? Нам незачем враждовать, верно?
Линдси снова пожала плечами. Должно быть, этот жест у нее был припасен на все случаи жизни, им она выражала «да», «нет» и «может быть». Девушка прислонила велосипед к стене, и они пошли по узкой улочке к старым причалам, которые были приспособлены под ателье, галереи. Там они нашли маленькую чайную.
Сев у окна с прекрасным видом на реку, Эмма ждала, когда же Линдси заговорит, но девушка молчала. Эмма вздохнула:
– Алекс о вас беспокоится.
Далеко, среди серых в белых барашках волн, обнажился остов старого затонувшего корабля.
– Алекс всегда о чем-то беспокоится...
– Похоже, он очень добрый человек.
– Да. – Наконец Линдси взглянула на нее. – Он настоящий друг.
– Когда вы тогда внезапно убежали в дождь, он решил, что с вами что-то случилось. Мы оба так подумали.
– Я просто захотела уединиться на время, вот и все. Надо было подумать о том, что произошло.
Эмма изучала лицо молодой женщины. Она опустила глаза на стол, машинально мешая ложечкой сахар в сахарнице, которая стояла между ними.
– Почему вы так не хотите, чтобы я жила в доме Лизы? – осторожно спросила она.
Линдси подняла глаза:
– У меня есть причины.
– Этот дом я знаю с детства, – тихо продолжала Эмма. – Мне так хотелось купить его, что я бросила любимого мужчину, чтобы жить в нем.
– Это было глупо. – Лицо Линдси напряглось.
– Да, – покорно произнесла Эмма.
– Так почему бы вам не вернуться к нему?
– Не знаю...
Они изучали друг друга.
– У меня были ночные кошмары, – продолжала Эмма, разговаривавшая почти сама с собой. – Об этом доме. О том, что происходило здесь в старые времена...
Линдси уронила ложку, рассыпав сахар по столу.
– Простите, я такая неловкая! – Она смахнула сахар на пол.
– Я буду заботиться об этом доме. Я знаю, что этот дом – особенный, – продолжала Эмма. – И я не собираюсь следить за тем, что происходит на церковном дворе. Особенно по ночам и зная, что он никому не принадлежит. – Ей вдруг стало холодно. – Я действительно не шпионила за вами в ту ночь.
– Хорошо. – Линдси сощурила глаза, глядя в окно через реку, в сторону затонувшего судна, над которым среди лохматых облаков открылась полоска чистого голубого неба. – У меня есть важный повод бывать там, и я имею разрешение.
– Понимаю. – Повод, подобный черной магии?
Эмма поняла, что хочет посмотреть прямо в глаза Линдси и спросить, во что же она верит и чем занимается. Девушка выглядела вполне нормальной. Она суеверно скрестила пальцы под столом, и вдруг ей захотелось, чтобы рядом с ней оказался Пайерс. Как бы он смеялся, если бы Эмма призналась ему, что пила чай с местной колдуньей, и как бы он издевался над ней, если бы узнал, что ей было страшно...
42
Воскресенье , полдень
Как он и предчувствовал, в воскресенье магазин был закрыт. Отойдя на середину улицы, Марк всмотрелся в окна здания. Никаких признаков жизни... или чего-либо еще. Марк вздохнул. Можно было попросить ключ у Стэна Баркера, но он не был уверен, хочется ли ему это делать? Улица была безлюдна. Короткие мгновения ясного солнца прошли, надвигались сумерки. Отправившись в обратный путь, Марк медленно спустился по Хай-стрит, пересек дорогу и пошел обратно по другой стороне. Затем он направился к Церковной улице, к дому священника.
Майк снова сидел у компьютера. Он провел Марка в кабинет.
– Единственная комната с камином, – извинился он, указав на одно из потертых кожаных кресел. – Не люблю, когда меняется время года. Внезапно и так сурово приближается зима, и ночи становятся все холоднее.
– Вам не надо проводить службу или еще что-нибудь подобное? – Марк сел. – Я забыл, кажется, воскресенье у вас очень занятой день.
Майк покачал головой:
– Все службы уже закончились. Вы были в магазине?
Марк кивнул.
– Я не входил в него. Там заперто, да мне и не особенно хотелось. – Он откашлялся. – У вас есть видео?
Майк улыбнулся:
– Я не такой уж отсталый. Видео в гостиной.
В комнате царил ледяной холод. Где-то в подвале дома уже начало работать центральное отопление, но пройдет немало времени, пока тепло доберется до этой комнаты. Майк задвинул шторы на больших окнах и включил телевизор.
– Это ненадолго. – Марк вынул кассету из картонного футляра. – Буквально несколько секунд.
Они просмотрели нужный кусок пленки три раза, затем вернулись в теплый кабинет.
– Ну, – Марк упал в свое кресло, – что вы скажете?
Майк присел на угол стола, заметив, что весь дрожит.
– Определенно, что-то было, – произнес он. – Знаете, я сам побывал в магазине после нашего разговора по телефону.
– И что?
Майк медленно сказал:
– Не знаю, было ли там что-нибудь, что нельзя было бы посчитать просто плодом моего воображения.
– Вы не слишком-то уверены?
– Нет. В таких делах очень легко погрязнуть. – Он помолчал. – Там ощущалась какая-то чертовщина. Да, это там было. Но оно, как я уже сказал, могло быть лишь моим воображением. Или нечто все же исходило от Хопкинса или от этих колдуний.
– В конце недели мы планируем провести еще кое-какие съемки. – Марк покачал головой. – Если на пленке действительно чье-то лицо, то это очень интересно.
– Если. – Майк беспокойно нахмурился. – Думаю, это могла быть просто игра света.
– Не могла! – Марк, казалось, пытался убедить сам себя. Мы снова оборудуем площадку, установим камеру в том же положении. Дадим такое же освещение. Надеюсь, возникнут те же тени. Посмотрим, что получится! И я раздобуду более чувствительное оборудование. Мы можем даже попробовать ЭУГ – электронный улавливатель голоса. Слышали о таком? Он улавливает звуки за порогом обычного слуха. – Марк замолчал на миг, всматриваясь в Майка.
Майк принялся ходить по ковру взад и вперед, потом в задумчивости остановился и нахмурился:
– Простите, но я лично не думаю, что вам вообще следует туда возвращаться, Марк, и продолжать работу над этим фильмом.
– Значит, вы действительно верите?..
– Если честно, я сам не знаю, во что я верю. Но мне становится как-то не по себе. Мне даже делается страшно, если хотите. Это лицо может принадлежать кому угодно! Хопкинсу, доброй колдунье, злой ведьме.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141