– Пожалуйста, наденьте это ради меня.
Он прижал тонкую ткань к губам.
– Я буду носить ваш подарок, леди, – важно пообещал он.
– О! Совсем как в балладе о Ланселоте, – с глубоким вздохом промолвила она. – Благодарю вас, Дени.
Она подбежала к своему коню и легко вскочила в седло. Махнув рукой на прощание, она умчалась в лес.
– Итак! – сказал Артур, подмигивая.
– Итак?
– Ну, все, похоже, гораздо серьезнее, чем я думал. Между вами и Мод, я хочу сказать.
– Серьезно или нет, но эта девушка совершенно ненормальная, – сказал Дени. – Я иду собирать вещи. Я уезжаю.
Артур схватил его за полу куртки.
– Уезжаете?
– У меня нет никакого желания сражаться на турнире, чтобы мне раскроили голову или того хуже.
– Вы шутите!
Артур ошеломленно смотрел на него. Дени застонал.
– Я не знаю, смеяться мне или плакать. Господи! Припоминаю одну из бесконечных историй, которые всегда рассказывает Хью Хемлинкорт о тех днях, когда он, Маршал и Бобо были неразлучны. Маршал проявил особую доблесть на турнире, и было решено вручить ему приз. Однако Маршал уехал, и парочка рыцарей отправилась его искать. Они нашли его в кузнице. Он стоял, положив голову на наковальню, а кузнец, помогая себе клещами и молотком, пытался снять с него смятый и разбитый шлем. Благодарю покорно, это не для меня.
Артур закусил губу.
– Конечно, вы говорите не серьезно. Перестаньте притворяться трусом. Не потому ли это, что на самом деле вы равнодушны к Мод?
– Артур, друг мой, не надо строить никаких предположений, – вздохнул Дени. – Я догадываюсь, о чем вы думаете: будто я играл ее чувствами, подобно всякому трубадуру, а теперь ищу пути к отступлению. Не так ли? Не смущайтесь, не стоит. Истина в том, что мне действительно очень нравится Мод. Истинно и то, что я… м-м-м… просил ее руки.
Лицо Артура просветлело.
– Правда? Да ведь это замечательно! Я понятия не имел. Что она ответила?
– Она ответила, что право решать принадлежит Хотериву.
– Совершенно справедливо. О, теперь я понимаю, почему она сказала, что он приедет на турнир и будет среди зрителей.
– И еще она сказала, что ее муж должен быть безупречным, благородным рыцарем, совершающим доблестные подвиги и все такое. – Он покачал головой, пощипывая тетиву лука, которая издавала пронзительный звук. – Не знаю. Право, не знаю. Иногда она мне кажется очаровательной девушкой, словно созданной для меня. Кроме того, помните, вы уговаривали меня поселиться в ваших местах навсегда. Я почти готов признать, что мне следовало бы поймать вас на слове. А потом неожиданно происходит нечто вроде этого турнира – и я думаю, что она полоумная и живет в волшебном мире грез. Ну а я – нет. Дело не в том, что я боюсь драки. Если бы началась война и встал бы вопрос о жизни и смерти, полагаю, я сумел бы встретить опасность лицом к лицу. Вы знаете, я побывал во многих переделках. Но игры такого сорта, когда приходится хладнокровно сражаться без всякой причины с кем-то, едва знакомым…
– Я понимаю, что с вами, – с улыбкой сказал Артур. – Вы просто волнуетесь. Не смею вас осуждать. Я и сам волнуюсь. Всегда хочется показать себя с наилучшей стороны, а там соберутся на зрелище дамы и знатные лорды. Но вам не о чем беспокоиться.
Дени печально посмотрел на друга.
– Мои руки, – глухо сказал он.
– Руки?
– Именно. Я трувер, Артур. Что, если я потеряю палец или мне изуродуют руку? Я никогда не смогу вновь играть на арфе или на виоле. И речь не о средствах к существованию, но о самой моей жизни. Играть, петь, сочинять стихи и песни – для меня это так же важно, как для вас земля.
– О, понимаю. Мне это не приходило в голову, – растерянно пробормотал Артур.
– И помимо прочего, у меня совсем нет доспехов, – добавил Дени. – И никогда не было. Даже шлема.
– Об этом не волнуйтесь. У меня есть две или три кольчуги – одна принадлежала моему отцу – и шлем, которые я могу одолжить. Но то, другое… – Он щелкнул пальцами. – Дени, я придумал. Я знаю, как вы сможете участвовать в турнире и отличиться перед Мод и при этом не тревожиться, что вам случайно повредят руки.
– Как?
– Сразиться со мной! – Артур громко расхохотался. – Это решит дело. Мы разъедемся по разные стороны и найдем друг друга в самом начале. Вы сможете сбросить меня на землю, а потом с честью удалитесь. Вот! Все устроилось.
– Минутку. Ничего не устроилось. А как же вы? Вам до смерти хочется поиграть в эту игру, а вы окажетесь выбывшим прежде, чем она по-настоящему начнется.
– Это далеко не так важно. Для вас важнее отличиться. Разве нет? В конце концов, мне не нужно выказывать доблесть перед Хотеривом. Или перед Мод. По крайней мере на этом турнире. Никто не подумает ничего плохого, если меня сбросят с коня. О, это прекрасная мысль. Пойдемте, разыщем доспехи и примерим, чтобы кузнец успел подогнать их по вашей фигуре, если потребуется.
Дени собрал луки и стрелы и неохотно последовал за своим другом. Он мрачно размышлял, что вполне мог бы и сам справиться с трудностью, без этой душещипательной истории с руками. В то же время он был тронут до глубины души желанием Артура пожертвовать собой ради дружбы. Он мог бы подвергнуть этот план осмеянию с точки зрения чести, но эта увертка только причинила бы Артуру боль, ибо тот был уже готов пренебречь честью ради друга.
«Какой необыкновенный человек!» – думал Дени, испытывая легкие угрызения совести. И уже не в первый раз добавил про себя: «Он именно тот, кого ищет Мод, идеал рыцаря».
Было множество домыслов о происхождении турниров. Предполагали, что турниры были изобретены императором Генрихом I, прозванным Птицеловом, который первый научил своих вассалов конному бою, или же – прославленным Жоффруа де Прёйи, от которого произошел род графов Турских, или сарацинами (ибо, являясь орудиями дьявола, они вполне могли придумать и дьявольские игрища). Но истина состоит в следующем: где существует военное сословие, которое не занимается ничем, кроме войны, там сами собой появляются игры, которые имеют целью испытать и усовершенствовать искусство владения оружием. Как писал хронист Роже де Ховедон:
«Рыцарь не может блистать на войне, если он не подготовился к ней на турнирах. Ему надлежит увидеть, как струится его собственная кровь, и почувствовать, как трещат зубы от удара противника; необходимо, чтобы его повергали на землю с такой силой, как если бы он принял на себя всю тяжесть веса своего врага, и лишали оружия до двадцати раз; он должен двадцать раз подниматься после своего падения, с большим упорством, чем даже в битве. И тогда он будет способен противостоять тяготам настоящей войны, надеясь завоевать победу».
Беда была лишь в том, что турниры обходились очень дорого. Большинство участников и гостей заботились о себе сами, однако самых знатных и почетных из них учредителю турнира надо было развлекать, кормить, предоставлять кров на ночь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133