– Придется пить не с нормальными мужиками, а с этой стервой».
Вынув сигареты, он закурил и, вслух комментируя, перечитал задание: «Ликвидировать немедленно»... «Бизнесмен, не брезгующий физическим устранением конкурентов»... «На счету организация не менее тридцати убийств»... Зачем это мне? Для мотивации? Зачем мне мотивация после ста пятидесяти восьми негритосов и тридцати лет супружеской жизни со Стефанией? «Пятеро охранников, трое из них бывшие работники спецслужб». Номера машин, адреса, телефоны, знакомые, любовницы и привычки... Вот это для дела нужно. Если, конечно, здесь, в парке, не получится".
Запомнив необходимые данные, Борис запалил зажигалку и сжег сначала листок, затем конверт с фотографией. Пока они горели, он был вынужден держать сигарету во рту и дым выел ему глаза.
– Агент ЦРУ? Шифровку жжете? – садясь рядом на скамейку, хохотнул вовсю потевший мужчина лет сорока пяти.
– Нет, ГРУ, Тамбовское отделение... – серьезно ответил Бельмондо, вытирая навернувшиеся слезы. – Задание срочное вот подбросили, а обоз с оружием придет только завтра...
– А что надо-то?
– Точно не знаю... Или снайперская винтовка, или взрывная машинка... Нет, подготовить подрыв я уже не успею.
– А кого надо подорвать? – больше по инерции продолжал улыбаться мужчина.
– Бытовой террорист... Подрывает устои нашего общества... Мочит всех подряд, почем зря...
– У вас, наверное, пистолет подмышкой? – поинтересовался мужчина, внимательно рассматривая упомянутое им место.
– Конечно, Шерлок Холмс. И не один, а целый ящик. Ну ладно, мне пора...
Бельмондо встал, каменея лицом. Увидев, что собеседник расстроился перспективе остаться одному, решил попрощаться:
– Рад был познакомиться, верный друг пограничников... Да, убедительно вас прошу никому не рассказывать о нашей встрече. А то остаток своих дней проведете в Тамбове. Прощайте.
* * *
Окаменело лицо Бориса по простой причине: он увидел свою жертву – представительного сухощавого человека с едва намечающимся животиком. Он двигался в сторону Нескучного сада по противоположной стороне аллеи. Рядом с ним вышагивала остроглазая девочка лет шести, старавшаяся выглядеть взрослой. В двух метрах позади них шел охранник в джинсах и ковбойке, за ним еще двое в серых одинаковых костюмах.
Молниеносно оценив ситуацию, Бельмондо глупо заулыбался, пристроился сзади к двум замыкавшим шествие охранникам и когда те уставились в подозрительного типа, спьяна резко изменившего направление своего движения, начал стрелять из своего «Хехлера и Коха»Р7М13. Первые две пули вошли в затылок Константина Ивановича Реброва, остальные пять навсегда бросили охранников на посыпанную крупным песком землю. А Бельмондо, выбросив пистолет, растворился в толпе. Через пять минут он уже сидел в пальмовой роще перед блистающим голубым бассейном и пил в меру холодный «Хольстен». Стефанию, после того, как она сообщила, что Бельмондо прошел дистанцию с распрекрасным результатом и у него есть время отдохнуть, он отослал туда же, куда Гавриил Архангельский обычно отсылал Магометову гору.
Да, герои не церемонятся с женщинами.
А девочка Катя в это время стояла на коленях над телом отца. Руки у нее были красны от крови. И детским своим умом она понимала, что больше у нее ничего не будет.
Глава шестая
Космическая торпеда
1. Жизнь прекрасна. – Министерство предупреждает. – Господа, сливайте воду...
Очнувшись от смертного сна, Баламут почувствовал, что стиснут в весьма тесном сосуде, по форме схожим с пивной бочкой. На ум ему поочередно пришли древнегреческий Диоген, отечественный царь Салтан со своей мамашей и апельсины, которые надо слать в бочках члену профсоюза Корейко. Когда Николай вспоминал Аксенова с его «Затоваренной бочкотарой», крышка бочки шумно съехала в сторону, и в нимбе яркого света он узрел... свое лицо – сосредоточенное и (что ж тут скрывать?) чуть туповатое.
– Вылазь, давай. Разлегся, фон-баран... – сказало лицо перед тем, как скрыться из видимости.
Высунувшись из сосуда, по форме схожего с пивной бочкой, Баламут увидел перед собой опять таки своего двойника (сосредоточенного, туповатого и совершенно голого), потом – безголового Трахтенна, валявшегося на полу в истоптанном пятне загустевшей крови. Этой информации ему хватило, чтобы сообразить, что сам он по пояс находится в бытовом генераторе.
...Когда бытовой генератор, заряженный укомплектованным Трахтенном (голова его нашлась в одном из проходов между ящиками ПВВВ) деловито заработал, Баламут был в прекрасном расположении духа. А когда он находился в прекрасном расположении духа, его потянуло покурить. Увидев на одном из ящиков полупустую пачку «Памира», он направился к ней, но взять не успел – сигареты перехватил двойник.
– Ты что, братан? Тебе «Памира» рублевого жалко? – удивленно спросил Николай.
– Не жалко! – ответил двойник. – Просто хочу показать, как курить надо.
И пошел к двери, закурил у нее сигарету и, сделав глубокую затяжку, тут же выдохнул дым в одно из зиявших в двери пулевых отверстий.
– Старческий инфантилизм, развившийся на фоне фатального наследственного кретинизма... – констатировал Баламут, огорченно качая головой. – Я вам сочувствую, товарищ прямоходящий.
– Да нет, не старческий, – сказал двойник, когда от сигареты остался бычок короче некуда – Посмотри.
И открыл дверь. Увидев то, что было в коридоре, Николай хотел присвистнуть, но пересохшие губы не дали ему выразить чувств. А удивляться было чему – на пять метров в обе стороны от двери отсека пол коридора выстилали тела охранников.
– Ни фига себе... – только и смог сказать Баламут.
– Не любят они никотина, мрут как лошади, – устало зевнул двойник, закрывая дверь. – Но их еще много, а сигарет мало, всего пять штук осталось, а этот (он кивнул на мирно бухтящий бытовой генератор с Трахтенном) еще полчаса как минимум вариться будет...
Баламут понял, что если бетономешалка не освободится вовремя, и они не успеют «сварить» сигареты, то роботы-охранники убьют его во второй раз. И чтобы не думать об этом, спросил:
– Ты, как я догадываюсь, из этой машины получился?
– Да...
– А как ты сообразил, что меня надо туда сунуть?
– Я не сообразил, я просто сунул. Правда, сначала голову тебе и твоему другу оторвал... Уже мертвым оторвал...
– А что так? – удивился Баламут, ощупывая свою шею по всему периметру.
– Не знаю... Как вылез, так и сорвался, как бешеный... Но потом как-то незаметно подобрел...
– Значит, правду Трахтенн про вас говорил...
«Что говорил?» – рассчитывал услышать Баламут в ответ, но двойник безмолвствовал. Понаблюдав в раздумье за бытовым генератором, Коля все же решил проверить утверждение мариянина, что все регенераты не вполне нормальные в умственном отношении существа:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
Вынув сигареты, он закурил и, вслух комментируя, перечитал задание: «Ликвидировать немедленно»... «Бизнесмен, не брезгующий физическим устранением конкурентов»... «На счету организация не менее тридцати убийств»... Зачем это мне? Для мотивации? Зачем мне мотивация после ста пятидесяти восьми негритосов и тридцати лет супружеской жизни со Стефанией? «Пятеро охранников, трое из них бывшие работники спецслужб». Номера машин, адреса, телефоны, знакомые, любовницы и привычки... Вот это для дела нужно. Если, конечно, здесь, в парке, не получится".
Запомнив необходимые данные, Борис запалил зажигалку и сжег сначала листок, затем конверт с фотографией. Пока они горели, он был вынужден держать сигарету во рту и дым выел ему глаза.
– Агент ЦРУ? Шифровку жжете? – садясь рядом на скамейку, хохотнул вовсю потевший мужчина лет сорока пяти.
– Нет, ГРУ, Тамбовское отделение... – серьезно ответил Бельмондо, вытирая навернувшиеся слезы. – Задание срочное вот подбросили, а обоз с оружием придет только завтра...
– А что надо-то?
– Точно не знаю... Или снайперская винтовка, или взрывная машинка... Нет, подготовить подрыв я уже не успею.
– А кого надо подорвать? – больше по инерции продолжал улыбаться мужчина.
– Бытовой террорист... Подрывает устои нашего общества... Мочит всех подряд, почем зря...
– У вас, наверное, пистолет подмышкой? – поинтересовался мужчина, внимательно рассматривая упомянутое им место.
– Конечно, Шерлок Холмс. И не один, а целый ящик. Ну ладно, мне пора...
Бельмондо встал, каменея лицом. Увидев, что собеседник расстроился перспективе остаться одному, решил попрощаться:
– Рад был познакомиться, верный друг пограничников... Да, убедительно вас прошу никому не рассказывать о нашей встрече. А то остаток своих дней проведете в Тамбове. Прощайте.
* * *
Окаменело лицо Бориса по простой причине: он увидел свою жертву – представительного сухощавого человека с едва намечающимся животиком. Он двигался в сторону Нескучного сада по противоположной стороне аллеи. Рядом с ним вышагивала остроглазая девочка лет шести, старавшаяся выглядеть взрослой. В двух метрах позади них шел охранник в джинсах и ковбойке, за ним еще двое в серых одинаковых костюмах.
Молниеносно оценив ситуацию, Бельмондо глупо заулыбался, пристроился сзади к двум замыкавшим шествие охранникам и когда те уставились в подозрительного типа, спьяна резко изменившего направление своего движения, начал стрелять из своего «Хехлера и Коха»Р7М13. Первые две пули вошли в затылок Константина Ивановича Реброва, остальные пять навсегда бросили охранников на посыпанную крупным песком землю. А Бельмондо, выбросив пистолет, растворился в толпе. Через пять минут он уже сидел в пальмовой роще перед блистающим голубым бассейном и пил в меру холодный «Хольстен». Стефанию, после того, как она сообщила, что Бельмондо прошел дистанцию с распрекрасным результатом и у него есть время отдохнуть, он отослал туда же, куда Гавриил Архангельский обычно отсылал Магометову гору.
Да, герои не церемонятся с женщинами.
А девочка Катя в это время стояла на коленях над телом отца. Руки у нее были красны от крови. И детским своим умом она понимала, что больше у нее ничего не будет.
Глава шестая
Космическая торпеда
1. Жизнь прекрасна. – Министерство предупреждает. – Господа, сливайте воду...
Очнувшись от смертного сна, Баламут почувствовал, что стиснут в весьма тесном сосуде, по форме схожим с пивной бочкой. На ум ему поочередно пришли древнегреческий Диоген, отечественный царь Салтан со своей мамашей и апельсины, которые надо слать в бочках члену профсоюза Корейко. Когда Николай вспоминал Аксенова с его «Затоваренной бочкотарой», крышка бочки шумно съехала в сторону, и в нимбе яркого света он узрел... свое лицо – сосредоточенное и (что ж тут скрывать?) чуть туповатое.
– Вылазь, давай. Разлегся, фон-баран... – сказало лицо перед тем, как скрыться из видимости.
Высунувшись из сосуда, по форме схожего с пивной бочкой, Баламут увидел перед собой опять таки своего двойника (сосредоточенного, туповатого и совершенно голого), потом – безголового Трахтенна, валявшегося на полу в истоптанном пятне загустевшей крови. Этой информации ему хватило, чтобы сообразить, что сам он по пояс находится в бытовом генераторе.
...Когда бытовой генератор, заряженный укомплектованным Трахтенном (голова его нашлась в одном из проходов между ящиками ПВВВ) деловито заработал, Баламут был в прекрасном расположении духа. А когда он находился в прекрасном расположении духа, его потянуло покурить. Увидев на одном из ящиков полупустую пачку «Памира», он направился к ней, но взять не успел – сигареты перехватил двойник.
– Ты что, братан? Тебе «Памира» рублевого жалко? – удивленно спросил Николай.
– Не жалко! – ответил двойник. – Просто хочу показать, как курить надо.
И пошел к двери, закурил у нее сигарету и, сделав глубокую затяжку, тут же выдохнул дым в одно из зиявших в двери пулевых отверстий.
– Старческий инфантилизм, развившийся на фоне фатального наследственного кретинизма... – констатировал Баламут, огорченно качая головой. – Я вам сочувствую, товарищ прямоходящий.
– Да нет, не старческий, – сказал двойник, когда от сигареты остался бычок короче некуда – Посмотри.
И открыл дверь. Увидев то, что было в коридоре, Николай хотел присвистнуть, но пересохшие губы не дали ему выразить чувств. А удивляться было чему – на пять метров в обе стороны от двери отсека пол коридора выстилали тела охранников.
– Ни фига себе... – только и смог сказать Баламут.
– Не любят они никотина, мрут как лошади, – устало зевнул двойник, закрывая дверь. – Но их еще много, а сигарет мало, всего пять штук осталось, а этот (он кивнул на мирно бухтящий бытовой генератор с Трахтенном) еще полчаса как минимум вариться будет...
Баламут понял, что если бетономешалка не освободится вовремя, и они не успеют «сварить» сигареты, то роботы-охранники убьют его во второй раз. И чтобы не думать об этом, спросил:
– Ты, как я догадываюсь, из этой машины получился?
– Да...
– А как ты сообразил, что меня надо туда сунуть?
– Я не сообразил, я просто сунул. Правда, сначала голову тебе и твоему другу оторвал... Уже мертвым оторвал...
– А что так? – удивился Баламут, ощупывая свою шею по всему периметру.
– Не знаю... Как вылез, так и сорвался, как бешеный... Но потом как-то незаметно подобрел...
– Значит, правду Трахтенн про вас говорил...
«Что говорил?» – рассчитывал услышать Баламут в ответ, но двойник безмолвствовал. Понаблюдав в раздумье за бытовым генератором, Коля все же решил проверить утверждение мариянина, что все регенераты не вполне нормальные в умственном отношении существа:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75