Это об-
стоятельство можно объяснить только благодаря тому, что зна-
чительные фрагменты самого <Я> неосознанны, то есть вы-
теснены. Неосознанно не только осуждаемое сексуальное же-
лание, но и силы <Я>. Вывод, который отсюда делал Фрейд,
заключался в предположении о существовании <неосознанного
чувства вины>. Он еще не отождествлял его с неосознанной
потребностью в наказании.
Право на такое отождествление было позже предоставлено
Александеру и особенно Ранку. Фрейд занимался также стран-
ным явлением - так называемой <негативной терапевтической
реакцией>. Странность заключалась в том, что очень многие
больные, вместо того чтобы реагировать на толкование смысла
выздоровлением, отвечали ухудшением состояния здоровья.
Фрейд полагал, что в неосознанном <Я> должна была суще-
ствовать сила, которая не допускает выздоровления. Лет восемь
спустя эта сила открылась мне в виде физиологического страха
удовольствия и органической неспособности испытать удоволь-
ствие. На том же конгрессе Фрейд предложил задачу, обещая
приз тому, кто сумеет ее решить. Надлежало самым доско-
нальным образом исследовать взаимоотношения теории и те-
рапии, выяснить, в какой мере развитие теории способствует
терапии и, наоборот, насколько улучшение техники делает воз-
можными более точные теоретические формулировки. Как видно,
Фрейда очень заботило тогда плачевное состояние терапии. Оно
заставляло его искать решение. В его докладе уже слышались
отзвуки позднейшего учения о влечении к смерти как о цент-
ральном клиническом факте, учения о вытесненных защитных
52
функциях <Я>, имеющего важнейшее значение, и вопросов
единства теории и практики.
Эта теоретико-техническая постановка проблемы Фрейдом
определила характер моей клинической работы на протяжении
следующих пяти лет. Она была проста, ясна и соответство-
вала потребностям клинической практики. Пытаясь решить по-
ставленные задачи, что должно было быть увенчано денежной
премией, три психоаналитика представили соответствующие
доклады уже на следующий конгресс, состоявшийся в 1924 г.
в Зальцбурге. Эти докладчики не учли ни одного практического
вопроса терапии и застряли в метапсихологических спекуляциях.
Вопрос так и не нашел решения, а соискатели не получили
премии. Несмотря на свою крайнюю заинтересованность, я
не представил тогда работу на соискание премии, понимая,
что решение этого важнейшего вопроса потребует проведения
огромной и серьезной работы.
Вышедшая в 1940 г. книга <Вегетотерапия на основе анализа
характера> стала ответом на вопрос, поставленный Фрейдом
в 1922 г. Чтобы приблизиться к решению проблемы, была
необходима систематическая работа на протяжении десятилетия.
Она принесла гораздо большие результаты, чем я тогда позволял
себе мечтать. Меня очень сердило, что эта работа стоила член-
ства в Международном психоаналитическом объединении, но
научное вознаграждение бьыо велико. На обратном пути из
Берлина в Вену я побудил нескольких молодых коллег, которые
еще не входили в объединение, но уже начали практиковаться
в технике, основать Технический семинар. Мы хотели систе-
матически изучать случаи болезней, чтобы в техническом от-
ношении быть на высоте. Кроме того, я выдвинул предложение
создать <детский семинар>, то есть проводить регулярные встре-
чи <молодых> без <стариков>. Каждый должен был высказывать
здесь свои заботы и сомнения относительно теоретических во-
просов и учиться свободно говорить. Обе идеи начали реа-
лизоваться. Во время одного из заседаний, состоявшихся в
Вене после конгресса, я официально предложил основать Тех-
нический семинар. Фрейд с радостью согласился. Сначала на
заседания приходили только активные участники семинара.
Хичман, директор основанной 22 мая 1922 г. Венской пси-
хоаналитической амбулатории, официально взял на себя ру-
ководство.
У меня не было тщеславного стремления вести семинар:
я чувствовал себя еще недостаточно опытным дд." этого. Через
год руководителем стал Нумберг, и только осенью 1924 г. я стал
руководить семинаром до своего переезда в Берлин Е ноябре
1930 г. Этот город стал родиной систематической аналитичес-
кой терапии. Берлинцы основали Технический семинар по об
53
разцу венского, из недр которого вышло молодое поколение
венских аналитиков, участвовавших в становлении анализа ха-
рактера и применявших на практике некоторые фрагменты этого
учения, хотя, к сожалению, не развивавших его далее. В Бер-
лине я и мои коллеги представляли многочисленные факты
из клинической практики, рассматривая и анализируя которые
ставший позднее знаменитым Технический семинар накапливал
свою силу. В нем формировались психологические убеждения,
позволившие в конце концов прорваться к пониманию живого.
3. ПСИХИАТРИЧЕСКИЕ
И ПСИХОАНАЛИТИЧЕСКИЕ ТРУДНОСТИ ПОНИМАНИЯ
ДУШЕВНЫХ ЗАБОЛЕВАНИЙ
Летом 1922 г. я защитил в Венском университете диссер-
тацию на соискание степени доктора медицины. К тому вре-
мени я уже три года занимался психоанализом, был членом
Международного психоаналитического объединения и глубоко
занимался многочисленными клиническими исследованиями.
Мой интерес обратился прежде всего к шизофрении. Пси-
хиатрия занималась только описанием и классификацией. Ле-
чения не было. Больные выздоравливали спонтанно или пере-
водились в больницу для хроников <Штайнхоф>. В Вене не
применялись даже получившие тогда известность методы кли-
ники Блейлера <Бургхельцли>. Поддерживалась очень строгая
дисциплина. У санитаров было очень много хлопот, особенно
в <тяжелом> отделении, где я год проработал врачом. Вагнер-
Яурегг разработал тогда свою ставшую знаменитой малярийную
терапию при прогрессивном параличе, за что позже получил
Нобелевскую премию. Он хорошо относился к пациентам, был
сказочным диагностом-неврологом, но ничего не понимал в
психологии. Из этого он, впрочем, и не делал тайны. Его
суровая крестьянская прямота должна была вызывать немалую
симпатию. Я знал психотерапевтическую амбулаторию клиники
только по нескольким посещениям. Пациентов-невротиков ле-
чили бромом и внушением. Руководитель амбулатории хвалился,
что вылечил более 90% больных. Так как я точно знал, что
он не вылечил ни одного и имел успехи только во внушении,
меня интересовало, что же, собственно, специалисты по вну-
шению понимали под <излечением>.
<Излечившимся> называли тогда больного, если он говорил,
что чувствует себя лучше, или если исчезал симптом, заста-
вивший его обратиться к врачу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109
стоятельство можно объяснить только благодаря тому, что зна-
чительные фрагменты самого <Я> неосознанны, то есть вы-
теснены. Неосознанно не только осуждаемое сексуальное же-
лание, но и силы <Я>. Вывод, который отсюда делал Фрейд,
заключался в предположении о существовании <неосознанного
чувства вины>. Он еще не отождествлял его с неосознанной
потребностью в наказании.
Право на такое отождествление было позже предоставлено
Александеру и особенно Ранку. Фрейд занимался также стран-
ным явлением - так называемой <негативной терапевтической
реакцией>. Странность заключалась в том, что очень многие
больные, вместо того чтобы реагировать на толкование смысла
выздоровлением, отвечали ухудшением состояния здоровья.
Фрейд полагал, что в неосознанном <Я> должна была суще-
ствовать сила, которая не допускает выздоровления. Лет восемь
спустя эта сила открылась мне в виде физиологического страха
удовольствия и органической неспособности испытать удоволь-
ствие. На том же конгрессе Фрейд предложил задачу, обещая
приз тому, кто сумеет ее решить. Надлежало самым доско-
нальным образом исследовать взаимоотношения теории и те-
рапии, выяснить, в какой мере развитие теории способствует
терапии и, наоборот, насколько улучшение техники делает воз-
можными более точные теоретические формулировки. Как видно,
Фрейда очень заботило тогда плачевное состояние терапии. Оно
заставляло его искать решение. В его докладе уже слышались
отзвуки позднейшего учения о влечении к смерти как о цент-
ральном клиническом факте, учения о вытесненных защитных
52
функциях <Я>, имеющего важнейшее значение, и вопросов
единства теории и практики.
Эта теоретико-техническая постановка проблемы Фрейдом
определила характер моей клинической работы на протяжении
следующих пяти лет. Она была проста, ясна и соответство-
вала потребностям клинической практики. Пытаясь решить по-
ставленные задачи, что должно было быть увенчано денежной
премией, три психоаналитика представили соответствующие
доклады уже на следующий конгресс, состоявшийся в 1924 г.
в Зальцбурге. Эти докладчики не учли ни одного практического
вопроса терапии и застряли в метапсихологических спекуляциях.
Вопрос так и не нашел решения, а соискатели не получили
премии. Несмотря на свою крайнюю заинтересованность, я
не представил тогда работу на соискание премии, понимая,
что решение этого важнейшего вопроса потребует проведения
огромной и серьезной работы.
Вышедшая в 1940 г. книга <Вегетотерапия на основе анализа
характера> стала ответом на вопрос, поставленный Фрейдом
в 1922 г. Чтобы приблизиться к решению проблемы, была
необходима систематическая работа на протяжении десятилетия.
Она принесла гораздо большие результаты, чем я тогда позволял
себе мечтать. Меня очень сердило, что эта работа стоила член-
ства в Международном психоаналитическом объединении, но
научное вознаграждение бьыо велико. На обратном пути из
Берлина в Вену я побудил нескольких молодых коллег, которые
еще не входили в объединение, но уже начали практиковаться
в технике, основать Технический семинар. Мы хотели систе-
матически изучать случаи болезней, чтобы в техническом от-
ношении быть на высоте. Кроме того, я выдвинул предложение
создать <детский семинар>, то есть проводить регулярные встре-
чи <молодых> без <стариков>. Каждый должен был высказывать
здесь свои заботы и сомнения относительно теоретических во-
просов и учиться свободно говорить. Обе идеи начали реа-
лизоваться. Во время одного из заседаний, состоявшихся в
Вене после конгресса, я официально предложил основать Тех-
нический семинар. Фрейд с радостью согласился. Сначала на
заседания приходили только активные участники семинара.
Хичман, директор основанной 22 мая 1922 г. Венской пси-
хоаналитической амбулатории, официально взял на себя ру-
ководство.
У меня не было тщеславного стремления вести семинар:
я чувствовал себя еще недостаточно опытным дд." этого. Через
год руководителем стал Нумберг, и только осенью 1924 г. я стал
руководить семинаром до своего переезда в Берлин Е ноябре
1930 г. Этот город стал родиной систематической аналитичес-
кой терапии. Берлинцы основали Технический семинар по об
53
разцу венского, из недр которого вышло молодое поколение
венских аналитиков, участвовавших в становлении анализа ха-
рактера и применявших на практике некоторые фрагменты этого
учения, хотя, к сожалению, не развивавших его далее. В Бер-
лине я и мои коллеги представляли многочисленные факты
из клинической практики, рассматривая и анализируя которые
ставший позднее знаменитым Технический семинар накапливал
свою силу. В нем формировались психологические убеждения,
позволившие в конце концов прорваться к пониманию живого.
3. ПСИХИАТРИЧЕСКИЕ
И ПСИХОАНАЛИТИЧЕСКИЕ ТРУДНОСТИ ПОНИМАНИЯ
ДУШЕВНЫХ ЗАБОЛЕВАНИЙ
Летом 1922 г. я защитил в Венском университете диссер-
тацию на соискание степени доктора медицины. К тому вре-
мени я уже три года занимался психоанализом, был членом
Международного психоаналитического объединения и глубоко
занимался многочисленными клиническими исследованиями.
Мой интерес обратился прежде всего к шизофрении. Пси-
хиатрия занималась только описанием и классификацией. Ле-
чения не было. Больные выздоравливали спонтанно или пере-
водились в больницу для хроников <Штайнхоф>. В Вене не
применялись даже получившие тогда известность методы кли-
ники Блейлера <Бургхельцли>. Поддерживалась очень строгая
дисциплина. У санитаров было очень много хлопот, особенно
в <тяжелом> отделении, где я год проработал врачом. Вагнер-
Яурегг разработал тогда свою ставшую знаменитой малярийную
терапию при прогрессивном параличе, за что позже получил
Нобелевскую премию. Он хорошо относился к пациентам, был
сказочным диагностом-неврологом, но ничего не понимал в
психологии. Из этого он, впрочем, и не делал тайны. Его
суровая крестьянская прямота должна была вызывать немалую
симпатию. Я знал психотерапевтическую амбулаторию клиники
только по нескольким посещениям. Пациентов-невротиков ле-
чили бромом и внушением. Руководитель амбулатории хвалился,
что вылечил более 90% больных. Так как я точно знал, что
он не вылечил ни одного и имел успехи только во внушении,
меня интересовало, что же, собственно, специалисты по вну-
шению понимали под <излечением>.
<Излечившимся> называли тогда больного, если он говорил,
что чувствует себя лучше, или если исчезал симптом, заста-
вивший его обратиться к врачу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109