И теперь она знала даже больше, чем думала сама. Было очень приятно, ответила она. Именно это – дословно – сказала она, когда человек из ДЭА и человек из посольства закончили рассказывать ей то, что пришли рассказать, и оба воззрились на нее в ожидании реакции. Вы сошли с ума, было очень приятно, прощайте. Тереса видела, что они уходят обескураженными. Возможно, ожидали комментариев, обещаний. Обязательств. Но ее бесстрастное лицо, ее равнодушие оставили им мало надежды. Никакой. В общем-то, она просто послала нас к такой-то матери, тихо сказал Эктор Тапиа, когда они уходили, однако не настолько тихо, чтобы Тереса не расслышала. Несмотря на всю свою выучку, дипломат выглядел подавленным. А тот, другой, сказал: подумайте как следует. Они попрощались. Не понимаю, ответила она, когда они уже закрывали за собой дверь, о чем я должна подумать. Синалоа очень далеко. С вашего разрешения.
И вот теперь она сидела в гибралтарском баре и думала. Вспоминала крупицу за крупицей, по порядку выстраивая в голове все сказанное Вилли Ранхелем. Историю дона Эпифанио Варгаса. Историю Блондина Давилы. Свою собственную историю. Сам шеф Блондина, сказал этот гринго, сам дон Эпифанио узнал обо всем связанном с ДЭА. Став владельцем «Нортенья де Авиасьон», Варгас на первых порах сдавал свои самолеты в аренду «Сазерн Эйр Транспорт», компании-ширме правительства США, для перевозок оружия и кокаина, посредством которых ЦРУ финансировало контрреволюционное партизанское движение в Никарагуа.
Блондин Давила, в то время уже агент ДЭА, был одним из тех летчиков, что выгружали оружие и боеприпасы в аэропорту города Лос-Льянос в Коста-Рике, а потом возвращались во флоридский Форт-Лодердейл с грузом наркотиков от Медельинского картеля. Когда все это закончилось, Эпифанио Варгас сохранил неплохие связи на той стороне, и именно так ему впоследствии стало известно о находке того американского таможенника, что выдал Блондина. Заплатив доносчику, Варгас некоторое время держал информацию при себе, не принимая никаких решений. Хозяин гор, в прошлом терпеливый крестьянин из Сан-Мигель-де-лос-Орнос, был из тех, кто никогда не торопится. Он уже почти отошел от непосредственного участия в наркобизнесе, намечал себе иные цели, у фармацевтической компании, которой он руководил издали, дела шли хорошо, а недавние государственные приватизации позволили ему отмыть крупные суммы денег. Его семья жила на огромном ранчо в окрестностях Эль-Лимона, на которое он сменил дом в кульяканском районе Чапультепек, а его любовница, в свое время известная фотомодель и диктор телевидения, – в роскошной квартире в Масатлане. Ему было ни к чему осложнять себе жизнь решениями, которые сделали бы его объектом мести. Блондин Давила работал теперь на Бэтмена Гуэмеса, следовательно, Эпифанио Варгаса это дело не касалось.
– Однако, – продолжал рассказывать Вилли Ранхель, – ситуация изменилась. Варгас сделал себе целое состояние на эфедрине, килограмм которого шел в Соединенных Штатах по пятьдесят тысяч долларов – против тридцати тысяч за кокаин и восьми тысяч за марихуану. У него были хорошие связи, открывавшие ему двери в политику; наступил подходящий момент окупить те ежемесячные полмиллиона, которые он много лет отводил на подкуп должностных лиц. Он уже видел для себя спокойное, респектабельное будущее, далекое от треволнений, доставляемых прежними занятиями. Связанный где финансовым интересом, где взятками, где соучастием с наиболее видными семьями города и государства, он имел достаточно денег, чтобы сказать «хватит» или продолжать зарабатывать новые деньги общепринятыми способами. Так что внезапно начали умирать люди, подозрительным образом связанные с его прошлым: полицейские, судьи, адвокаты.
Восемнадцать человек за три месяца. Настоящая эпидемия. В свете всего этого фигура Блондина тоже выглядела препятствием: слишком уж много он знал о героических временах «Нортенья де Авиасьон». Агент ДЭА торчал в прошлом дона Эпифанио Варгаса, как опасное острие, способное вспороть его будущее.
– Но Варгас был умен, – сказал Ранхель. – Умен и смекалист той крестьянской смекалкой, которая и привела его на нынешние высоты. И он переложил работу на другого, не открыв истинных причин. Бэтмен Гуэмес никогда бы не убрал агента ДЭА; но летчик, крысятничающий за спиной у своих хозяев, – совсем другое дело. Варгас убеждал Бэтмена: следует примерно наказать и тому подобное. Его и его двоюродного брата. Для острастки тем, кто промышляет такими делишками. Мне он тоже кое-что задолжал, так что можешь считать это личной услугой. И в конце концов теперь его хозяин – ты. Так что тебе и карты в руки.
– С каких пор вам известно все это? – спросила Тереса.
– Кое-что уже давно. Почти с тех самых пор, как это случилось. – Человек из ДЭА подчеркнул свои слова энергичным жестом. – Остальное примерно пару лет, с того момента, как защищаемый свидетель сообщил нам подробности… И он сказал еще кое-что… – Ранхель сделал паузу, словно предлагая ей самой договорить то, что он заменил многоточием. – Позже, когда вы стали приобретать известность по эту сторону Атлантики, Варгас сильно пожалел, что позволил вам ускользнуть из Синалоа живой. И напомнил Бэтмену Гуэмесу, что за вами кое-что числится на родине… А Бэтмен послал двух киллеров довести дело до конца.
Лицо Тересы было непроницаемо. Это твоя история, американец. Это ты принес ее мне.
– Да что вы говорите. И что же дальше?
– Об этом следовало бы спросить у вас. Они куда-то исчезли.
Эктор Тапиа мягко вставил:
– Сеньор хочет сказать, что исчез один из них. Второй, по всей видимости, остался здесь. И отошел от дел. Почти.
– А почему вы явились со всем этим ко мне?
Ранхель посмотрел на дипломата. Теперь действительно твой черед, говорил этот взгляд. Тапиа снова снял очки и опять надел, потом несколько мгновений разглядывал свои ногти, будто на них было записано то, что ему предстояло сказать.
– В последнее время, – наконец заговорил он, – политическая карьера Эпифанио Варгаса пошла вверх. Круто вверх. Слишком много людей обязаны ему слишком многим. Многие его любят или боятся, и почти все уважают. Он ухитрился отойти от непосредственной деятельности Хуаресского картеля до того, как у этой организации начались серьезные конфликты с правосудием, когда борьба велась почти исключительно против соперников в Калифорнийском заливе… Он поставил на службу своей карьере как судей, предпринимателей и политиков, так и высших представителей мексиканской церкви, полицейских и военных: генерал Гутьеррес Ребольо, которого чуть было не назначили прокурором Республики по делам наркотиков, но тут открылись его связи с Хуаресским картелем, и он оказался в тюрьме в Альмолойе, – так вот, генерал Гутьеррес Ребольо был его близким другом… А с другой стороны – его популизм:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139
И вот теперь она сидела в гибралтарском баре и думала. Вспоминала крупицу за крупицей, по порядку выстраивая в голове все сказанное Вилли Ранхелем. Историю дона Эпифанио Варгаса. Историю Блондина Давилы. Свою собственную историю. Сам шеф Блондина, сказал этот гринго, сам дон Эпифанио узнал обо всем связанном с ДЭА. Став владельцем «Нортенья де Авиасьон», Варгас на первых порах сдавал свои самолеты в аренду «Сазерн Эйр Транспорт», компании-ширме правительства США, для перевозок оружия и кокаина, посредством которых ЦРУ финансировало контрреволюционное партизанское движение в Никарагуа.
Блондин Давила, в то время уже агент ДЭА, был одним из тех летчиков, что выгружали оружие и боеприпасы в аэропорту города Лос-Льянос в Коста-Рике, а потом возвращались во флоридский Форт-Лодердейл с грузом наркотиков от Медельинского картеля. Когда все это закончилось, Эпифанио Варгас сохранил неплохие связи на той стороне, и именно так ему впоследствии стало известно о находке того американского таможенника, что выдал Блондина. Заплатив доносчику, Варгас некоторое время держал информацию при себе, не принимая никаких решений. Хозяин гор, в прошлом терпеливый крестьянин из Сан-Мигель-де-лос-Орнос, был из тех, кто никогда не торопится. Он уже почти отошел от непосредственного участия в наркобизнесе, намечал себе иные цели, у фармацевтической компании, которой он руководил издали, дела шли хорошо, а недавние государственные приватизации позволили ему отмыть крупные суммы денег. Его семья жила на огромном ранчо в окрестностях Эль-Лимона, на которое он сменил дом в кульяканском районе Чапультепек, а его любовница, в свое время известная фотомодель и диктор телевидения, – в роскошной квартире в Масатлане. Ему было ни к чему осложнять себе жизнь решениями, которые сделали бы его объектом мести. Блондин Давила работал теперь на Бэтмена Гуэмеса, следовательно, Эпифанио Варгаса это дело не касалось.
– Однако, – продолжал рассказывать Вилли Ранхель, – ситуация изменилась. Варгас сделал себе целое состояние на эфедрине, килограмм которого шел в Соединенных Штатах по пятьдесят тысяч долларов – против тридцати тысяч за кокаин и восьми тысяч за марихуану. У него были хорошие связи, открывавшие ему двери в политику; наступил подходящий момент окупить те ежемесячные полмиллиона, которые он много лет отводил на подкуп должностных лиц. Он уже видел для себя спокойное, респектабельное будущее, далекое от треволнений, доставляемых прежними занятиями. Связанный где финансовым интересом, где взятками, где соучастием с наиболее видными семьями города и государства, он имел достаточно денег, чтобы сказать «хватит» или продолжать зарабатывать новые деньги общепринятыми способами. Так что внезапно начали умирать люди, подозрительным образом связанные с его прошлым: полицейские, судьи, адвокаты.
Восемнадцать человек за три месяца. Настоящая эпидемия. В свете всего этого фигура Блондина тоже выглядела препятствием: слишком уж много он знал о героических временах «Нортенья де Авиасьон». Агент ДЭА торчал в прошлом дона Эпифанио Варгаса, как опасное острие, способное вспороть его будущее.
– Но Варгас был умен, – сказал Ранхель. – Умен и смекалист той крестьянской смекалкой, которая и привела его на нынешние высоты. И он переложил работу на другого, не открыв истинных причин. Бэтмен Гуэмес никогда бы не убрал агента ДЭА; но летчик, крысятничающий за спиной у своих хозяев, – совсем другое дело. Варгас убеждал Бэтмена: следует примерно наказать и тому подобное. Его и его двоюродного брата. Для острастки тем, кто промышляет такими делишками. Мне он тоже кое-что задолжал, так что можешь считать это личной услугой. И в конце концов теперь его хозяин – ты. Так что тебе и карты в руки.
– С каких пор вам известно все это? – спросила Тереса.
– Кое-что уже давно. Почти с тех самых пор, как это случилось. – Человек из ДЭА подчеркнул свои слова энергичным жестом. – Остальное примерно пару лет, с того момента, как защищаемый свидетель сообщил нам подробности… И он сказал еще кое-что… – Ранхель сделал паузу, словно предлагая ей самой договорить то, что он заменил многоточием. – Позже, когда вы стали приобретать известность по эту сторону Атлантики, Варгас сильно пожалел, что позволил вам ускользнуть из Синалоа живой. И напомнил Бэтмену Гуэмесу, что за вами кое-что числится на родине… А Бэтмен послал двух киллеров довести дело до конца.
Лицо Тересы было непроницаемо. Это твоя история, американец. Это ты принес ее мне.
– Да что вы говорите. И что же дальше?
– Об этом следовало бы спросить у вас. Они куда-то исчезли.
Эктор Тапиа мягко вставил:
– Сеньор хочет сказать, что исчез один из них. Второй, по всей видимости, остался здесь. И отошел от дел. Почти.
– А почему вы явились со всем этим ко мне?
Ранхель посмотрел на дипломата. Теперь действительно твой черед, говорил этот взгляд. Тапиа снова снял очки и опять надел, потом несколько мгновений разглядывал свои ногти, будто на них было записано то, что ему предстояло сказать.
– В последнее время, – наконец заговорил он, – политическая карьера Эпифанио Варгаса пошла вверх. Круто вверх. Слишком много людей обязаны ему слишком многим. Многие его любят или боятся, и почти все уважают. Он ухитрился отойти от непосредственной деятельности Хуаресского картеля до того, как у этой организации начались серьезные конфликты с правосудием, когда борьба велась почти исключительно против соперников в Калифорнийском заливе… Он поставил на службу своей карьере как судей, предпринимателей и политиков, так и высших представителей мексиканской церкви, полицейских и военных: генерал Гутьеррес Ребольо, которого чуть было не назначили прокурором Республики по делам наркотиков, но тут открылись его связи с Хуаресским картелем, и он оказался в тюрьме в Альмолойе, – так вот, генерал Гутьеррес Ребольо был его близким другом… А с другой стороны – его популизм:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139