Пронизывающий ветер превратил мокрый снег в колючие льдинки, от которых у Венеции раскраснелись щеки, пока она пробиралась через стоянку, нагруженная пакетами и корзинками. Добравшись до подъезда высокого жилого дома, она свалила все свои пакеты на пол лифта и потрясла головой, чтобы с волос упали мокрые льдинки, а затем постаралась обсушить голову шерстяным шарфом. Она сразу же почувствовала, как ее обволакивает тепло, и нажала кнопку десятого этажа. Чтобы вытащить все из машины, ей пришлось сделать два рейса, и она замерзла. Элегантные серые итальянские сапоги, купленные на прошлой неделе, после того, как она обслужила два обеда и три вечерних приема, а потом почувствовала себя невероятно богатой, были все заляпаны грязью, и она с горечью подумала, что это в очередной раз доказывает, что она не должна покупать слишком дорогие вещи, или же то, что необходимо быть более практичной!
Лифт остановился, и она опять подхватила свои корзинки, улыбаясь вахтерше, сидящей в уютном серо-коричневом тихом холле административного этажа компании «Блэкмор и Хониуэлл»», консультирующей по вопросам инвестиций и управления. Девушка с черными гладкими волосами равнодушно кивнула в ответ, продолжая заниматься своими длинными красными ногтями. – Кухня там, дальше по коридору, а потом налево. – Она не предложила ей помощи, и Венеции пришлось дважды тащиться за своими пакетами.
В конце концов, подумала Венеция, осматривая кухню, это моя работа, а не ее. Но все же обычно служащие подобных фирм относятся к тебе как к судомойке, а на себя смотрят как на великосветских дам! Директора, для которых она готовила, обычно относились к ней нормально – они или замечали ее и приветливо улыбались или же делали вид, что ее не существует, пока поглощали свой обед и обсуждали с подчиненными свои дела. И то, и другое вполне устраивало Венецию, постольку поскольку им нравилось то, что она для них готовила, и они ей платили; или, что было самое ценное, просили ее, разумеется, через своих секретарш, постоянно приходить и готовить обед для директора, так что она могла заполнить страницы своей записной книжки-дневничка на несколько недель вперед и быть уверенной в том, что в этом месяце ее ждет стабильный доход.
Такую работу было не так уж легко найти, как она поначалу думала. В школах даже и смотреть не хотели на ее диплом первоклассного повара, а на каждое объявление в «Тайм» откликались десятки человек, гораздо более опытных, чем Венеция. Через Ланкастеров и свой собственный круг знакомых ей удавалось время от времени находить какую-нибудь временную работу – обслуживать рождественский вечер или юбилейный банкет, через агентство она иногда устраивалась обслуживать какое-нибудь семейное торжество или праздничный обед, когда что-то вдруг случалось с постоянным поваром.
В большинстве случаев Венеция относилась к своим заказчикам совершенно спокойно. Большинство же ее временных нанимателей почему-то считали, что в их доме появилась ужасно надоедливая особа, которая должна побыстрее ориентироваться в незнакомой кухне и находить все, что ей нужно, сама, не беспокоя хозяев. Женщины, как правило, отличались придирчивостью и требовали слишком многого. Мужчины же относились к ней несколько по-иному – как к какому-то очередному украшению кухонного интерьера, которому необходимо принести джин с тоником, пока супруга принимает ванну, затем – руку на плечо, шлепок по заду и предложение встретиться, «чтобы где-нибудь действительно вкусно пообедать… ха, ха, ха, а потом… может быть…» Это, конечно, одна из неприятных сторон ее профессии, и она ее безумно раздражала, хотя, тем не менее, она умела держать всех своих нанимателей на расстоянии, оставаясь при этом чрезвычайно вежливой и предупредительной – ей действительно нужны были деньги. Но вот было бы здорово – взять однажды и уйти, и пусть они объясняют потом своим женам, почему сорвался торжественный ужин.
Разгружая корзинки, она вытащила пластиковый под-носик с заливным лососем, которого тут же переложила на тарелку со свежим зеленым салатом и украсила кусочками лимона и огурца. Директор, человек уже не очень молодой, любил простую и не очень жирную пищу, однако требовал, чтобы было вкусно, красиво и разнообразно; потом она взяла кусочек молодой баранины, намазала его смесью трав, сладкой горчицы и панировочных сухарей; она его чуть-чуть не дожарит, чтобы он оказался розоватым внутри – это должно ему понравиться. Она всегда старалась приготовить на десерт что-нибудь легкое – лимонный щербет с тонюсенькими завитками миндального печенья, которое она испекла сегодня утром, или же фруктовый салат и ассорти из различных сыров. Вина подавались из его собственных подвалов, так что у нее не было нужды беспокоиться из-за этого, ей предстояло приготовить только основное блюдо и овощи, поскольку закуски и десерт она приготовила в полвосьмого на кухне Ланкастеров. Обычно к десяти она все заканчивала и упаковывала все в свои корзинки и коробки. У нее еще оставалось время для того, чтобы по-быстрому принять ванну, затем надеть рабочую одежду – простую юбку и блузку и обязательно полосатый фартук, такой огромный, что ее можно было бы обернуть им дважды, и галстук, затем она загружала машину и отправлялась к месту работы.
После того, как духовка переключалась на маленький жар, она готовила кофе. Двенадцать часов. Если повезет, то женщины, которые накрывают на стол и моют посуду, сейчас подойдут, а пока у нее есть немного времени привести себя в порядок.
Венеция быстро прошла по коридору в поисках дамского туалета, который и нашла, не прибегая к помощи равнодушной вахтерши, занятой необыкновенно интересным телефонным разговором. Зеркало убедило ее, что вид у нее вполне пристойный – волосы и сапоги высохли, на нее смотрела аккуратная и энергичная девушка. Она туго стянула свои блестящие светлые волосы синей лентой и полезла в сумочку за помадой. В боковом кармашке торчала открытка от Моргана, полученная сегодня утром. На фоне желтых песков пустыни в Абу Даби стоял несчастного вида верблюд и с недовольным видом смотрел на нее. На обратной стороне рукой Моргана было написано: «Надежен, удобен, недорог, не ржавеет… зачем вообще нужен автомобиль? Я скучаю по тебе».
Он всегда посылал ей открытки отовсюду, где бы ни бывал, с короткой надписью: «Хочу, чтобы ты была здесь со мной» или даже «Люблю, целую». За те несколько раз, что она встречалась с Морганом после ее возвращения из Калифорнии пару месяцев назад, она чувствовала, что Морган МакБейн нравится ей все больше и больше. С ним было легко разговаривать, он умел слушать и вникать в ее проблемы, он задавал именно те вопросы, которые нужно – вопросы, которые как бы давали ей возможность самой найти правильный ответ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103