И Рори Гранту была обеспечена встреча со всеми.
Билл закурил очередную сигарету.
– Все ее упрямство и амбиции заключались в нем, – прибавил он, – и ублюдок это знал. Не то чтобы он жестоко с ней обходился, – прибавил он поспешно, увидев опущенные лица, – и не то чтобы он когда-либо поставил ее в дурацкое положение. Он был достаточно милый малый – он обладал тем, чего хотелось ей, и она предлагала ему то, что было нужно ему. Вместе они казались совершенно счастливыми. Некоторое время.
– К сожалению, – сказал Стэн, – в ответ он захотел ей помочь. Он попытался прямиком отстранить Джона Филдса от ведения ее дел и вместо того, чтобы вернуть нас, или, в конце концов, получить другую профессиональную помощь, о чем мы молили ее, она позволила ему вести свои дела. Билл и я, мы снова обратились к Дженни, но все уже было не так, как прежде, и, когда мы попробовали советовать ей, она решила, что мы критикуем Гранта.
– Год назад, – продолжил рассказ Билл, – Рори была предложена главная роль в первом фильме, открывавшем новый телесериал, и обстоятельства сложились так, что между ними произошла размолвка. У него была работа, а у нее – нет. Каждое утро он уходил из дому в пять тридцать и возвращался в восемь вечера. Все, чего ему хотелось – это перекусить, просмотреть свою роль на следующий день и лечь спать в девять. Дженни была одинока – и тут не было его вины. Она то слишком хорошо знала, что такое жизнь по схожему графику, и, слава Богу, она проработала с ним до конца. Но как только дело кончилось, она начала раздражаться. Пошли скандалы. Он пытался успокоить ее.
Билл раскурил сигарету от окурка предыдущей.
– Послушайте, девочки, Рори в основе своей неплохой мальчишка. Наверняка ведь он мог взять то, что она ему предлагала, почему бы нет? Но он не взял, не уподобился Филдсу, он не был эксплуататором. – Билл пожал плечами. – Скандалы по ночам стали обычным явлением, напряженность отражалась на его работе, и, когда сериал продолжили, Рори знал, что ему делать – в конце концов, его карьера уже началась. Они разошлись шесть месяцев назад.
– Вы рассказали так подробно, – с осторожностью высказалась Парис, – имея в виду, что все это послужило достаточным основанием для Дженни лишить себя жизни? Так? Она настолько расстроилась, что он бросил ее?
– Нет, неправда! Дженни – настоящий боец, никогда я не видел мужчины, которого бы она была недостойна. Дженни не убивала себя из-за Рори Гранта!
– Это ваше мнение? – с горечью спросила Парис, – или у вас есть доказательство?
– Доказательств нет ни у кого, – ответил Стэн. – Дженни была прелестнейшей женщиной. Тут дело, должно быть, в других мужчинах, может быть, даже какая-нибудь история с предполагавшимся замужеством.
– Такого с ней быть не могло. – Индия утомленно откинулась головой на подушки. – Она говорила, что единственным мужчиной, за кого бы она вышла замуж, был мой отец. Думаю, она до последнего времени любила его.
– Ладно, девочки. – Стэн в нетерпении посмотрел на свои золотые часы «Ролекс»; время шло, а в одиннадцать тридцать в клубе должна состояться партия в гольф. – Суть не в том, чтобы опять рассматривать случившееся в целом. Лично я убежден, что это – несчастный случай, и в поездке на машине в четыре утра нет ничего необычного, когда имеешь дело с кем-нибудь, подобным Дженни – она превращала ночь в день, когда ей того хотелось.
Исполненный недобрых предчувствий, он глянул на Венецию, которая молчаливо смотрела в окно на сверкающий в солнечном свете океан. Не задумала ли она какую-нибудь глупость, а?
– Вы же знаете, какой непредсказуемой была Дженни… – Он снова нервно прокашлялся, доставая из портфеля листы бумаги.
– А сейчас поговорим о делах, хотя было бы благороднее не слишком на этот счет распространяться. С сожалением говорю вам, что за последние несколько лет управление вашей матушки и ее нового «экономического советника» привело к утрате значительной части имущества. Мы подозреваем, что Филдс имел в виду набить свои карманы, хотя конкретных доказательств, которые можно было бы представить суду, у нас нет. Во всяком случае, основная часть имущества потеряна из-за безобразного вложения денег на имущественных сделках в этом городе – вот что для меня удивительно. Но, кажется, Дженни достигла в этом совершенства. Она по максимальной цене купила земли, будучи уверена, что они начнут невероятно повышаться в цене, едва там развернется строительство шоссе. Кто-то ввел ее в заблуждение. Во всяком случае, то, что она купила, не имеет отношения к развитию новых отраслей, как долина Силикон, например – ее собственные земли на пятьдесят миль дальше.
Она заключала дорогостоящие «сделки», подобные покупке жилья у озера Маммот. Она, должно быть, была единственной, кто никогда не слышал о прошедшей там серии землетрясений и о том, что земли ее находятся прямо в эпицентре. Эту собственность вы никуда не денете. Подобное повторялось периодически. Она занялась перепродажей готовых вещей, но почему-то ее преследовали неудачи. К тому же, ваша матушка играла, делая большие ставки, и это тоже не принесло прибыли…
Стэн наконец поднял голову, оторвавшись от бумаг…
– Что я могу сказать вам, девочки? – Он пожал плечами. – Вот оно все здесь, на ваше рассмотрение.
Встреченный тремя парами ошеломленных глаз, он поспешно потупил взор, вперив его в документы, которые держал в руках.
– Это неправда! Это не может быть правдой! – истошно завопила Парис. Она не могла этого вынести, она совершенно не могла этого вынести… она не хотела услышать то, что, как она догадалась, он собирался сказать дальше.
Венеция тихо спросила:
– Но она же так напряженно работала всю свою жизнь, она же не могла потерять все свои деньги?
Стэн беспомощно взглянул на Билла Кауфмана, который, избегая его взгляда, молчаливо уставился в окно. Поразительно, думал Стэн, как великолепен сегодня океан.
– Стэн, ведь моя мать была очень богатой женщиной, сказала Индия, безуспешно пытаясь успокоить себя перед лицом свершившегося. – Этот дом, например, должен стоить на сегодня массу денег.
– Ваша мать купила этот дом двадцать лет назад за семьдесят тысяч долларов. Из-за постоянного повышения цен на недвижимость в Лос-Анджелесе он стоит теперь четыре миллиона.
Парис почувствовала облегчение; конечно, оставался этот дом при дороге в Северный Каньон в Беверли-Хиллз.
– Слава Богу, – сказала она. – Я думала, вы собираетесь сказать нам, что все пропало.
Стэн снова закашлялся.
– Дом был заложен Дженни три года тому назад, и второй заклад взят в прошлом году. Мне жаль, Парис, но в результате этот дом принадлежит Первому Национальному и Городскому банку. Та же история с домом в Беверли-Хиллз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103
Билл закурил очередную сигарету.
– Все ее упрямство и амбиции заключались в нем, – прибавил он, – и ублюдок это знал. Не то чтобы он жестоко с ней обходился, – прибавил он поспешно, увидев опущенные лица, – и не то чтобы он когда-либо поставил ее в дурацкое положение. Он был достаточно милый малый – он обладал тем, чего хотелось ей, и она предлагала ему то, что было нужно ему. Вместе они казались совершенно счастливыми. Некоторое время.
– К сожалению, – сказал Стэн, – в ответ он захотел ей помочь. Он попытался прямиком отстранить Джона Филдса от ведения ее дел и вместо того, чтобы вернуть нас, или, в конце концов, получить другую профессиональную помощь, о чем мы молили ее, она позволила ему вести свои дела. Билл и я, мы снова обратились к Дженни, но все уже было не так, как прежде, и, когда мы попробовали советовать ей, она решила, что мы критикуем Гранта.
– Год назад, – продолжил рассказ Билл, – Рори была предложена главная роль в первом фильме, открывавшем новый телесериал, и обстоятельства сложились так, что между ними произошла размолвка. У него была работа, а у нее – нет. Каждое утро он уходил из дому в пять тридцать и возвращался в восемь вечера. Все, чего ему хотелось – это перекусить, просмотреть свою роль на следующий день и лечь спать в девять. Дженни была одинока – и тут не было его вины. Она то слишком хорошо знала, что такое жизнь по схожему графику, и, слава Богу, она проработала с ним до конца. Но как только дело кончилось, она начала раздражаться. Пошли скандалы. Он пытался успокоить ее.
Билл раскурил сигарету от окурка предыдущей.
– Послушайте, девочки, Рори в основе своей неплохой мальчишка. Наверняка ведь он мог взять то, что она ему предлагала, почему бы нет? Но он не взял, не уподобился Филдсу, он не был эксплуататором. – Билл пожал плечами. – Скандалы по ночам стали обычным явлением, напряженность отражалась на его работе, и, когда сериал продолжили, Рори знал, что ему делать – в конце концов, его карьера уже началась. Они разошлись шесть месяцев назад.
– Вы рассказали так подробно, – с осторожностью высказалась Парис, – имея в виду, что все это послужило достаточным основанием для Дженни лишить себя жизни? Так? Она настолько расстроилась, что он бросил ее?
– Нет, неправда! Дженни – настоящий боец, никогда я не видел мужчины, которого бы она была недостойна. Дженни не убивала себя из-за Рори Гранта!
– Это ваше мнение? – с горечью спросила Парис, – или у вас есть доказательство?
– Доказательств нет ни у кого, – ответил Стэн. – Дженни была прелестнейшей женщиной. Тут дело, должно быть, в других мужчинах, может быть, даже какая-нибудь история с предполагавшимся замужеством.
– Такого с ней быть не могло. – Индия утомленно откинулась головой на подушки. – Она говорила, что единственным мужчиной, за кого бы она вышла замуж, был мой отец. Думаю, она до последнего времени любила его.
– Ладно, девочки. – Стэн в нетерпении посмотрел на свои золотые часы «Ролекс»; время шло, а в одиннадцать тридцать в клубе должна состояться партия в гольф. – Суть не в том, чтобы опять рассматривать случившееся в целом. Лично я убежден, что это – несчастный случай, и в поездке на машине в четыре утра нет ничего необычного, когда имеешь дело с кем-нибудь, подобным Дженни – она превращала ночь в день, когда ей того хотелось.
Исполненный недобрых предчувствий, он глянул на Венецию, которая молчаливо смотрела в окно на сверкающий в солнечном свете океан. Не задумала ли она какую-нибудь глупость, а?
– Вы же знаете, какой непредсказуемой была Дженни… – Он снова нервно прокашлялся, доставая из портфеля листы бумаги.
– А сейчас поговорим о делах, хотя было бы благороднее не слишком на этот счет распространяться. С сожалением говорю вам, что за последние несколько лет управление вашей матушки и ее нового «экономического советника» привело к утрате значительной части имущества. Мы подозреваем, что Филдс имел в виду набить свои карманы, хотя конкретных доказательств, которые можно было бы представить суду, у нас нет. Во всяком случае, основная часть имущества потеряна из-за безобразного вложения денег на имущественных сделках в этом городе – вот что для меня удивительно. Но, кажется, Дженни достигла в этом совершенства. Она по максимальной цене купила земли, будучи уверена, что они начнут невероятно повышаться в цене, едва там развернется строительство шоссе. Кто-то ввел ее в заблуждение. Во всяком случае, то, что она купила, не имеет отношения к развитию новых отраслей, как долина Силикон, например – ее собственные земли на пятьдесят миль дальше.
Она заключала дорогостоящие «сделки», подобные покупке жилья у озера Маммот. Она, должно быть, была единственной, кто никогда не слышал о прошедшей там серии землетрясений и о том, что земли ее находятся прямо в эпицентре. Эту собственность вы никуда не денете. Подобное повторялось периодически. Она занялась перепродажей готовых вещей, но почему-то ее преследовали неудачи. К тому же, ваша матушка играла, делая большие ставки, и это тоже не принесло прибыли…
Стэн наконец поднял голову, оторвавшись от бумаг…
– Что я могу сказать вам, девочки? – Он пожал плечами. – Вот оно все здесь, на ваше рассмотрение.
Встреченный тремя парами ошеломленных глаз, он поспешно потупил взор, вперив его в документы, которые держал в руках.
– Это неправда! Это не может быть правдой! – истошно завопила Парис. Она не могла этого вынести, она совершенно не могла этого вынести… она не хотела услышать то, что, как она догадалась, он собирался сказать дальше.
Венеция тихо спросила:
– Но она же так напряженно работала всю свою жизнь, она же не могла потерять все свои деньги?
Стэн беспомощно взглянул на Билла Кауфмана, который, избегая его взгляда, молчаливо уставился в окно. Поразительно, думал Стэн, как великолепен сегодня океан.
– Стэн, ведь моя мать была очень богатой женщиной, сказала Индия, безуспешно пытаясь успокоить себя перед лицом свершившегося. – Этот дом, например, должен стоить на сегодня массу денег.
– Ваша мать купила этот дом двадцать лет назад за семьдесят тысяч долларов. Из-за постоянного повышения цен на недвижимость в Лос-Анджелесе он стоит теперь четыре миллиона.
Парис почувствовала облегчение; конечно, оставался этот дом при дороге в Северный Каньон в Беверли-Хиллз.
– Слава Богу, – сказала она. – Я думала, вы собираетесь сказать нам, что все пропало.
Стэн снова закашлялся.
– Дом был заложен Дженни три года тому назад, и второй заклад взят в прошлом году. Мне жаль, Парис, но в результате этот дом принадлежит Первому Национальному и Городскому банку. Та же история с домом в Беверли-Хиллз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103