Однако переубедить Луиса удалось не сразу.
— Держу пари, если бы сейчас он был здесь с тобой, то он бы… он бы тебя поцеловал.
Эми взглянула прямо ему в глаза:
— Нет, не поцеловал бы. Потому что я бы не позволила. Как не позволила в тот раз, когда мы гуляли в саду. — Она улыбнулась и очень тихо проговорила: — А вот тебе, Тонатиу, я бы разрешила поцеловать меня. — Ее прелестное лицо порозовело, и она робко добавила: — Если хочешь.
Щеки Луиса залились румянцем.
— Конечно, хочу, Эми. Я так хочу поцеловать тебя, но… но… — Он вздохнул: — Опять как с танцами. Я и этого не умею делать. Я никогда не целовал девушку.
— Вот удача! — от души воскликнула Эми. — И меня никто не целовал. Мы можем учиться вместе. — Она подняла на юношу доверчивый взгляд. — Верно?
Луис по-мальчишески ухмыльнулся:
— Конечно, можем.
С бьющимся сердцем он медленно стянул с рук замшевые перчатки и, бросив их на землю, придвинулся к Эми. Луис взял ее лицо в смуглые худые ладони, и девушка затаила дыхание.
Она не знала, куда девать руки, и поэтому легонько взялась пальцами за запястья Луиса.
Взгляд черных глаз, скользнув по лицу, опустился к ее губам. Под этим напряженным взглядом губы Эми задрожали. У нее было такое ощущение, как будто легкие вот-вот разорвутся.
Он понимающе улыбнулся и ласково посоветовал:
— Дыши, радость моя.
Благодарно кивнув, Эми перевела дыхание, и оба расхохотались. Когда они, наконец, успокоились, смеющиеся черные глаза Луиса затуманились, а потом снова загорелись огнем. Он запрокинул лицо Эми и, наклонившись, поцеловал ее.
Невинный поцелуй… Две робкие, жаждущие слияния пары уст неумело встретились и, едва коснувшись, быстро разошлись. Но, краткий и целомудренный, этот поцелуй сладко растревожил обоих.
Охваченный благоговейным восторгом от подаренного ему чуда, Луис произнес со смешанным чувством обретенной власти, ответственности и обладания:
— Эми, я первый поцеловал тебя, но этого недостаточно.
— Недостаточно?.. — Удивленная, она вопросительно взглянула на него.
В больших черных глазах вспыхнула одержимость, и Луис произнес медленно и внятно, так чтобы каждое слово звучало особенно весомо:
— Я должен быть и последним.
Эми уже собралась было заверить Луиса, что иначе и быть не может, но жаркие губы снова накрыли пылким поцелуем ее рот, и она только вздохнула, уверенная в том, что Луис и без слов знает: в ее жизни будет только он.
Первый и последний.
Единственный.
Глава 6
Июльский зной опалял стены асиенды; все ее ставни были закрыты для защиты от немилосердного солнца, придавая зданию вид многоглазого дремлющего чудовища, смежившего веки.
Внутри все было тихо, если не считать ударов высоких напольных часов в холле первого этажа, только что пробивших два часа пополудни. Время сиесты. Обычай сиесты — непременного послеполуденного отдыха — с удовольствием переняли от своих южных соседей те, кто населял юго-западные пустыни Техаса.
В самые жаркие дневные часы все обитатели Орильи — и хозяева, и слуги — разбредались по своим комнатам, где при закрытых ставнях царил полумрак: только сон мог служить оружием против всепроникающей жары.
Впрочем, один из хозяйских отпрысков давно уже открыл для себя куда более приятный способ борьбы с сухими и горячими часами техасского лета. Бэрон Салливен одолевал жгучий жар воздуха своим собственным жаром. Никто не наслаждался сиестой больше, чем Бэрон.
Летом 1841 года — в тот год умерла его мать, и они переехали в только что построенную асиенду — понадобилось нанять многочисленную прислугу, и одной из новых служанок оказалась Магделена Торрес из ближайшей деревни, двадцативосьмилетняя вдова с маленькой четырехлетней дочкой Розой. Магделене отводилась роль горничной верхнего этажа.
Бэрон сразу же приметил Магделену. Его просто заворожило зрелище ее полных грудей, которые колыхались под хлопковой блузой, и он не мог отвязаться от мыслей о том, как они выглядят без этой блузы. И о том, как бы ему это выяснить.
Ответ на столь важный вопрос ему удалось найти жарким августовским днем, когда он в полумраке своей спальни маялся от скуки и беспокойного томления и никак не мог заснуть. Внезапно он улыбнулся, поднялся с кровати, подошел к двери и шагнул за порог. В коридоре он оглянулся по сторонам и, никого не увидев, двинулся прямиком к отцовской комнате. Он открыл тяжелую резную дверь, вошел внутрь и увидел отца, который, распластавшись на спине, мирно похрапывал на кровати. Бэрон направился к высокому бюро красного дерева, выдвинул верхний ящик и из самого дальнего его угла достал небольшую коробочку, обтянутую синим бархатом.
Затем он открыл коробочку и вынул из нее сверкающую подвеску-кулон, которую Уолтер Салливен некогда преподнес своей невесте ко дню свадьбы. Бэрон сжал подвеску в кулаке, закрыл коробочку и, поставив ее на место, покинул отцовскую комнату. Весь этот визит не занял у него и минуты.
Он молча спустился по лестнице и поспешил в заднюю часть дома, где располагались комнаты слуг. Перед дверью Магделены Торрес он остановился, прислушался, ничего не услышал, открыл дверь и вошел.
Оглянувшись в полутьме комнаты, он обнаружил в другом ее конце стоявшую около окна двуспальную кровать, где безмятежно спали Магделена и ее дочурка Роза. Расплывшись в широкой улыбке, он так и пожирал взглядом открывшееся ему зрелище. На его распрекрасной Магделене были надеты только хлопчатая рубаха и просторная нижняя юбка. Лямка рубахи соскользнула с плеча, являя взору атласную соблазнительно-полную грудь. Почти столь же соблазнительную, как крепкое бедро, виднеющееся из-под перекрученной сбившейся юбки.
Бэрон неохотно оторвал взгляд от спящей женщины. Он шагнул к простому сосновому комоду, где стояла шкатулка с иголками, нитками и прочими принадлежностями для рукоделия. Открыв шкатулку, он засунул туда алмазную подвеску, после чего поспешил возвратиться к себе в комнату, где и растянулся на кровати, мечтательно улыбаясь.
Теперь он не сомневался: больше ему не придется изводиться от скуки в часы сиесты.
На следующий день Бэрон поднялся не слишком рано. Он понимал, что прочие давно уже позавтракали и разошлись кто куда. Перед тем как спуститься по лестнице, он умышленно оторвал одну из пуговиц своей рубашки. С пуговицей в руке Бэрон отправился на поиски Магделены Торрес.
Он обнаружил ее в гостиной, где она занималась уборкой. Магделена не услышала, как он вошел, поэтому он мог вполне насладиться видом ее округлых ягодиц, когда она наклонилась, чтобы обмахнуть перьевым веничком низкий подоконник.
— Ой, сеньор Бэрон, — воскликнула она, кивнув ему в знак приветствия, — вам придется позавтракать в одиночестве.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103