Внезапно Клей вздохнул, словно его широкая грудь не могла вместить всего того почти невыносимого счастья, которое так неожиданно свалилось на него. И тут же подумал о смерти. Его ведь тоже могли убить на войне, как это случилось со многими его товарищами...
Впрочем, все печальные мысли тут же вылетели у него из головы, когда красавица жена обвила руками его обнаженный торс и прижалась к нему щекой.
– Я люблю тебя, – прошептала она, – и не могу представить, что бы делала без тебя.
Его мышцы невольно напряглись.
– Веришь ли, не было такого дня, который бы я прожил, не думая о тебе, не желая тебя, не любя тебя.
– Верю, милый. – Мэри Эллен кивнула. – Со мной было то же. – Она нежно прикоснулась к его лицу: – Обещай, что ты никогда больше меня не покинешь.
Клей невольно вздохнул:
– Этого я не могу тебе обещать, зато обещаю любить тебя всю оставшуюся жизнь.
– И я тебя. – Она снова прижалась щекой к его обнаженной груди.
– А как насчет заката? – Клей наконец улыбнулся, потом осторожно отстранил Мэри Эллен и, подвинув к окну диван с изящно изогнутой спинкой, жестом предложил Мэри ссегь, а потом опустился на диван рядом с ней и, расстегнув крохотные крючки у ворота, удерживающие вместе полы кружевною пеньюара, развел в cтороны невесомую ткань, открыв взгляду сверкающую атласную ночную сорочку цвета шампанского. – Господи, какая же ты красивая! – восхищенно воскликнул он. – И ты моя. Я все никак не могу в это поверить.
– А ты поверь. – Она звонко рассмеялась, и тут же оба замолчали. Только обнаружив, что ее ненасытный супруг уснул. Мэри Эллен позволила себе улыбнуться. Во сне черты его лица утратили напряженную жесткость, и он снова стал напоминать того красивого мальчика, в которого она когда-то влюбилась.
Сидя рядом, Мэри Эллен баюкала на коленях его черноволосую голову, наслаждаясь драгоценными минутами счастья. Она вздохнула при мысли о том, что ни один мужчина не в состоянии понять эти мгновения близости, лишенные какого бы то ни было сексуального подтекста, но доставляющие женщине куда больше удовольствия, чем самые страстные любовные соития.
Глава 38
Время остановилось.
Мгновение длиною в вечность.
Летний день медленно угасал, когда Клей, открыв глаза, озорно улыбнулся ей.
Он поднял руку, обхватил ее за шею и сказал низким проникновенным голосом:
– Отныне и впредь первое, что я хочу видеть, просыпаясь, – это твое лицо. Полагаю, ты можешь мне это устроить.
– Я очень постараюсь, – искренне пообещала она и, наклонившись, поцеловала его.
По молчаливому согласию они переместились в спальню, на большую удобную кровать, и в сгущающихся сумерках любили друг друга нежно и неторопливо, а потом лежали рядышком, взявшись за руки, и разговаривали, делясь мечтами и планами до глубокой ночи. Пообещав друг другу, что каждую годовщину свадьбы будут отмечать здесь, в этом отеле, в этой самой кровати, они сладко уснули.
Первое, что увидела Мэри Эллен, проснувшись наутро, – это лучистый взгляд Клея. Она задрожала от восторга, сердце ее забилось сильнее, когда он крепко прижал ее к себе.
– Доброе утро, любовь моя. – Он нежно поцеловал ее.
В полдень молодожены, покинув отель, вернулись в Лонгвуд, который снова стал для них тем, чем был изначально, – семейным очагом. В качестве свадебного подарка жене Клей перевел своих подчиненных в долго пустовавший особняк на Мэдисон-авеню, и в Лонгвуде не осталось людей в форме. Теперь весь дом оказался в распоряжении молодоженов.
В Теннесси началось индейское лето со всеми полагающимися радостями – купанием в реке, катанием на качелях, игрой на фортепьяно и пением по вечерам, игрой в карты в кабинете отца и в крокет на зеленой лужайке. Они потягивали лимонад со льдом на тенистой веранде и катались в лесу на могучем черном жеребце Клея, а еще гуляли, взявшись за руки, по городским улицам.
Купив арбуз, они лакомились сочными ломтями на веранде, выходящей в сад за домом, и валялись на траве возле старых солнечных часов, глядя на звезды.
Вдыхая жизнь полной грудью, они радовались, как волшебному чуду, самым простым вещам и ощущали себя счастливыми уже потому, что были вместе.
А как радовались они, встречая друг друга по вечерам! Мэри Эллен по-прежнему работала санитаркой в госпитале, а у Клея было немало своих обязанностей, но обоим удавалось выкраивать время друг для друга. Не раз бывало, что в полдень Клей покидал штаб-квартиру на Мэдисон-авеню, чтобы заглянуть к Мэри Эллен в госпиталь, и на заднем дворе больницы они вместе обедали на траве, под тенистым деревом, хлебом с сыром или жареным мясом.
В конце дня он неизменно встречал ее у ворот госпиталя. Иногда они шли прямо домой, в Лонгвуд, иногда они ужинали в одном из ресторанов Мемфиса, меню которых по случаю войны было более чем скромным.
Клей и Мэри Эллен предпочитали не думать о том, что ждет их впереди, они жили настоящим, наслаждаясь каждой минутой своего счастья, беспечные, словно дети, и, словно дети, безоблачно счастливые.
Глава 39
В октябре осень наконец вступила в свои права и листва на громадных белых дубах сменила цвет. Начался листопад. Солнце уже не палило нещадно, лучи его скользили откуда-то сбоку, не такие яркие, не такие жгучие.
Теперь в закатные часы река казалась выкованной из меди, но этот цвет держался недолго, его сменял кроваво-красный – это солнце садилось за западный берег.
Разноцветные листья осыпали водную гладь, и широкие воды неспешно несли их вниз по течению. Пройдет еще совсем немного времени, и вдоль берегов образуется тонкая кружевная ледяная корочка, хрупкая и прозрачная; тогда ночи станут холодными и мрачными, знаменуя собой приход зимы.
Ни Клей, ни Мэри Эллен не заговаривали о неизбежном расставании, но оба чувствовали, что первое Рождество их супружества они проведут врозь. Клей и сам удивлялся тому, что пробыл в Мемфисе так долго, он в любую минуту ожидал приказа покинуть город и отправиться на фронт.
Наступил ноябрь, холодные ветры задули с севера, а между тем Мэри расцветала как цветок весной. Темные глаза ее светились каким-то внутренним теплым светом, на бледных щеках появился румянец. Клей не знал, кажется ли ему или на самом деле жена хорошеет день ото дня и выглядит все счастливее. Он и понятия не имел о том, что этот внутренний свет, этот блеск в глазах имел свое объяснение. Мэри Эллен хранила чудесную тайну.
Она подозревала, что беременна, но не хотела ничего говорить мужу, пока не будет уверена в этом.
В первых числах ноября Мэри Эллен записалась на прием к доктору Кейну, с которым рука об руку трудилась в госпитале, и тот подтвердил ее догадку.
– Вы в самом деле беременны, миссис Найт. Полагаю, ребенок должен родиться в начале июня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63