Ты всегда принадлежала Клею Найту.
– Да. – Мэри Эллен задумчиво кивнула. – Так оно и есть.
– Прости, что я слишком долго молчал. Вчера я рассказал об этом Найту, а потом подумал, что он может ничего тебе не сказать, решив, что уже слишком поздно. В этом случае ты никогда бы не узнала правду. Вот почему я пришел сюда и сам тебе все рассказал.
Когда Дэниел закончил, Мэри Эллен улыбнулась, надежда понемногу стала воскресать в ее сердце. Внезапно она бросилась на шею ошеломленному Дэниелу и крепко обняла его:
– Огромное тебе спасибо!
– Спасибо? Но... Ты хочешь сказать, что не ненавидишь меня?
– Ненавижу? Да я всех на свете люблю!
Пробежав весь путь от госпиталя до Лонгвуда, Мэри Эллен взлетела по ступеням к парадной двери и громко позвала Клея. Она обежала дом, повторяя его имя, и даже невзначай разбудила мирно дремавшего Тайтуса.
– Капитан Найт внизу, в конюшне...
Мэри Эллен успела выскочить за дверь до того, как Тайтус закончил предложение, и полетела через северный газон так, что юбки запорхали. От быстрого бега шпильки вылетели из ее волос и длинная коса упруго взлетела ей на спину.
Запыхавшись, Мэри Эллен вошла в сумрачную тесную конюшню. Клей стоял к ней спиной, голый по пояс, и чистил щеткой своего жеребца.
С трудом проглотив комок, прижав ладонь к колотящемуся сердцу, она тихо окликнула его:
– Клей!
Он медленно обернулся и встретился с ней взглядом. Мрачное лицо его прояснилось, губы изогнулись в широкой улыбке.
– Ты все знаешь, – произнес он, и это было утверждение, а не вопрос.
– Да, знаю! – подтвердила она. – Дэниел мне рассказал.
Уронив щетку на пол, Клей раскинул руки, Мэри Эллен бросилась к нему. Крепко сжимая друг друга в объятиях, они перемежали страстные поцелуи со столь же страстными объяснениями в любви.
– Клей, милый, – задыхаясь, попросила Мэри Эллен, – пойдем домой...
– А по-моему, это слишком далеко, – пробормотал он, целуя ее в горло.
Они и в самом деле не могли ждать и, жарко целуясь и шепча друг другу признания, опустились на покрытый соломой пол. Стоя на коленях в лучах яркого солнечного света, проникавшего сюда сквозь щели в дощатых стенах, они стали торопливо раздевать друг друга.
Наконец Клей откинулся на пятки, развел колени и протянул руки к Мэри Эллен. Она с радостью ответила на его призыв, вскарабкавшись верхом на его бедра. Вцепившись в его широкие плечи, она медленно опустилась на него. Обхватив ладонями ее бедра, Клей наклонил голову и, поцеловав в грудь, вошел в нее, а Мэри Эллен, обвив руками его шею, сжав ягодицы, замотала головой от наслаждения. На раскрасневшемся лице ее сияла улыбка чистой радости.
Они торопливо, лихорадочно любили друг друга на покрытом соломой полу, и хотя черный жеребец Клея нервно пританцовывал, тревожно ржал и фыркал, тряся большой головой, любовники не обращали на него никакого внимания.
Они быстро достигли оргазма, после чего Клей поднялся на колени, увлекая за собой Мэри Эллен. Сильной рукой поддерживая ее ягодицы, все еще слившись с ней, он опустил ее на солому и оказался сверху.
Несколько долгих мгновений он неподвижно лежал на ней, пока Мэри Эллен довольно вздыхала и потягивалась. Глаза ее были закрыты, руками она лениво поглаживала черные шелковистые волосы у него на затылке.
Поцеловав ее в мочку уха, Клей ласково сказал:
– Выходи за меня замуж, Мэри Пребл.
Мэри Эллен открыла затуманенные глаза и улыбнулась:
– Конечно, я выйду за тебя, Клей Найт, вот только когда?
– Сегодня.
– Да! – возбужденно воскликнула она. – Давай оденемся и...
– Подожди, любимая. – Мэри Эллен почувствовала, как он шевельнулся, потом приподнялся над ней с хитрой улыбкой на чувственных губах, и она ощутила, как он наливается в ней и твердеет. Его движения стали более настойчивыми, более глубокими. Теперь Мэри Эллен со вздохом закинула ноги ему за спину.
На этот раз они любили друг друга неспешно, но не менее рьяно, словно оба изголодались друг по другу и не могли насытиться. Они смотрели друг другу в глаза, двигаясь в неспешном чувственном ритме, и души их были слиты в одну, как в одно соединились их тела.
И сердца, и умы их были слиты в гармоничном единстве. Они понимали друг друга без слов, в молчаливом согласии продлевая наслаждение и задерживая развязку. Мэри Эллен трепетала при одной мысли о том, что он будет ее учителем все долгие и счастливые годы их брака.
Наконец ни у нее, ни у него не осталось сил ждать.
– Сейчас, милый, – выдохнула Мэри Эллен.
– Да, – хрипло пробормотал Клей.
Мэри Эллен вцепилась в скользкое от пота плечо, чтобы не закричать, когда он со стоном задрожал в спазмах.
Но вот все закончилось, и теперь оба, потные и без сил отдыхали, лежа на соломе.
Подняв голову, Клей улыбнулся:
– Мэри Эллен, сладкая моя, мне было так здорово, что я в какой-то момент чертовски испугался.
– Испугался? Ты? – недоверчиво покачала головой Мэри Эллен. – А мне казалось, это я умираю!
Они дружно засмеялись, а когда успокоились, Мэри Эллен осторожно поинтересовалась:
– Как насчет предложения руки и сердца, Клейтон Террел Найт, – оно еще в силе?
Клей усмехнулся. Приподнявшись на локте, он посмотрел на нее сверху вниз, потом вынул соломинку из ее порядком растрепавшейся косы и, вдруг перестав улыбаться, торжественно произнес:
– Я люблю тебя, Мэри Пребл, от всей души и от всего сердца.
– Неужели ты скучал по мне так же, как я скучала по тебе?
– Каждый день казался мне годом.
– Мне тоже, – честно призналась она.
– Я никогда не переставал тебя любить, Мэри, ты не представляешь, как мне приходится сожалеть о тех жестоких словах и поступках, которые я совершил с тех пор, как вернулся сюда. Мне было очень больно, и я хотел сделать больно тебе. Но все равно ты должна простить меня, даже если я и не заслужил прощения. Клянусь, я сожалею обо всем, что было. Выходи за меня замуж, любимая, и позволь мне загладить вину перед тобой. Скажи мне, что ты будешь моей женой, и я обещаю тебе любить и пестовать тебя до конца жизни.
– О, Клей! – Слезы счастья наполнили темные глаза Мэри Эллен. – Все, о чем я мечтала, – это стать твоей женой. Я так тебя люблю, что без тебя просто умру.
– Не плачь, любимая, – нежно произнес он. – Не надо больше слез.
Она заморгала, отгоняя слезы, улыбнулась и сказала:
– Ты помнишь, что сказал мне в беседке, когда поцеловал меня в первый раз?
Клей улыбнулся и покачал головой, а затем повторил слова, произнесенные много лет назад:
– Ты моя, отныне и навсегда. Ты в моем сердце. Ничьи губы не должны целовать тебя, кроме моих, ничьи руки не должны тебя обнимать, кроме моих. – Он замолчал, потом озорно улыбнулся и спросил ее, точь-в-точь как тогда: – Ты понимаешь?
– Понимаю, – подтвердила она, польщенная тем, что он помнил все слово в слово.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
– Да. – Мэри Эллен задумчиво кивнула. – Так оно и есть.
– Прости, что я слишком долго молчал. Вчера я рассказал об этом Найту, а потом подумал, что он может ничего тебе не сказать, решив, что уже слишком поздно. В этом случае ты никогда бы не узнала правду. Вот почему я пришел сюда и сам тебе все рассказал.
Когда Дэниел закончил, Мэри Эллен улыбнулась, надежда понемногу стала воскресать в ее сердце. Внезапно она бросилась на шею ошеломленному Дэниелу и крепко обняла его:
– Огромное тебе спасибо!
– Спасибо? Но... Ты хочешь сказать, что не ненавидишь меня?
– Ненавижу? Да я всех на свете люблю!
Пробежав весь путь от госпиталя до Лонгвуда, Мэри Эллен взлетела по ступеням к парадной двери и громко позвала Клея. Она обежала дом, повторяя его имя, и даже невзначай разбудила мирно дремавшего Тайтуса.
– Капитан Найт внизу, в конюшне...
Мэри Эллен успела выскочить за дверь до того, как Тайтус закончил предложение, и полетела через северный газон так, что юбки запорхали. От быстрого бега шпильки вылетели из ее волос и длинная коса упруго взлетела ей на спину.
Запыхавшись, Мэри Эллен вошла в сумрачную тесную конюшню. Клей стоял к ней спиной, голый по пояс, и чистил щеткой своего жеребца.
С трудом проглотив комок, прижав ладонь к колотящемуся сердцу, она тихо окликнула его:
– Клей!
Он медленно обернулся и встретился с ней взглядом. Мрачное лицо его прояснилось, губы изогнулись в широкой улыбке.
– Ты все знаешь, – произнес он, и это было утверждение, а не вопрос.
– Да, знаю! – подтвердила она. – Дэниел мне рассказал.
Уронив щетку на пол, Клей раскинул руки, Мэри Эллен бросилась к нему. Крепко сжимая друг друга в объятиях, они перемежали страстные поцелуи со столь же страстными объяснениями в любви.
– Клей, милый, – задыхаясь, попросила Мэри Эллен, – пойдем домой...
– А по-моему, это слишком далеко, – пробормотал он, целуя ее в горло.
Они и в самом деле не могли ждать и, жарко целуясь и шепча друг другу признания, опустились на покрытый соломой пол. Стоя на коленях в лучах яркого солнечного света, проникавшего сюда сквозь щели в дощатых стенах, они стали торопливо раздевать друг друга.
Наконец Клей откинулся на пятки, развел колени и протянул руки к Мэри Эллен. Она с радостью ответила на его призыв, вскарабкавшись верхом на его бедра. Вцепившись в его широкие плечи, она медленно опустилась на него. Обхватив ладонями ее бедра, Клей наклонил голову и, поцеловав в грудь, вошел в нее, а Мэри Эллен, обвив руками его шею, сжав ягодицы, замотала головой от наслаждения. На раскрасневшемся лице ее сияла улыбка чистой радости.
Они торопливо, лихорадочно любили друг друга на покрытом соломой полу, и хотя черный жеребец Клея нервно пританцовывал, тревожно ржал и фыркал, тряся большой головой, любовники не обращали на него никакого внимания.
Они быстро достигли оргазма, после чего Клей поднялся на колени, увлекая за собой Мэри Эллен. Сильной рукой поддерживая ее ягодицы, все еще слившись с ней, он опустил ее на солому и оказался сверху.
Несколько долгих мгновений он неподвижно лежал на ней, пока Мэри Эллен довольно вздыхала и потягивалась. Глаза ее были закрыты, руками она лениво поглаживала черные шелковистые волосы у него на затылке.
Поцеловав ее в мочку уха, Клей ласково сказал:
– Выходи за меня замуж, Мэри Пребл.
Мэри Эллен открыла затуманенные глаза и улыбнулась:
– Конечно, я выйду за тебя, Клей Найт, вот только когда?
– Сегодня.
– Да! – возбужденно воскликнула она. – Давай оденемся и...
– Подожди, любимая. – Мэри Эллен почувствовала, как он шевельнулся, потом приподнялся над ней с хитрой улыбкой на чувственных губах, и она ощутила, как он наливается в ней и твердеет. Его движения стали более настойчивыми, более глубокими. Теперь Мэри Эллен со вздохом закинула ноги ему за спину.
На этот раз они любили друг друга неспешно, но не менее рьяно, словно оба изголодались друг по другу и не могли насытиться. Они смотрели друг другу в глаза, двигаясь в неспешном чувственном ритме, и души их были слиты в одну, как в одно соединились их тела.
И сердца, и умы их были слиты в гармоничном единстве. Они понимали друг друга без слов, в молчаливом согласии продлевая наслаждение и задерживая развязку. Мэри Эллен трепетала при одной мысли о том, что он будет ее учителем все долгие и счастливые годы их брака.
Наконец ни у нее, ни у него не осталось сил ждать.
– Сейчас, милый, – выдохнула Мэри Эллен.
– Да, – хрипло пробормотал Клей.
Мэри Эллен вцепилась в скользкое от пота плечо, чтобы не закричать, когда он со стоном задрожал в спазмах.
Но вот все закончилось, и теперь оба, потные и без сил отдыхали, лежа на соломе.
Подняв голову, Клей улыбнулся:
– Мэри Эллен, сладкая моя, мне было так здорово, что я в какой-то момент чертовски испугался.
– Испугался? Ты? – недоверчиво покачала головой Мэри Эллен. – А мне казалось, это я умираю!
Они дружно засмеялись, а когда успокоились, Мэри Эллен осторожно поинтересовалась:
– Как насчет предложения руки и сердца, Клейтон Террел Найт, – оно еще в силе?
Клей усмехнулся. Приподнявшись на локте, он посмотрел на нее сверху вниз, потом вынул соломинку из ее порядком растрепавшейся косы и, вдруг перестав улыбаться, торжественно произнес:
– Я люблю тебя, Мэри Пребл, от всей души и от всего сердца.
– Неужели ты скучал по мне так же, как я скучала по тебе?
– Каждый день казался мне годом.
– Мне тоже, – честно призналась она.
– Я никогда не переставал тебя любить, Мэри, ты не представляешь, как мне приходится сожалеть о тех жестоких словах и поступках, которые я совершил с тех пор, как вернулся сюда. Мне было очень больно, и я хотел сделать больно тебе. Но все равно ты должна простить меня, даже если я и не заслужил прощения. Клянусь, я сожалею обо всем, что было. Выходи за меня замуж, любимая, и позволь мне загладить вину перед тобой. Скажи мне, что ты будешь моей женой, и я обещаю тебе любить и пестовать тебя до конца жизни.
– О, Клей! – Слезы счастья наполнили темные глаза Мэри Эллен. – Все, о чем я мечтала, – это стать твоей женой. Я так тебя люблю, что без тебя просто умру.
– Не плачь, любимая, – нежно произнес он. – Не надо больше слез.
Она заморгала, отгоняя слезы, улыбнулась и сказала:
– Ты помнишь, что сказал мне в беседке, когда поцеловал меня в первый раз?
Клей улыбнулся и покачал головой, а затем повторил слова, произнесенные много лет назад:
– Ты моя, отныне и навсегда. Ты в моем сердце. Ничьи губы не должны целовать тебя, кроме моих, ничьи руки не должны тебя обнимать, кроме моих. – Он замолчал, потом озорно улыбнулся и спросил ее, точь-в-точь как тогда: – Ты понимаешь?
– Понимаю, – подтвердила она, польщенная тем, что он помнил все слово в слово.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63