Бенни вздохнул. Единственным достойным применением этих невесть откуда свалившихся пятидесяти тысяч было бы отдать их похитителям маленького сына Гануччи, и вот тогда, если все же Марио Аззекка придет к нему и спросит: «Эй, Бенни Нэпкинс, куда ты поде вал мои деньги?» — Бенни сможет с чистой совестью ответить:
«Я отдал их, чтобы выкупить сына мистера Гануччи», — и тому нечего будет возразить.
— Ты знаком с Домиником по прозвищу — Гуру? — раздался вдруг над его головой голос Сильвера Фокса.
Подняв голову, Бенни заметил молодого человека, стоявшего возле дверей в гостиную.
— Да, по-моему, мы встречались, — ответил он, — но раньше. Тогда, мне кажется, у вас еще не было ни бороды, ни длинных волос.
— Верно. Ну и как, правда, так лучше? — спросил Доминик, входя в комнату и обменявшись с Бенни рукопожатием.
— Они здорово отросли, — кивнул Бенни.
— Слишком уж отросли, — буркнул Сильвер Фоке, покачав неодобрительно головой. — Настоящий итальянский юноша.
— Вот и Блумингдейлсу они не нравятся, — сказал Доминик. — А кстати, — добавил он, обернувшись к Сильверу Фоксу, — он просил тебе передать, что желает тебе попасть под колеса, и поскорее!
— Почему? — удивился Сильвер Фоке. — Потому что я назвал его сестрицу никуда не годной шлюхой? Так ведь это всем известно!
— Не знаю. Я просто передал, что он просил, — ответил Доминик.
— Что ты мне сегодня принес? — полюбопытствовал Сильвер Фоке. Заметив, что Доминик бросил недоверчивый взгляд в сторону Бенни, он успокаивающим жестом похлопал Доминика по плечу:
— Не волнуйся, Бенни — мой старый друг. Ему можно доверять.
Доминик смерил Бенни испытующим взглядом, потом, кивнув, вышел в прихожую.
— Так что же мне делать? — свистящим шепотом спросил Бенни.
— Ты насчет чего?
— Насчет мальчишки Гануччи.
— Я ничего не слышал и ничего не знаю. Особенно о том, что касается Гануччи.
— Но я просто сказал…
— Не знаю и знать не хочу, чей он там сын! Может, у него вообще никакого сына нет? Так что ничего мне не говори, идет?
В эту минуту в комнату снова вошел Доминик, держа в руках большую сумку, которую и водрузил на длинный деревянный стол.
— Тут полным-полно всяких славных вещиц, — сказал он и расстегнул «молнию». Сильвер Фоке вытащил лупу и принялся внимательно разглядывать то, что было в сумке.
— А ты когда-нибудь видел что-нибудь подобное? — спросил Доминик у Бенни.
— А что это? — поинтересовался тот.
— Наручные часы, — ответил Доминик, протянув их ему.
— Славные, — ответил Бенни, окинув их рассеянным взглядом.
— Интересно, чьи это фото внутри? — спросил Сильвер Фоке.
— Скорее всего, вице-президента, — предположил Доминик.
— Герберта Хамфри? Да ну? Вот уж нисколько не похож, — буркнул Сильвер Фоке.
Бенни уже собирался вернуть Доминику часы, когда вдруг, сам не зная почему, не иначе как по наитию свыше, перевернул их и взглянул на обратную сторону. Там было что-то написано. Прищурившись, он прочел:
«Льюису — С днем рождения! — Папа».
— Где ты взял эти часы?! — завопил Бенни.
* * *
В то самое утро Нюхалка ехал в Ларчмонт в голубом «плимуте», позаимствованном на время у старого приятеля Артура Доппио.
Он решил навестить гувернантку Гануччи. Ему было обещано целых двадцать пять долларов в том случае, если он вернется назад с информацией, еще неизвестной Боццарису, а Нюхалка был не такой человек, чтобы упустить двадцать пять зеленых, которые так и просились к нему в руки. Миновав усаженную огромными деревьями подъездную аллею, которая вела в «Клены», он припарковался возле овальной клумбы у великолепного подъезда дома, прошел под каменным портиком особняка, восхищенно оглядел ярко начищенную медную табличку с одним-единственным словом Гануччи, потом позвонил в дверь и принялся ждать.
Нэнни распахнула дверь с такой быстротой, будто давным-давно в нетерпении маялась в прихожей, ожидая только его сигнала, чтобы выбежать на крыльцо. Но стоило ей узнать Нюхалку, как лицо ее омрачилось.
— Да? — вяло спросила она.
— Привет, Нэнни, — поздоровался Нюхалка. — Послушай, кажется, я тут раскопал кое-что относительно того тяжкого преступления, которое случилось вечером во вторник. Помнишь, ты мне рассказывала?
— Вот как? — переспросила она.
— Да. Послушай, можно мне войти? Знаешь, не хотелось бы, чтобы нас подслушали. А тут у вас везде кусты…
— Входи, входи, — кивнула она и пропустила его в дом. Было уже около двух, часы в кабинете начали бить — бонг! бонг! И тут же воцарилась тишина. Нюхалка машинально бросил взгляд на свои наручные часы.
— На три минуты опаздывают, — заметил он и проследовал вслед за Нэнни в кабинет. — Неплохо Гануччи устроился, — одобрительно кивнул он, окинув комнату взглядом. — Я знаю, что тут фигурирует кругленькая сумма — пятьдесят тысяч долларов, — начал Нюхалка, имея в виду ту самую телеграмму, которую он умудрился стянуть со стола Аззекки. Выстрел был сделан наугад, но, заметив, как лицо Нэнни вдруг покрылось смертельной бледностью, он догадался, что попал в яблочко.
Нэнни схватилась за горло.
— Да, это так, — слабым, безжизненным голосом пролепетала она.
— Немедленно и безотлагательно отправьте пятьдесят тысяч до субботы, — зловещим голосом процитировал Нюхалка текст телеграммы, гадая про себя, что за дьявольщина тут творится.
— Это и имелось в виду? Ну… я хочу сказать, в последнем письме? — спросила Нэнни.
— Точно, — кивнул Нюхалка.
Он вдруг сообразил, что сам видел только одно письмо (да и, сказать по правде, не письмо, а телеграмму). К тому же он не имел ни малейшего понятия, было ли это первое письмо, или второе, или вообще неизвестно какое по счету. Но, успев сообразить, что уже в какой-то степени завоевал доверие Нэнни, он решил продолжать в том же духе. Не исключено, вертелось в его голове, что, оставив девчонку в этом убеждении, он и выудит из нее ту информацию, в которой так отчаянно нуждался Боццарис. Да и потом во всей этой загадочной истории было что-то неотразимо волнующее.
Черт подери, с удовольствием подумал он, настоящая интрига!
— Но когда в субботу? — спохватилась Нэнни.
— А разве ты не знаешь?
— Нет, — призналась она. — В последнем письме я вообще ничего не поняла. И Бенни тоже. Я прочитала ему записку по телефону.
— Бенни?
— Да. Бенни Нэпкинсу.
— Ах да, конечно! Так, стало быть, он тоже в курсе?
— Да. Я позвонила ему сразу же, как только обнаружила, что он исчез.
— Понятно, — с глубокомысленным видом протянул Нюхалка, понятия не имея, о чем это она.
— А где ты видел это письмо? — полюбопытствовала Нэнни.
— На письменном столе в кабинете Марио Аззекки.
— Марио… Господи, о нет! — воскликнула она, в ужасе прикрыв ладонью рот. — Так, выходит, он тоже знает?!
— Еще бы!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
«Я отдал их, чтобы выкупить сына мистера Гануччи», — и тому нечего будет возразить.
— Ты знаком с Домиником по прозвищу — Гуру? — раздался вдруг над его головой голос Сильвера Фокса.
Подняв голову, Бенни заметил молодого человека, стоявшего возле дверей в гостиную.
— Да, по-моему, мы встречались, — ответил он, — но раньше. Тогда, мне кажется, у вас еще не было ни бороды, ни длинных волос.
— Верно. Ну и как, правда, так лучше? — спросил Доминик, входя в комнату и обменявшись с Бенни рукопожатием.
— Они здорово отросли, — кивнул Бенни.
— Слишком уж отросли, — буркнул Сильвер Фоке, покачав неодобрительно головой. — Настоящий итальянский юноша.
— Вот и Блумингдейлсу они не нравятся, — сказал Доминик. — А кстати, — добавил он, обернувшись к Сильверу Фоксу, — он просил тебе передать, что желает тебе попасть под колеса, и поскорее!
— Почему? — удивился Сильвер Фоке. — Потому что я назвал его сестрицу никуда не годной шлюхой? Так ведь это всем известно!
— Не знаю. Я просто передал, что он просил, — ответил Доминик.
— Что ты мне сегодня принес? — полюбопытствовал Сильвер Фоке. Заметив, что Доминик бросил недоверчивый взгляд в сторону Бенни, он успокаивающим жестом похлопал Доминика по плечу:
— Не волнуйся, Бенни — мой старый друг. Ему можно доверять.
Доминик смерил Бенни испытующим взглядом, потом, кивнув, вышел в прихожую.
— Так что же мне делать? — свистящим шепотом спросил Бенни.
— Ты насчет чего?
— Насчет мальчишки Гануччи.
— Я ничего не слышал и ничего не знаю. Особенно о том, что касается Гануччи.
— Но я просто сказал…
— Не знаю и знать не хочу, чей он там сын! Может, у него вообще никакого сына нет? Так что ничего мне не говори, идет?
В эту минуту в комнату снова вошел Доминик, держа в руках большую сумку, которую и водрузил на длинный деревянный стол.
— Тут полным-полно всяких славных вещиц, — сказал он и расстегнул «молнию». Сильвер Фоке вытащил лупу и принялся внимательно разглядывать то, что было в сумке.
— А ты когда-нибудь видел что-нибудь подобное? — спросил Доминик у Бенни.
— А что это? — поинтересовался тот.
— Наручные часы, — ответил Доминик, протянув их ему.
— Славные, — ответил Бенни, окинув их рассеянным взглядом.
— Интересно, чьи это фото внутри? — спросил Сильвер Фоке.
— Скорее всего, вице-президента, — предположил Доминик.
— Герберта Хамфри? Да ну? Вот уж нисколько не похож, — буркнул Сильвер Фоке.
Бенни уже собирался вернуть Доминику часы, когда вдруг, сам не зная почему, не иначе как по наитию свыше, перевернул их и взглянул на обратную сторону. Там было что-то написано. Прищурившись, он прочел:
«Льюису — С днем рождения! — Папа».
— Где ты взял эти часы?! — завопил Бенни.
* * *
В то самое утро Нюхалка ехал в Ларчмонт в голубом «плимуте», позаимствованном на время у старого приятеля Артура Доппио.
Он решил навестить гувернантку Гануччи. Ему было обещано целых двадцать пять долларов в том случае, если он вернется назад с информацией, еще неизвестной Боццарису, а Нюхалка был не такой человек, чтобы упустить двадцать пять зеленых, которые так и просились к нему в руки. Миновав усаженную огромными деревьями подъездную аллею, которая вела в «Клены», он припарковался возле овальной клумбы у великолепного подъезда дома, прошел под каменным портиком особняка, восхищенно оглядел ярко начищенную медную табличку с одним-единственным словом Гануччи, потом позвонил в дверь и принялся ждать.
Нэнни распахнула дверь с такой быстротой, будто давным-давно в нетерпении маялась в прихожей, ожидая только его сигнала, чтобы выбежать на крыльцо. Но стоило ей узнать Нюхалку, как лицо ее омрачилось.
— Да? — вяло спросила она.
— Привет, Нэнни, — поздоровался Нюхалка. — Послушай, кажется, я тут раскопал кое-что относительно того тяжкого преступления, которое случилось вечером во вторник. Помнишь, ты мне рассказывала?
— Вот как? — переспросила она.
— Да. Послушай, можно мне войти? Знаешь, не хотелось бы, чтобы нас подслушали. А тут у вас везде кусты…
— Входи, входи, — кивнула она и пропустила его в дом. Было уже около двух, часы в кабинете начали бить — бонг! бонг! И тут же воцарилась тишина. Нюхалка машинально бросил взгляд на свои наручные часы.
— На три минуты опаздывают, — заметил он и проследовал вслед за Нэнни в кабинет. — Неплохо Гануччи устроился, — одобрительно кивнул он, окинув комнату взглядом. — Я знаю, что тут фигурирует кругленькая сумма — пятьдесят тысяч долларов, — начал Нюхалка, имея в виду ту самую телеграмму, которую он умудрился стянуть со стола Аззекки. Выстрел был сделан наугад, но, заметив, как лицо Нэнни вдруг покрылось смертельной бледностью, он догадался, что попал в яблочко.
Нэнни схватилась за горло.
— Да, это так, — слабым, безжизненным голосом пролепетала она.
— Немедленно и безотлагательно отправьте пятьдесят тысяч до субботы, — зловещим голосом процитировал Нюхалка текст телеграммы, гадая про себя, что за дьявольщина тут творится.
— Это и имелось в виду? Ну… я хочу сказать, в последнем письме? — спросила Нэнни.
— Точно, — кивнул Нюхалка.
Он вдруг сообразил, что сам видел только одно письмо (да и, сказать по правде, не письмо, а телеграмму). К тому же он не имел ни малейшего понятия, было ли это первое письмо, или второе, или вообще неизвестно какое по счету. Но, успев сообразить, что уже в какой-то степени завоевал доверие Нэнни, он решил продолжать в том же духе. Не исключено, вертелось в его голове, что, оставив девчонку в этом убеждении, он и выудит из нее ту информацию, в которой так отчаянно нуждался Боццарис. Да и потом во всей этой загадочной истории было что-то неотразимо волнующее.
Черт подери, с удовольствием подумал он, настоящая интрига!
— Но когда в субботу? — спохватилась Нэнни.
— А разве ты не знаешь?
— Нет, — призналась она. — В последнем письме я вообще ничего не поняла. И Бенни тоже. Я прочитала ему записку по телефону.
— Бенни?
— Да. Бенни Нэпкинсу.
— Ах да, конечно! Так, стало быть, он тоже в курсе?
— Да. Я позвонила ему сразу же, как только обнаружила, что он исчез.
— Понятно, — с глубокомысленным видом протянул Нюхалка, понятия не имея, о чем это она.
— А где ты видел это письмо? — полюбопытствовала Нэнни.
— На письменном столе в кабинете Марио Аззекки.
— Марио… Господи, о нет! — воскликнула она, в ужасе прикрыв ладонью рот. — Так, выходит, он тоже знает?!
— Еще бы!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47