Он отнес пухлый белый конверт на кухню, бросил его на стол и сам сел рядом, время от времени бросая на конверт неприязненный взгляд и гадая про себя, что за новую свинью задумал подложить ему Марио Аззекка. Наконец, тяжело вздохнув, он стянул с конверта тугую резинку, открыл его и вытряхнул его содержимое на стол.
В конверте было пятьдесят тысяч долларов… самыми разными купюрами…
Кроме этого, в конверте еще лежал билет до Неаполя и обратно.
И письмо.
«Бенни Нэпкинсу.
Садитесь на самолет. Вылет в пятницу вечером в десять часов.
Отправляйтесь в Неаполь (не забудьте, что в Риме пересадка), в субботу вы должны передать содержимое этого конверта поверенному мистера Гануччи, который будет встречать вас в аэропорту.
Не провалите все дело!
Марио Аззекка».
Бенни, не веря собственным глазам, еще раз перечитал его.
Потом пересчитал деньги. И еще раз взглянул на билет.
Было ясно, что у кого-то окончательно съехала крыша.
Глава 14
СИЛЬВЕР ФОКС
Блестящие очки, в которых морозными искрами сверкали ослепительные блики рассыпанного повсюду серебра, повернулись к нему. Сильвер Фокс сидел за столом, на котором громоздились груды украденного, и внимательно слушал жалобные причитания Бенни. Было уже почти половина второго, а самолет в Рим должен был улететь в десять вечера.
— И что же мне теперь делать? — жалобно спросил Бенни.
Он примчался сюда посоветоваться с Сильвером Фоксом, поскольку считал его самым старым своим другом и самым доверенным советчиком.
— Вначале надо решить, чего тебе делать не следует, — предложил Сильвер Фоке. — Вот этим и нужно заняться в первую очередь.
— Ладно. Тогда что мне не следует делать? — спросил Бенни.
— Тебе нельзя отправлять назад второй конверт.
— Почему нельзя?
— Никто не любит, когда его тычут носом в собственные ошибки, — назидательно сказал его собеседник.
— Но ведь это очень крупная ошибка, — возразил Бенни. — Целых пятьдесят тысяч, с ума сойти можно!
— Точно. И чем крупнее ошибка, тем меньше хочется, чтобы об этом напоминали.
— Наверное, ты прав, — задумчиво сказал Бенни.
— Помню, как-то раз, — продолжал Сильвер Фоке, — мой братец Сальваторе, что на итальянском значит «Спаситель наш , Иисус Христос», сделал одну роковую ошибку, подложив свинью не кому-то, а самому Поли Секундо, который в то самое время жил вместе с ним на Гринвич-авеню. И вот одна девушка, несмотря на то что была ирландкой, разболтала об этом Поли.
А Поли возьми да и намекни одному лейтенанту полиции по имени Александер Боццарис, с которым он был не разлей вода, что, дескать, мой братец Сальваторе пытался изнасиловать девчонку, хотя той не исполнилось еще и шестнадцати. Ну, понятное дело, его арестовали и сунули в Синг-Синг аж на десять лет!
А когда он вышел, то один тип по имени Алонзо с Восемьдесят шестой улицы сделал еще одну роковую ошибку — напомнил моему братцу Сальваторе о том, как девчонка когда-то над ним посмеялась. А братец мой в ответ оскорбился и всадил в него нож, да еще не один раз, а четыре, после чего и загремел в Синг-Синг по новой. А мораль здесь такова — никто не любит, когда ему напоминают о его же ошибках. Вот так-то, Бенни!
— Тогда что же мне прикажешь делать? — растерянно спросил Бенни.
— Знаешь, у меня такое чувство, что ты мне не рассказываешь всего, — задумчиво произнес Сильвер Фоке. — А если я ошибаюсь… что ж, тогда и говорить не о чем. Все и так ясно, как Божий день. Одну пачку — пятьдесят тысяч — отвезешь в Неаполь и отдашь Кармине Гануччи, а другую… что ж, ты и сам знаешь, как ею распорядиться. Поверь мне, Марио Аззекка ни за что на свете никогда не осмелится признать, что допустил такую промашку. А стало быть, тебе ничего не грозит.
— А если ты ошибаешься, Сильвио? Что, если он явится ко мне и потребует назад свои деньги? Что тогда?
— Что? А ты что, язык проглотил? Или стал вдруг заикаться?
Не знаешь, что делают в таких случаях? Вытаращишь на него глаза и спросишь: «Какие деньги?! Вы прислали мне конверт с пятьюдесятью тысячами, я отвез их в Неаполь и передал человеку, который ждал меня в аэропорту. Потом прилетел обратно.
Так о каких деньгах вы говорите?» Гануччи! — вот что ты ему скажешь, понял? Но это в том случае, если он явится к тебе и станет требовать деньги назад. Только я сильно подозреваю, что он на это никогда не пойдет.
— Что ж, может, ты и прав, — нехотя признал Бенни.
— Никаких «может быть»! — Сильвер Фоке сдвинул очки на лоб и через стол бросил строгий взгляд на Бенни. — Что тебя мучает, Бенни? Ты что-то скрываешь от меня, да? Послушай, я твой друг, верно? А это значит, что мне ты можешь сказать абсолютно все.
— Не хочу впутывать тебя в это дело, Сильвио!
— Почему?
— Именно потому, что ты мой друг, а дело это темное… не. дай Бог, у тебя будут неприятности.
— Что ж, для этого, по-моему, и существуют друзья — чтобы делить друг с другом и горе, и радость, — улыбнулся Сильвер Фоке. — Ладно, выкладывай, в чем дело. Так и быть, постараюсь тебе помочь.
— Нет, не стоит. Не хочу прибавлять тебе забот.
— Я ведь твой друг, — настаивал Сильвер Фоке. — И, что бы там ни было, сделаю все, чтобы тебе помочь.
— Нет, — Бенни покачал головой, — нет, не стоит.
— Рассказывай, рассказывай, — подбодрил его Сильвер Фоке. — Мне ты можешь доверять.
— Ну…
— Давай, говори.
— Ладно, — сдался Бенни. — Дело в том, что кто-то похитил сына Кармине Гануччи.
— Господи, для чего ты мне это сказал?! — И Сильвер Фоке как ужаленный взвился в воздух. — Хочешь втянуть меня в неприятности?! Черт возьми, ну какой же ты после этого друг?!
— И они требуют за него пятьдесят кусков. Только тогда вернут мальчишку, — неумолимо продолжал Бенни.
— Не говори, слышишь? Ничего мне не говори! — завопил Сильвер Фоке, заткнув пальцами уши.
— Сначала я думал купить фальшивые доллары и попробовать всучить им, но потом… — снаружи кто-то вдруг постучал.
— Слава Богу! — облегченно вздохнул Сильвер Фоке и ринулся в прихожую, чтобы открыть дверь.
Бенни, понурившись, остался сидеть у длинного стола, сплошь заваленного краденым серебром, рассеянно прислушиваясь к доносившемуся до него негромкому рокоту голосов. Он все еще сомневался, стоит ли так рисковать, как советовал Сильвио. Оставить себе пятьдесят тысяч долларов — дело опасное. Может, конечно, люди и вправду не любят, когда им напоминают о собственных ошибках, но уж коли кто-то сделал первую ошибку, а потом вдруг узнал, что другой… ну вот как он хотя бы… взял, да и сделал вторую, так этот первый, очень может быть, прознав об этом, решит все исправить. «И уж тогда мне не сдобровать», — похолодел Бенни, Правда, к чести Бенни надо сказать, ему и в голову не приходило присвоить эти деньги. Нет, не совсем так — такая мысль мелькнула, но он тут же отогнал ее прочь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
В конверте было пятьдесят тысяч долларов… самыми разными купюрами…
Кроме этого, в конверте еще лежал билет до Неаполя и обратно.
И письмо.
«Бенни Нэпкинсу.
Садитесь на самолет. Вылет в пятницу вечером в десять часов.
Отправляйтесь в Неаполь (не забудьте, что в Риме пересадка), в субботу вы должны передать содержимое этого конверта поверенному мистера Гануччи, который будет встречать вас в аэропорту.
Не провалите все дело!
Марио Аззекка».
Бенни, не веря собственным глазам, еще раз перечитал его.
Потом пересчитал деньги. И еще раз взглянул на билет.
Было ясно, что у кого-то окончательно съехала крыша.
Глава 14
СИЛЬВЕР ФОКС
Блестящие очки, в которых морозными искрами сверкали ослепительные блики рассыпанного повсюду серебра, повернулись к нему. Сильвер Фокс сидел за столом, на котором громоздились груды украденного, и внимательно слушал жалобные причитания Бенни. Было уже почти половина второго, а самолет в Рим должен был улететь в десять вечера.
— И что же мне теперь делать? — жалобно спросил Бенни.
Он примчался сюда посоветоваться с Сильвером Фоксом, поскольку считал его самым старым своим другом и самым доверенным советчиком.
— Вначале надо решить, чего тебе делать не следует, — предложил Сильвер Фоке. — Вот этим и нужно заняться в первую очередь.
— Ладно. Тогда что мне не следует делать? — спросил Бенни.
— Тебе нельзя отправлять назад второй конверт.
— Почему нельзя?
— Никто не любит, когда его тычут носом в собственные ошибки, — назидательно сказал его собеседник.
— Но ведь это очень крупная ошибка, — возразил Бенни. — Целых пятьдесят тысяч, с ума сойти можно!
— Точно. И чем крупнее ошибка, тем меньше хочется, чтобы об этом напоминали.
— Наверное, ты прав, — задумчиво сказал Бенни.
— Помню, как-то раз, — продолжал Сильвер Фоке, — мой братец Сальваторе, что на итальянском значит «Спаситель наш , Иисус Христос», сделал одну роковую ошибку, подложив свинью не кому-то, а самому Поли Секундо, который в то самое время жил вместе с ним на Гринвич-авеню. И вот одна девушка, несмотря на то что была ирландкой, разболтала об этом Поли.
А Поли возьми да и намекни одному лейтенанту полиции по имени Александер Боццарис, с которым он был не разлей вода, что, дескать, мой братец Сальваторе пытался изнасиловать девчонку, хотя той не исполнилось еще и шестнадцати. Ну, понятное дело, его арестовали и сунули в Синг-Синг аж на десять лет!
А когда он вышел, то один тип по имени Алонзо с Восемьдесят шестой улицы сделал еще одну роковую ошибку — напомнил моему братцу Сальваторе о том, как девчонка когда-то над ним посмеялась. А братец мой в ответ оскорбился и всадил в него нож, да еще не один раз, а четыре, после чего и загремел в Синг-Синг по новой. А мораль здесь такова — никто не любит, когда ему напоминают о его же ошибках. Вот так-то, Бенни!
— Тогда что же мне прикажешь делать? — растерянно спросил Бенни.
— Знаешь, у меня такое чувство, что ты мне не рассказываешь всего, — задумчиво произнес Сильвер Фоке. — А если я ошибаюсь… что ж, тогда и говорить не о чем. Все и так ясно, как Божий день. Одну пачку — пятьдесят тысяч — отвезешь в Неаполь и отдашь Кармине Гануччи, а другую… что ж, ты и сам знаешь, как ею распорядиться. Поверь мне, Марио Аззекка ни за что на свете никогда не осмелится признать, что допустил такую промашку. А стало быть, тебе ничего не грозит.
— А если ты ошибаешься, Сильвио? Что, если он явится ко мне и потребует назад свои деньги? Что тогда?
— Что? А ты что, язык проглотил? Или стал вдруг заикаться?
Не знаешь, что делают в таких случаях? Вытаращишь на него глаза и спросишь: «Какие деньги?! Вы прислали мне конверт с пятьюдесятью тысячами, я отвез их в Неаполь и передал человеку, который ждал меня в аэропорту. Потом прилетел обратно.
Так о каких деньгах вы говорите?» Гануччи! — вот что ты ему скажешь, понял? Но это в том случае, если он явится к тебе и станет требовать деньги назад. Только я сильно подозреваю, что он на это никогда не пойдет.
— Что ж, может, ты и прав, — нехотя признал Бенни.
— Никаких «может быть»! — Сильвер Фоке сдвинул очки на лоб и через стол бросил строгий взгляд на Бенни. — Что тебя мучает, Бенни? Ты что-то скрываешь от меня, да? Послушай, я твой друг, верно? А это значит, что мне ты можешь сказать абсолютно все.
— Не хочу впутывать тебя в это дело, Сильвио!
— Почему?
— Именно потому, что ты мой друг, а дело это темное… не. дай Бог, у тебя будут неприятности.
— Что ж, для этого, по-моему, и существуют друзья — чтобы делить друг с другом и горе, и радость, — улыбнулся Сильвер Фоке. — Ладно, выкладывай, в чем дело. Так и быть, постараюсь тебе помочь.
— Нет, не стоит. Не хочу прибавлять тебе забот.
— Я ведь твой друг, — настаивал Сильвер Фоке. — И, что бы там ни было, сделаю все, чтобы тебе помочь.
— Нет, — Бенни покачал головой, — нет, не стоит.
— Рассказывай, рассказывай, — подбодрил его Сильвер Фоке. — Мне ты можешь доверять.
— Ну…
— Давай, говори.
— Ладно, — сдался Бенни. — Дело в том, что кто-то похитил сына Кармине Гануччи.
— Господи, для чего ты мне это сказал?! — И Сильвер Фоке как ужаленный взвился в воздух. — Хочешь втянуть меня в неприятности?! Черт возьми, ну какой же ты после этого друг?!
— И они требуют за него пятьдесят кусков. Только тогда вернут мальчишку, — неумолимо продолжал Бенни.
— Не говори, слышишь? Ничего мне не говори! — завопил Сильвер Фоке, заткнув пальцами уши.
— Сначала я думал купить фальшивые доллары и попробовать всучить им, но потом… — снаружи кто-то вдруг постучал.
— Слава Богу! — облегченно вздохнул Сильвер Фоке и ринулся в прихожую, чтобы открыть дверь.
Бенни, понурившись, остался сидеть у длинного стола, сплошь заваленного краденым серебром, рассеянно прислушиваясь к доносившемуся до него негромкому рокоту голосов. Он все еще сомневался, стоит ли так рисковать, как советовал Сильвио. Оставить себе пятьдесят тысяч долларов — дело опасное. Может, конечно, люди и вправду не любят, когда им напоминают о собственных ошибках, но уж коли кто-то сделал первую ошибку, а потом вдруг узнал, что другой… ну вот как он хотя бы… взял, да и сделал вторую, так этот первый, очень может быть, прознав об этом, решит все исправить. «И уж тогда мне не сдобровать», — похолодел Бенни, Правда, к чести Бенни надо сказать, ему и в голову не приходило присвоить эти деньги. Нет, не совсем так — такая мысль мелькнула, но он тут же отогнал ее прочь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47