– В таком случае, что могла вам сделать эта бедная малышка?
– Она! Это дорогое дитя! – воскликнула Тереза.
– Стоп! – прервал ее Клампен. – Это из английского языка, который я выучил, странствуя по свету… Нам есть о чем потолковать, мамаша Сула. И если месье Бадуа будет недоволен, – что ж, тем хуже для него! Подождите, я гляну вокруг.
Не торопясь, юноша осторожно заскользил между деревьями. Дойдя до дверки в каменном заборе, он запер ее на задвижку. Потом, подпрыгнув, ухватился за гребень стены и подтянулся на руках.
Это непредвиденное портными поведение стало новым испытанием для брюк Клампена. Но он, так и не вспомнив о них, целую минуту внимательно осматривал окрестности.
Тереза с невольным интересом следила за действиями парня.
Возвращаясь обратно, Пистолет искоса взглянул на нее и подумал:
«Старушка сгорает от любопытства. Ну-ну…»
Он сел на траву в двадцати шагах от спящей Суавиты и поманил Терезу рукой.
Мадам Сула приблизилась к юноше.
– Я не хочу, чтобы малышка нас услышала, – прошептал Пистолет. – Вдруг она только притворяется спящей? Такое случается… Располагайтесь здесь. Вы знаете лучше меня, где сейчас месье Поль. Поскольку ему там хорошо, он там и останется. И не побеспокоит нас. Приступим! Говоря без околичностей, суть дела такова: старшая дочь генерала больше не девица, верно?
Тереза вздрогнула так сильно, что Пистолет замолчал.
– Что с вами? – с наивным удивлением спросил он.
– Это гнусная клевета! – процедила Тереза сквозь зубы.
– Нет, – спокойно возразил парень. – Обольститель – один тип из Черных Мантий, убийца и вор. Клянусь вам!
У Терезы опустились руки.
– Вы не знали об этом? – вскинул брови Пистолет. – Не сердитесь! Это меня не касается. Да только они думают, что вам все известно, и это для вас скверно. Ядовитые твари, о которых я вам говорил и у которых здесь логово, это Черные Мантии, самые настоящие бандиты с Корсики из Обители Спасения в Сартене, те самые, кто отвечает на вопрос «Будет ли завтра день?» и определяет сроки… Именно так.
Лицо Терезы залила мертвенная бледность.
Женщина годами жила среди людей, на которых эти слова производили такое же впечатление, как произнесенные вдруг «чума» или «холера».
– Почему вы говорите мне об этом? – хриплым голосом спросила мадам Сула.
– Потому что они пробрались сюда… А они никогда не приходят просто так, – ответил Пистолет.
– Что? – воскликнула Тереза. – Эти двое, которые убежали сейчас из сада?..
– Это – мелкая сошка, – поучительно сказал парень, – но есть рыба и покрупнее. Берегите себя и тех, кого вы любите.
– Изоль… – прошептала бедная женщина.
– А! Значит, она вам дороже всех? – произнес парень. И добавил:
– Что касается меня, то я ничего не знаю, кроме того, что видел своими глазами. Правда, видел я предостаточно, поскольку часто встречал утро, забыв накануне вечером лечь спать. Черные Мантии чертовски хитры; но и мы не лыком шиты: у месье Бадуа человек сто в деревне.
– Сто человек! – удивленно повторила Тереза.
– Целая армия, правда! – кивнул юноша, рассмеявшись. – Вы знаете, мы не из полиции. Для меня это вопрос чести, я это люблю. Мы все вместе помогаем брату невинной жертвы отомстить убийцам. Прямо как в драмах! Это – почетное дело. Вы не возражаете, если я закурю, чтобы заглушить жажду?
Тереза кивнула, и Пистолет набил и зажег свою трубку.
– Я очень мучился из-за кота, – заявил юноша, выпуская первые кольца дыма. – У меня доброе сердце, и я даже чувствителен по натуре; но ошибки молодости! Их не избежать! Надо было видеть мой успех в Бобино; вы не знали Меш, моей албаночки? Я прощаю слабости, когда речь идет об увлечении любимым делом, но расчет? Никогда! Это позор для приличного человека. Таково положение вещей. Надеюсь, если вы сможете сообщить мне нужные сведения, то сделаете это ради месье Поля, или барона, у которого мы состоим на службе; я – через месье Бадуа, а девяносто девять других парней – непосредственно. Месье Бадуа нанял меня, и я поехал с ним в дилижансе в Алансон, где месье Бадуа сказал мне: «Я останусь здесь, поскольку знаю многих из Черных Мантий как бывший полицейский. Обычно они болтаются возле префектуры. Есть и такие, кто не стесняется заходить в здание. Можно подумать, что они – лучшие друзья больших начальников».
«Ну, а ты… – прибавил он, говоря со мной фамильярно, по-дружески. – Они не знают тебя по двум причинам: во-первых, ты не был известен в те времена нигде, кроме Бобино; а во-вторых, большую часть своей жизни ты провел, путешествуя по Англии и другим зарубежным странам». И это правда, матушка Сула: сколько краев я повидал! Сколько кочевых народов изучил!
И вот, по указанию того же месье Бадуа, я отправился вперед, в кантон Ферте-Масе, что в департаменте Орн. Ехал я в дилижансе рядом с каким-то христианином, от которого так и несло каторгой; он говорил на жутком жаргоне, на обеих руках – татуировка: сердца, якоря, кинжалы и надписи «Нет счастья в жизни!», «Трубадур Сан-Картье по прозвищу Любимец красоток», «Долой Шамуазо!», «Любовь до гроба» и еще много чего другого. Просто удивительно: эти люди метят себя, как белье, чтобы их не потеряли в толпе!
Этот тип предъявил свой паспорт косым жандармам Сен-Мартен-де-Ланд, – продолжал Пистолет. – Жандармы, разумеется, ничего не поняли. Но я-то смотрел в оба! Я могу оценить качество таких документов. Тем не менее мне не удалось разговорить своего милого соседа, и это доказывает, что я не солгал, сказав вам: «Не знаю!» С другой стороны, по паспорту фамилия этого типа – Луво, и поскольку я уже слышал ее в «Большой бутылке»…
– Это был один из тех двоих? – прервала парня Тереза.
– Да, матушка Тереза… – кивнул Пистолет. – А другой, молодой месье Кокотт, сам не способный к решительным действиям, почти всегда приводит с собой готового на все мерзавца.
– Итак, – заявил юноша, – Трубадур Сан-Картье по прозвищу Любимец красоток показался мне интересным объектом для наблюдения: когда он вышел из дилижанса в местечке Ферте-Mace, я осторожно последовал за ним, и он привел меня прямиком туда, куда надо… Тихо, это секрет: я увидел там тех самых людей. Этого мне вполне достаточно, чтобы понять, как действовать дальше.
– Но принципы прежде всего, не так ли? – вскричал Клампен. – Перво-наперво надо следить за домом человека, который платит. Затем – всегда можно получить полезные сведения в префектуре. Префектура тут недалеко: я забрался туда и увидел там своего Трубадура; я стал размышлять… О! Вероятно, малышка решила проснуться? – внезапно оборвал он свою речь.
Сон Суавиты стал беспокойным. Девушка заметалась по траве и слабо взмахнула рукой.
– Сейчас она заговорит, – пробормотал Пистолет. Тереза так выразительно покачала головой, что парень воскликнул:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111
– Она! Это дорогое дитя! – воскликнула Тереза.
– Стоп! – прервал ее Клампен. – Это из английского языка, который я выучил, странствуя по свету… Нам есть о чем потолковать, мамаша Сула. И если месье Бадуа будет недоволен, – что ж, тем хуже для него! Подождите, я гляну вокруг.
Не торопясь, юноша осторожно заскользил между деревьями. Дойдя до дверки в каменном заборе, он запер ее на задвижку. Потом, подпрыгнув, ухватился за гребень стены и подтянулся на руках.
Это непредвиденное портными поведение стало новым испытанием для брюк Клампена. Но он, так и не вспомнив о них, целую минуту внимательно осматривал окрестности.
Тереза с невольным интересом следила за действиями парня.
Возвращаясь обратно, Пистолет искоса взглянул на нее и подумал:
«Старушка сгорает от любопытства. Ну-ну…»
Он сел на траву в двадцати шагах от спящей Суавиты и поманил Терезу рукой.
Мадам Сула приблизилась к юноше.
– Я не хочу, чтобы малышка нас услышала, – прошептал Пистолет. – Вдруг она только притворяется спящей? Такое случается… Располагайтесь здесь. Вы знаете лучше меня, где сейчас месье Поль. Поскольку ему там хорошо, он там и останется. И не побеспокоит нас. Приступим! Говоря без околичностей, суть дела такова: старшая дочь генерала больше не девица, верно?
Тереза вздрогнула так сильно, что Пистолет замолчал.
– Что с вами? – с наивным удивлением спросил он.
– Это гнусная клевета! – процедила Тереза сквозь зубы.
– Нет, – спокойно возразил парень. – Обольститель – один тип из Черных Мантий, убийца и вор. Клянусь вам!
У Терезы опустились руки.
– Вы не знали об этом? – вскинул брови Пистолет. – Не сердитесь! Это меня не касается. Да только они думают, что вам все известно, и это для вас скверно. Ядовитые твари, о которых я вам говорил и у которых здесь логово, это Черные Мантии, самые настоящие бандиты с Корсики из Обители Спасения в Сартене, те самые, кто отвечает на вопрос «Будет ли завтра день?» и определяет сроки… Именно так.
Лицо Терезы залила мертвенная бледность.
Женщина годами жила среди людей, на которых эти слова производили такое же впечатление, как произнесенные вдруг «чума» или «холера».
– Почему вы говорите мне об этом? – хриплым голосом спросила мадам Сула.
– Потому что они пробрались сюда… А они никогда не приходят просто так, – ответил Пистолет.
– Что? – воскликнула Тереза. – Эти двое, которые убежали сейчас из сада?..
– Это – мелкая сошка, – поучительно сказал парень, – но есть рыба и покрупнее. Берегите себя и тех, кого вы любите.
– Изоль… – прошептала бедная женщина.
– А! Значит, она вам дороже всех? – произнес парень. И добавил:
– Что касается меня, то я ничего не знаю, кроме того, что видел своими глазами. Правда, видел я предостаточно, поскольку часто встречал утро, забыв накануне вечером лечь спать. Черные Мантии чертовски хитры; но и мы не лыком шиты: у месье Бадуа человек сто в деревне.
– Сто человек! – удивленно повторила Тереза.
– Целая армия, правда! – кивнул юноша, рассмеявшись. – Вы знаете, мы не из полиции. Для меня это вопрос чести, я это люблю. Мы все вместе помогаем брату невинной жертвы отомстить убийцам. Прямо как в драмах! Это – почетное дело. Вы не возражаете, если я закурю, чтобы заглушить жажду?
Тереза кивнула, и Пистолет набил и зажег свою трубку.
– Я очень мучился из-за кота, – заявил юноша, выпуская первые кольца дыма. – У меня доброе сердце, и я даже чувствителен по натуре; но ошибки молодости! Их не избежать! Надо было видеть мой успех в Бобино; вы не знали Меш, моей албаночки? Я прощаю слабости, когда речь идет об увлечении любимым делом, но расчет? Никогда! Это позор для приличного человека. Таково положение вещей. Надеюсь, если вы сможете сообщить мне нужные сведения, то сделаете это ради месье Поля, или барона, у которого мы состоим на службе; я – через месье Бадуа, а девяносто девять других парней – непосредственно. Месье Бадуа нанял меня, и я поехал с ним в дилижансе в Алансон, где месье Бадуа сказал мне: «Я останусь здесь, поскольку знаю многих из Черных Мантий как бывший полицейский. Обычно они болтаются возле префектуры. Есть и такие, кто не стесняется заходить в здание. Можно подумать, что они – лучшие друзья больших начальников».
«Ну, а ты… – прибавил он, говоря со мной фамильярно, по-дружески. – Они не знают тебя по двум причинам: во-первых, ты не был известен в те времена нигде, кроме Бобино; а во-вторых, большую часть своей жизни ты провел, путешествуя по Англии и другим зарубежным странам». И это правда, матушка Сула: сколько краев я повидал! Сколько кочевых народов изучил!
И вот, по указанию того же месье Бадуа, я отправился вперед, в кантон Ферте-Масе, что в департаменте Орн. Ехал я в дилижансе рядом с каким-то христианином, от которого так и несло каторгой; он говорил на жутком жаргоне, на обеих руках – татуировка: сердца, якоря, кинжалы и надписи «Нет счастья в жизни!», «Трубадур Сан-Картье по прозвищу Любимец красоток», «Долой Шамуазо!», «Любовь до гроба» и еще много чего другого. Просто удивительно: эти люди метят себя, как белье, чтобы их не потеряли в толпе!
Этот тип предъявил свой паспорт косым жандармам Сен-Мартен-де-Ланд, – продолжал Пистолет. – Жандармы, разумеется, ничего не поняли. Но я-то смотрел в оба! Я могу оценить качество таких документов. Тем не менее мне не удалось разговорить своего милого соседа, и это доказывает, что я не солгал, сказав вам: «Не знаю!» С другой стороны, по паспорту фамилия этого типа – Луво, и поскольку я уже слышал ее в «Большой бутылке»…
– Это был один из тех двоих? – прервала парня Тереза.
– Да, матушка Тереза… – кивнул Пистолет. – А другой, молодой месье Кокотт, сам не способный к решительным действиям, почти всегда приводит с собой готового на все мерзавца.
– Итак, – заявил юноша, – Трубадур Сан-Картье по прозвищу Любимец красоток показался мне интересным объектом для наблюдения: когда он вышел из дилижанса в местечке Ферте-Mace, я осторожно последовал за ним, и он привел меня прямиком туда, куда надо… Тихо, это секрет: я увидел там тех самых людей. Этого мне вполне достаточно, чтобы понять, как действовать дальше.
– Но принципы прежде всего, не так ли? – вскричал Клампен. – Перво-наперво надо следить за домом человека, который платит. Затем – всегда можно получить полезные сведения в префектуре. Префектура тут недалеко: я забрался туда и увидел там своего Трубадура; я стал размышлять… О! Вероятно, малышка решила проснуться? – внезапно оборвал он свою речь.
Сон Суавиты стал беспокойным. Девушка заметалась по траве и слабо взмахнула рукой.
– Сейчас она заговорит, – пробормотал Пистолет. Тереза так выразительно покачала головой, что парень воскликнул:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111