Ужо бы добраться до Киева.
– Вставай, друже! – Вбежав в землянку, Порубор растолкал Вятшу.
– Да я и не сплю, – отозвался тот и вдруг пристально всмотрелся в приятеля. – Да ты, никак, без колодки? Неужто сняли? А мне так наоборот... – Он погрустнел.
– Не сняли, Вятша. Снял.
– Снял? Снял!
– Давай скорей в кузню, покуда ведьма не проснулась. А надсмотрщик-то наш, похоже, убег!
Не расспрашивая больше ни о чем, Вятша последовал за Порубором. Тот, убежав вперед – откуда и силы взялись? – уже ждал у наковальни.
– Давай свою колодку. Вот так... – Примерился, ударил – только искры вокруг полетели. – Теперь бежим!
– Не боишься гнева ведьмы?
– Боюсь, – честно признался Порубор. – Но здесь еще страшнее.
На шеях беглецов блестели ошейники, а в горящих от радости глазах отражались звезды.
– Вот там, на севере, самая яркая звезда – Матица, – остановившись на опушке, показал рукой Порубор. – Значит, река – там. – Он уверенно кивнул влево и, не дожидаясь согласия друга, потащил его за руку.
Несколько ошеломленный подобным напором Вятша был очень удивлен, когда впереди и в самом деле показалась река.
– Ну, ты и умен, Поруборе! – присвистнул он. И тут же честно добавил: – Без тебя б я заплутал, ни к какой реке не вышел.
– Пустое, – махнул рукой отрок. – Знаешь, Вятша, мне вот подумалось вдруг... как это здорово, что мы вместе!
Ничего не ответил Вятша, почувствовал лишь, как защипало в горле, – видно, никакому друиду не удалось вытравить в душе его настоящие человеческие чувства.
Проснувшись, по обычаю, рано, старая ведьма Гиздимея не обнаружила на усадьбе ни Истомы, ни обоих отроков. Лишь обрывки цепей да раскрытые колодки валялись в кузнице.
– Сбежали, – не особенно-то расстраиваясь, покачала она головой. – Слава Перуну, хоть глину вывезти успели. Ну и человечий жир – выпарю, как мужички привезут, пригодится. Жаль только вот, мало у них его, жира...
Ничуть не сомневаясь в том, что в самое ближайшее время местные смерды доставят ей трупы беглецов, колдунья спустилась к себе – приготовить котел для страшного варева.
Удачно сбежавшие отроки добрались на плоту почти до самого Киева. Почти – потому как встретился им во время последней ночевки в лесу улыбчивый, чем-то похожий на медведя дядько.
– Подработать хотите, парни? – цепко осмотрев отроков, осведомился он.
Те насторожились.
– Да не смотрите вы волками – сено я вывезти не успел, так пособите на телегу погрузить. Куну получите.
– Куну? Ну, если куну...
– Вот и ладно.
– А где твоя телега-то?
– Да за Почайной.
– Ой, это ж в другую сторону.
– Так мы напрямки, лугом. Чай, куны-то на земле не валяются, а мне, робята, боле и просить некого, все в Киеве на торжище. Да вот и я сено вывезу, враз туда же подамся. Хотите, так и вас отвезу, быстро доедем.
– Хотим, конечно. Показывай, где твое сено.
Телегу загрузили быстро – целый стог вкусного пахучего сена. Сами забрались сверху – поехали. Мужик шел впереди, вел лошадь, да хитровато посматривал на мальчишек – не свалились ли?
– Не смотри, дядько, не свалимся! – хохотали те.
Мужик лишь улыбался. Проехав луг, свернули в кусты, затем – на пригорок, там, за малинником, показалась небольшая усадьба. К ней и поехали.
– Эй, где вы там? – остановив воз у ворот, закричал мужик, и две крупные, похожие на кобылиц, девки быстро распахнули створки. В глубине двора показалась крупная скуластая баба – видно, хозяйка.
– Что встали? – крикнул девкам мужик и, повернувшись к хозяйке, тихонько добавил: – Работничков новых прибери, люба.
Глава 15
БИТВА
Сентябрь – октябрь 863 г. Земли радимичей – Киев
Наконец-то я здесь, здесь!
Рать врагов цепью волн распалась,
Не удалось им на осиновый шест
Водрузить головы моей парус.
Сергей Есенин. «Пугачев»
Их вывели к воротам острога, всех троих – Ладиславу, Любиму, Речку. Выстроили в ряд – в рваных коротких рубахах, чумазых, избитых, смешных. Босые ноги девчонок были покрыты синяками и грязью. Накрапывал дождь, серое, затянутое тучами, небо нависало над самой землей, цепляясь мокрым брюхом за острые вершины елей. Девушки не чувствовали холода, догадываясь, что пришел их последний день.
– Помни о договоре, – повернувшись, быстро шепнула Ладислава. Любима кивнула. Ночью они вовсе не спали в своем узилище: говорили, вспоминали, строили планы, даже потихоньку пели песни, ведь в эти дни был праздник – осенины – и молодежь в окрестных селениях наверняка всю ночь жгла костры, горланила песни, водила хороводы.
Убежать девушки не смогли, как ни пытались. Лейв с Ильманом Карасем учли прошлые ошибки: цепи, сковывающие руки пленниц, были тяжелы и надежны. Девчонки даже улыбнулись друг другу во тьме амбара, вспомнив, как ловко пробили голову стражу в старом остроге. Пробили цепью... Так, может, и здесь? Если удастся... А если по одному сюда никто не зайдет?
– Тогда при первом же удобном случае мы должны придушить кого-нибудь из врагов, – твердо заявила Любима. – Лучше Лейва, но можно и приезжего, он тоже, видать, знатный. Одним не так скучно идти на тот свет. Не плачь, Речка, не плачь.
– Плакать не надо. – Ладислава неожиданно улыбнулась. – А ты неплохо придумала, Любима. Захватить кого-нибудь из их вожаков. Только вот насчет того света... Как ты думаешь, если в наших руках окажется... ну, хотя бы этот противный Лейв, мы сможем чего-нибудь добиться?
Любима вздрогнула:
– Ах, вот о чем ты подумала? Что ж, не так уж и плохо. Попытаться стоит, в конце концов, чего нам терять?
– А может, они нас отпустят? – глотая слезы, жалобно предположила Речка. – Обменяют на кого-нибудь иль продадут?
– Нет, Реченька, – покачала головой Любима. – Нет, родная, не обменяют и не продадут, а принесут в жертву своим кровавым божествам! Как и хотели поступить раньше. Потому – права Лада, попробуем, как я придумала и как сказала она. Получится – хорошо, нет – не придется умереть в одиночестве. Хотя я, конечно, не думаю, что нам удастся выбраться на свободу.
– Может быть, нам достаточно будет лишь продержаться какое-то время, – тихо предположила Ладислава. – Ярилу наверняка удалось бежать, и я почему-то думаю, он не из тех людей, что может вот так запросто нас бросить!
– Мне тоже так показалось, – кивнула Любима и густо покраснела. Хорошо, темно было, не видно, хотя, впрочем, кого стесняться-то? Любимых подруг? – Ярил, наверное, попытается придумать что-то. Только вот выбрался ли он из острога? Хоть бы выбрался, хоть бы...
– В общем, уговор, девы. – Ладислава крепко обняла подруг. – Улучить удобный момент и... лучше Лейва, похоже, он тут самый главный. Только не торопиться... Чтоб наверняка. Да не плачь ты, Реченька, помни – никогда нельзя сидеть сложа руки. Только бороться. Тогда, может, что и выйдет, если будут милостивы боги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
– Вставай, друже! – Вбежав в землянку, Порубор растолкал Вятшу.
– Да я и не сплю, – отозвался тот и вдруг пристально всмотрелся в приятеля. – Да ты, никак, без колодки? Неужто сняли? А мне так наоборот... – Он погрустнел.
– Не сняли, Вятша. Снял.
– Снял? Снял!
– Давай скорей в кузню, покуда ведьма не проснулась. А надсмотрщик-то наш, похоже, убег!
Не расспрашивая больше ни о чем, Вятша последовал за Порубором. Тот, убежав вперед – откуда и силы взялись? – уже ждал у наковальни.
– Давай свою колодку. Вот так... – Примерился, ударил – только искры вокруг полетели. – Теперь бежим!
– Не боишься гнева ведьмы?
– Боюсь, – честно признался Порубор. – Но здесь еще страшнее.
На шеях беглецов блестели ошейники, а в горящих от радости глазах отражались звезды.
– Вот там, на севере, самая яркая звезда – Матица, – остановившись на опушке, показал рукой Порубор. – Значит, река – там. – Он уверенно кивнул влево и, не дожидаясь согласия друга, потащил его за руку.
Несколько ошеломленный подобным напором Вятша был очень удивлен, когда впереди и в самом деле показалась река.
– Ну, ты и умен, Поруборе! – присвистнул он. И тут же честно добавил: – Без тебя б я заплутал, ни к какой реке не вышел.
– Пустое, – махнул рукой отрок. – Знаешь, Вятша, мне вот подумалось вдруг... как это здорово, что мы вместе!
Ничего не ответил Вятша, почувствовал лишь, как защипало в горле, – видно, никакому друиду не удалось вытравить в душе его настоящие человеческие чувства.
Проснувшись, по обычаю, рано, старая ведьма Гиздимея не обнаружила на усадьбе ни Истомы, ни обоих отроков. Лишь обрывки цепей да раскрытые колодки валялись в кузнице.
– Сбежали, – не особенно-то расстраиваясь, покачала она головой. – Слава Перуну, хоть глину вывезти успели. Ну и человечий жир – выпарю, как мужички привезут, пригодится. Жаль только вот, мало у них его, жира...
Ничуть не сомневаясь в том, что в самое ближайшее время местные смерды доставят ей трупы беглецов, колдунья спустилась к себе – приготовить котел для страшного варева.
Удачно сбежавшие отроки добрались на плоту почти до самого Киева. Почти – потому как встретился им во время последней ночевки в лесу улыбчивый, чем-то похожий на медведя дядько.
– Подработать хотите, парни? – цепко осмотрев отроков, осведомился он.
Те насторожились.
– Да не смотрите вы волками – сено я вывезти не успел, так пособите на телегу погрузить. Куну получите.
– Куну? Ну, если куну...
– Вот и ладно.
– А где твоя телега-то?
– Да за Почайной.
– Ой, это ж в другую сторону.
– Так мы напрямки, лугом. Чай, куны-то на земле не валяются, а мне, робята, боле и просить некого, все в Киеве на торжище. Да вот и я сено вывезу, враз туда же подамся. Хотите, так и вас отвезу, быстро доедем.
– Хотим, конечно. Показывай, где твое сено.
Телегу загрузили быстро – целый стог вкусного пахучего сена. Сами забрались сверху – поехали. Мужик шел впереди, вел лошадь, да хитровато посматривал на мальчишек – не свалились ли?
– Не смотри, дядько, не свалимся! – хохотали те.
Мужик лишь улыбался. Проехав луг, свернули в кусты, затем – на пригорок, там, за малинником, показалась небольшая усадьба. К ней и поехали.
– Эй, где вы там? – остановив воз у ворот, закричал мужик, и две крупные, похожие на кобылиц, девки быстро распахнули створки. В глубине двора показалась крупная скуластая баба – видно, хозяйка.
– Что встали? – крикнул девкам мужик и, повернувшись к хозяйке, тихонько добавил: – Работничков новых прибери, люба.
Глава 15
БИТВА
Сентябрь – октябрь 863 г. Земли радимичей – Киев
Наконец-то я здесь, здесь!
Рать врагов цепью волн распалась,
Не удалось им на осиновый шест
Водрузить головы моей парус.
Сергей Есенин. «Пугачев»
Их вывели к воротам острога, всех троих – Ладиславу, Любиму, Речку. Выстроили в ряд – в рваных коротких рубахах, чумазых, избитых, смешных. Босые ноги девчонок были покрыты синяками и грязью. Накрапывал дождь, серое, затянутое тучами, небо нависало над самой землей, цепляясь мокрым брюхом за острые вершины елей. Девушки не чувствовали холода, догадываясь, что пришел их последний день.
– Помни о договоре, – повернувшись, быстро шепнула Ладислава. Любима кивнула. Ночью они вовсе не спали в своем узилище: говорили, вспоминали, строили планы, даже потихоньку пели песни, ведь в эти дни был праздник – осенины – и молодежь в окрестных селениях наверняка всю ночь жгла костры, горланила песни, водила хороводы.
Убежать девушки не смогли, как ни пытались. Лейв с Ильманом Карасем учли прошлые ошибки: цепи, сковывающие руки пленниц, были тяжелы и надежны. Девчонки даже улыбнулись друг другу во тьме амбара, вспомнив, как ловко пробили голову стражу в старом остроге. Пробили цепью... Так, может, и здесь? Если удастся... А если по одному сюда никто не зайдет?
– Тогда при первом же удобном случае мы должны придушить кого-нибудь из врагов, – твердо заявила Любима. – Лучше Лейва, но можно и приезжего, он тоже, видать, знатный. Одним не так скучно идти на тот свет. Не плачь, Речка, не плачь.
– Плакать не надо. – Ладислава неожиданно улыбнулась. – А ты неплохо придумала, Любима. Захватить кого-нибудь из их вожаков. Только вот насчет того света... Как ты думаешь, если в наших руках окажется... ну, хотя бы этот противный Лейв, мы сможем чего-нибудь добиться?
Любима вздрогнула:
– Ах, вот о чем ты подумала? Что ж, не так уж и плохо. Попытаться стоит, в конце концов, чего нам терять?
– А может, они нас отпустят? – глотая слезы, жалобно предположила Речка. – Обменяют на кого-нибудь иль продадут?
– Нет, Реченька, – покачала головой Любима. – Нет, родная, не обменяют и не продадут, а принесут в жертву своим кровавым божествам! Как и хотели поступить раньше. Потому – права Лада, попробуем, как я придумала и как сказала она. Получится – хорошо, нет – не придется умереть в одиночестве. Хотя я, конечно, не думаю, что нам удастся выбраться на свободу.
– Может быть, нам достаточно будет лишь продержаться какое-то время, – тихо предположила Ладислава. – Ярилу наверняка удалось бежать, и я почему-то думаю, он не из тех людей, что может вот так запросто нас бросить!
– Мне тоже так показалось, – кивнула Любима и густо покраснела. Хорошо, темно было, не видно, хотя, впрочем, кого стесняться-то? Любимых подруг? – Ярил, наверное, попытается придумать что-то. Только вот выбрался ли он из острога? Хоть бы выбрался, хоть бы...
– В общем, уговор, девы. – Ладислава крепко обняла подруг. – Улучить удобный момент и... лучше Лейва, похоже, он тут самый главный. Только не торопиться... Чтоб наверняка. Да не плачь ты, Реченька, помни – никогда нельзя сидеть сложа руки. Только бороться. Тогда, может, что и выйдет, если будут милостивы боги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78