Туда они и отправились. На улицах города развернулась бурная деятельность: вереницы нагруженных до отказа автомобилей самых разных форм и размеров, по всей вероятности, отвозили продовольствие и снаряжение революционерам, все еще ведущим бои в Тебризе. Конвой остановился у здания, похожего на школу. У внутреннего его двора собралась огромная и шумная толпа, которая, по-видимому, ждала, когда ее пустят на территорию. После небольшого спора курды уговорили стоявшего у ворот часового разрешить въехать во двор «скорой помощи» и двум «рейнжроверам». Только когда за ними закрыли ворота, Коберн облегченно вздохнул.
Они вышли из машин. Во дворе было полно простреленных автомобилей. На груде ящиков, служивших упаковкой для винтовок, стоял мулла и держал пламенную речь. Слушавшая его толпа мужчин выражала ему бурную поддержку.
– Они принимают присягу на верность революционному режиму, и мулла призывает их отправиться в Тебриз, чтобы драться там за революцию, – пояснил Рашид.
Охранники провели американцев к зданию школы, расположенному на краю двора. На ступеньках появился какой-то человек и начал злобно кричать, показывая на курдов.
– Они не должны проходить в здание с оружием, – перевел Рашид.
Коберну показалось, что курды занервничали. К своему удивлению, они вдруг обнаружили, что оказались на враждебной территории. Курды показали записку от махабадского муллы. Вновь начался спор.
Наконец Рашид сказал:
– Вы все подождите здесь, а я поднимусь и поговорю с председателем революционного комитета. – Он побежал вверх по ступенькам и скрылся в здании.
Пол и Гэйден закурили. Пол находился в подавленном настроении. Ему было страшно. Он чувствовал, что эти люди могут позвонить в Тегеран и все о нем выяснить. Однако возможность снова попасть в тюрьму казалась ему не самым худшим выходом из создавшегося положения. Он повернулся к Гэйдену:
– Я, конечно, благодарен вам за все, что вы для меня сделали, но, хоть мне и стыдно признаться в этом, я думаю, что теперь нам крышка.
Коберна больше всего беспокоила толпа за воротами. Здесь, на внутреннем дворе, все-таки старались поддерживать порядок. Там же, за стеной, собралась волчья стая. Что, если им удастся уговорить какого-нибудь незадачливого охранника открыть ворота? Тогда эта свора разъяренных людей линчует их. В Тегеране толпа буквально растерзала одного иранского парня, который чем-то не угодил ей. Озверевшая и впавшая в истерику, она оторвала ему руки и ноги.
Охранники взмахнули оружием, показывая американцам, чтобы они оставались на краю двора и стали к стене. Чувствуя свою беспомощность, американцы подчинились. Коберн посмотрел на стену. На ней были следы от пуль. Пол тоже заметил это, и его лицо побелело от страха.
– Боже мой! – пробормотал он, – нам, кажется, каюк.
* * *
«Какова психология председателя революционного комитета? – рассуждал Рашид. – У него уйма дел. Он только что взял на себя управление этим городом, и раньше ему никогда не доводилось быть городским головой. Ему приходится решать судьбу офицеров разбитой армии, вылавливать и допрашивать всех, кто подозревается в сотрудничестве с САВАК, налаживать работу городских служб, защищаться от контрреволюции и посылать людей воевать в Тебризе».
Рашид пришел к выводу, что единственное желание этого человека – поскорее избавиться от лишних дел.
Ему некогда заниматься американцами, убегающими из страны. Нет у него и сочувствия к ним. Поэтому если уж придется решать, что с ними делать, то лучше всего просто бросить их пока за решетку, а потом, на досуге, разобраться. Значит, я должен позаботиться о том, чтобы он не принял на их счет никакого решения.
Рашид вошел в класс. Руководитель революционного комитета сидел на полу. Это был высокий, сильный мужчина, взволнованный только что одержанной победой. Однако он страшно устал, был растерян и нервничал.
Сопровождающий Рашида охранник представил его:
– Этот человек приехал из Махабада с письмом от муллы. С ним шесть американцев.
Рашид вспомнил, что в одной из кинокартин герой проходит в охраняемое здание, взмахнув перед носом часовых водительским удостоверением вместо пропуска. Если действуешь уверенно, тебя не подозревают.
– Нет, я пришел по поручению Тегеранского революционного комитета, – заявил Рашид. – В Тегеране пять-шесть тысяч американцев, и мы решили отправить их домой. Аэропорт закрыт. Поэтому нам приходится вывозить американцев таким путем. Разумеется, мы вынуждены готовить их отъезд и устанавливать определенный порядок их выезда из страны. Вот почему я здесь. Вы, как я вижу, очень заняты решением других проблем. Может быть, мне лучше поговорить об этом с кем-нибудь из ваших подчиненных?
– Да, – согласился председатель революционного комитета и жестом показал, чтобы они уходили.
Метод наглого вранья сработал.
– Я заместитель председателя революционного комитета, – сказал Рашиду его провожатый, когда они вышли из класса. Заместитель провел его в другую комнату, где пять-шесть человек пили чай. Рашид нарочито громко, чтобы слышали другие, объяснял зампреду ревкома:
– Эти американцы просто хотят домой к своим семьям. Мы рады избавиться от них и хотим, чтобы с ними обращались хорошо. Тогда у них не будет никаких претензий к новому режиму.
– Почему американцы едут сейчас с вами? – спросил зампред ревкома.
– Я хочу все проверить. Таким образом мы узнаем, какие с этим могут быть трудности...
– Но вы же не позволите им пересечь границу.
– Позволю. Это хорошие люди, которые никогда не причиняли вреда нашей стране. Дома их ждут жены и дети. У одного из них умирает в больнице маленький ребенок. Поэтому Тегеранский революционный комитет поручил мне помочь им перейти границу...
Он продолжал в том же духе. Время от времени зампред ревкома прерывал его вопросами: На кого работали американцы? Что они взяли с собой? Откуда Рашид знает, что они не агенты САВАК, подосланные из Тебриза контрреволюционерами? На каждый вопрос у Рашида находился подробный ответ. Рашид умел убеждать людей словом. Главное, говорить не останавливаясь. Если дать собеседнику передышку, у того будет время подумать и возразить. В комнате все время толпился народ. Одни входили, другие выходили. Сам зампред ревкома исчезал раза три-четыре.
В конце концов он в очередной раз появился в комнате и заявил:
– Мне надо связаться с Тегераном и проверить ваши слова.
Рашид приуныл. Конечно, в Тегеране некому подтвердить его версию. Однако целая вечность уйдет на то, чтобы туда дозвониться.
– Все уже проверено в самом Тегеране, и не надо меня перепроверять, – возразил он. – Но если вы настаиваете, я отвезу американцев в гостиницу, чтобы они ждали там.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141