Она, наверное, здорово надоедает Мерву Стафферу. Каждый день звонит и спрашивает, где ее муж, что он делает и когда вернется домой.
Коберн отдавал себе отчет в том, что дома ему придется кое-что решать. Он вовсе не был уверен, что хочет всю оставшуюся жизнь прожить вместе с Лиз. А после этого случая и она, возможно, станет думать так же. «Ведь когда-то мы любили друг друга, – подумал Коберн. – Почему любовь проходит?»
Послышались шаги. Низкорослый человек с курчавой головой шел прямо на него.
– Рашид! – свистящим шепотом позвал Коберн.
– Джей?
– Дружище, я так рад, что ты здесь! – воскликнул Коберн, беря его за руку. – Пошли в дом.
Войдя в гостиную, Рашид поздоровался со всеми и заморгал. Он всегда моргал и нервно покашливал, когда волновался. Саймонс усадил его и объяснил свой план. Рашид заморгал еще чаще.
Когда он понял, о чем его просят, то слегка заважничал.
– Я помогу вам при одном условии, – заявил он и закашлялся. – Я знаю эту страну и ее культуру. Все вы занимаете высокое положение в ЭДС. Но Иран – это не ЭДС. Вам придется беспрекословно выполнять мои распоряжения.
У Коберна перехватило дыхание. Никто еще так не разговаривал с Саймонсом.
Саймонс только улыбнулся.
– Обещаем выполнять все твои распоряжения, Рашид.
Через несколько минут Коберн незаметно отвел Саймонса в сторону и тихо спросил:
– Полковник, вы что, серьезно дадите Рашиду командовать нами?
– Конечно, – невозмутимо ответил Саймонс. – Он будет командовать до тех пор, пока делает то, что мне нужно.
Коберн лучше Саймонса представлял себе, как трудно управлять Рашидом, даже когда предполагается, что тот выполняет чужие приказы. С другой стороны, из всех руководителей небольших групп, с которыми приходилось сталкиваться Коберну, Саймонс был самым лучшим. Кроме того, для Рашида это родная страна, а Саймонс не говорит на фарси... Совсем не хотелось бы, чтобы во время путешествия между Рашидом и Саймонсом началась борьба за власть.
Коберн по телефону связался с Далласом и поговорил с Мервом Стаффером. Пол закодировал предполагаемый маршрут «нечистых» к границе, и Коберн передал Стафферу закодированное сообщение.
Затем они обсудили, как им поддерживать связь, когда группа отправится в путь. Судя по всему, в сельской местности нельзя позвонить в Даллас из телефона-автомата. Поэтому было решено посылать сообщения через сотрудника ЭДС в Тегеране Голама. Он не узнает, что его используют для этой цели. Коберн будет звонить Голаму раз в день. Если все вдет хорошо, он скажет: «У меня сообщение для Джима Найфелера: у нас все в порядке». Когда группа доберется до Резайе, он добавит: «Мы на базе». В свою очередь Стаффер будет просто звонить Голаму и справляться, не поступало ли сообщений. До тех пор пока все идет гладко, Голам останется в неведении. Если же начнутся осложнения, придется перестать притворяться: Коберн скажет Голаму правду, объяснит, какие они испытывают трудности, и попросит его позвонить в Даллас.
Стаффер и Коберн настолько привыкли к шифру, что могли обсуждать дела в основном на обычном английском языке, перемежая его лишь несколькими комбинациями букв и ключевыми кодовыми словами. При этом они были уверены, что никто из подслушивающих их разговор не поймет, о чем идет речь.
Мерв сообщил, что в случае необходимости Перо готов вылететь из Турции в северо-западный Иран и подобрать «нечистых». Ему нужно, чтобы «рейнжроверы» были хорошо видны с воздуха. Поэтому он предлагает нанести на крышу каждого из них огромную букву "Х". Ее можно написать краской или вырезать из изоляционной ленты, которой пользуются электрики, и приклеить на крышу. Если машина вдруг сломается, кончится бензин или случится что-то подобное и ее придется бросить, букву "Х" следует заменить на букву "А".
От Перо поступило еще одно сообщение. Он разговаривал с адмиралом Мурером, который сказал ему, что обстановка в Иране, по-видимому, ухудшается и что группе нужно поскорее выбираться оттуда. Коберн доложил об этом Саймонсу, на что тот съязвил:
– Передайте адмиралу Муреру, что вода здесь есть только на кухне в раковине. Я вот сейчас смотрю в окно и что-то не вижу там кораблей.
Коберн рассмеялся и ответил Стафферу:
– Мы поняли смысл сообщения.
Было уже почти пять часов утра. Время разговора подошло к концу.
– Береги себя, Джей, – сказал Стаффер. Его голос слегка задрожал. – Не высовывайся там, слышишь?
– Не беспокойся, не буду.
– Желаю удачи.
– Счастливо.
Коберн повесил трубку.
* * *
На рассвете Рашид на одном из «рейнжроверов» поехал разведать, что творится на улицах города. Ему нужно было выяснить, как можно выехать из столицы, минуя дорожные заграждения. Если в городе идут тяжелые бои, группа задержится еще на двадцать четыре часа.
Одновременно Коберн на втором «рейнжровере» отправился на встречу с Голамом. Он отдал Голаму наличные деньги на выплату в «Бухаресте» предстоящей зарплаты служащим ЭДС и ничего не сказал ему о том, что через него будут передаваться сообщения в Даллас. Нужно было создать впечатление, что все идет своим чередом, чтобы оставшиеся на работе иранские служащие не заподозрили, что их американские боссы уехали.
Когда он вернулся в квартиру Дворанчиков, члены группы обсуждали вопрос, кому в какой машине ехать. Было совершенно очевидно, что Рашид должен вести первую машину. В нее сядут Саймонс, Билл и Кин Тэйлор. Во второй поедут Коберн, Пол и Гэйден.
Саймонс сказал:
– Коберн, не сводите с Пола глаз до тех пор, пока он не доберется до Далласа. Тэйлор, вам надлежит делать то же в отношении Билла.
Рашид вернулся и сообщил, что в городе на удивление спокойно.
– Хорошо, – отозвался Саймонс. – Пора собираться в дорогу.
Кин Тэйлор и Билл пошли наполнять бензобаки «рейнжроверов» из двухсот десятилитровой емкости. Горючее предстояло откачивать в машины. Чтобы началось движение, пришлось отсасывать его через шланг. Тэйлор так наглотался бензина, что, когда вернулся в дом, у него началась рвота. Впервые никто над ним не смеялся.
У Коберна сохранилось несколько таблеток, придающих организму бодрость, которые он купил по настоянию Саймонса в одной из тегеранских аптек. Ни он, ни Саймонс не спали уже ровно сутки. Теперь, чтобы не заснуть, оба приняли по таблетке.
Пол собрал на кухне все пищевые продукты, не портящиеся в дороге, – крекеры, небольшие кексы, консервированные пудинги и сыр. Пища отнюдь не калорийная, но с голоду не помрешь.
Коберн шепнул Полу:
– Обязательно возьми кассетник, чтобы в машине у нас была музыка.
Билл загрузил в машину одеяла, фонарики и консервные ножи.
Теперь все члены группы были готовы к отъезду.
Они вышли из дома.
Когда стали садиться в машины, Рашид сказал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141
Коберн отдавал себе отчет в том, что дома ему придется кое-что решать. Он вовсе не был уверен, что хочет всю оставшуюся жизнь прожить вместе с Лиз. А после этого случая и она, возможно, станет думать так же. «Ведь когда-то мы любили друг друга, – подумал Коберн. – Почему любовь проходит?»
Послышались шаги. Низкорослый человек с курчавой головой шел прямо на него.
– Рашид! – свистящим шепотом позвал Коберн.
– Джей?
– Дружище, я так рад, что ты здесь! – воскликнул Коберн, беря его за руку. – Пошли в дом.
Войдя в гостиную, Рашид поздоровался со всеми и заморгал. Он всегда моргал и нервно покашливал, когда волновался. Саймонс усадил его и объяснил свой план. Рашид заморгал еще чаще.
Когда он понял, о чем его просят, то слегка заважничал.
– Я помогу вам при одном условии, – заявил он и закашлялся. – Я знаю эту страну и ее культуру. Все вы занимаете высокое положение в ЭДС. Но Иран – это не ЭДС. Вам придется беспрекословно выполнять мои распоряжения.
У Коберна перехватило дыхание. Никто еще так не разговаривал с Саймонсом.
Саймонс только улыбнулся.
– Обещаем выполнять все твои распоряжения, Рашид.
Через несколько минут Коберн незаметно отвел Саймонса в сторону и тихо спросил:
– Полковник, вы что, серьезно дадите Рашиду командовать нами?
– Конечно, – невозмутимо ответил Саймонс. – Он будет командовать до тех пор, пока делает то, что мне нужно.
Коберн лучше Саймонса представлял себе, как трудно управлять Рашидом, даже когда предполагается, что тот выполняет чужие приказы. С другой стороны, из всех руководителей небольших групп, с которыми приходилось сталкиваться Коберну, Саймонс был самым лучшим. Кроме того, для Рашида это родная страна, а Саймонс не говорит на фарси... Совсем не хотелось бы, чтобы во время путешествия между Рашидом и Саймонсом началась борьба за власть.
Коберн по телефону связался с Далласом и поговорил с Мервом Стаффером. Пол закодировал предполагаемый маршрут «нечистых» к границе, и Коберн передал Стафферу закодированное сообщение.
Затем они обсудили, как им поддерживать связь, когда группа отправится в путь. Судя по всему, в сельской местности нельзя позвонить в Даллас из телефона-автомата. Поэтому было решено посылать сообщения через сотрудника ЭДС в Тегеране Голама. Он не узнает, что его используют для этой цели. Коберн будет звонить Голаму раз в день. Если все вдет хорошо, он скажет: «У меня сообщение для Джима Найфелера: у нас все в порядке». Когда группа доберется до Резайе, он добавит: «Мы на базе». В свою очередь Стаффер будет просто звонить Голаму и справляться, не поступало ли сообщений. До тех пор пока все идет гладко, Голам останется в неведении. Если же начнутся осложнения, придется перестать притворяться: Коберн скажет Голаму правду, объяснит, какие они испытывают трудности, и попросит его позвонить в Даллас.
Стаффер и Коберн настолько привыкли к шифру, что могли обсуждать дела в основном на обычном английском языке, перемежая его лишь несколькими комбинациями букв и ключевыми кодовыми словами. При этом они были уверены, что никто из подслушивающих их разговор не поймет, о чем идет речь.
Мерв сообщил, что в случае необходимости Перо готов вылететь из Турции в северо-западный Иран и подобрать «нечистых». Ему нужно, чтобы «рейнжроверы» были хорошо видны с воздуха. Поэтому он предлагает нанести на крышу каждого из них огромную букву "Х". Ее можно написать краской или вырезать из изоляционной ленты, которой пользуются электрики, и приклеить на крышу. Если машина вдруг сломается, кончится бензин или случится что-то подобное и ее придется бросить, букву "Х" следует заменить на букву "А".
От Перо поступило еще одно сообщение. Он разговаривал с адмиралом Мурером, который сказал ему, что обстановка в Иране, по-видимому, ухудшается и что группе нужно поскорее выбираться оттуда. Коберн доложил об этом Саймонсу, на что тот съязвил:
– Передайте адмиралу Муреру, что вода здесь есть только на кухне в раковине. Я вот сейчас смотрю в окно и что-то не вижу там кораблей.
Коберн рассмеялся и ответил Стафферу:
– Мы поняли смысл сообщения.
Было уже почти пять часов утра. Время разговора подошло к концу.
– Береги себя, Джей, – сказал Стаффер. Его голос слегка задрожал. – Не высовывайся там, слышишь?
– Не беспокойся, не буду.
– Желаю удачи.
– Счастливо.
Коберн повесил трубку.
* * *
На рассвете Рашид на одном из «рейнжроверов» поехал разведать, что творится на улицах города. Ему нужно было выяснить, как можно выехать из столицы, минуя дорожные заграждения. Если в городе идут тяжелые бои, группа задержится еще на двадцать четыре часа.
Одновременно Коберн на втором «рейнжровере» отправился на встречу с Голамом. Он отдал Голаму наличные деньги на выплату в «Бухаресте» предстоящей зарплаты служащим ЭДС и ничего не сказал ему о том, что через него будут передаваться сообщения в Даллас. Нужно было создать впечатление, что все идет своим чередом, чтобы оставшиеся на работе иранские служащие не заподозрили, что их американские боссы уехали.
Когда он вернулся в квартиру Дворанчиков, члены группы обсуждали вопрос, кому в какой машине ехать. Было совершенно очевидно, что Рашид должен вести первую машину. В нее сядут Саймонс, Билл и Кин Тэйлор. Во второй поедут Коберн, Пол и Гэйден.
Саймонс сказал:
– Коберн, не сводите с Пола глаз до тех пор, пока он не доберется до Далласа. Тэйлор, вам надлежит делать то же в отношении Билла.
Рашид вернулся и сообщил, что в городе на удивление спокойно.
– Хорошо, – отозвался Саймонс. – Пора собираться в дорогу.
Кин Тэйлор и Билл пошли наполнять бензобаки «рейнжроверов» из двухсот десятилитровой емкости. Горючее предстояло откачивать в машины. Чтобы началось движение, пришлось отсасывать его через шланг. Тэйлор так наглотался бензина, что, когда вернулся в дом, у него началась рвота. Впервые никто над ним не смеялся.
У Коберна сохранилось несколько таблеток, придающих организму бодрость, которые он купил по настоянию Саймонса в одной из тегеранских аптек. Ни он, ни Саймонс не спали уже ровно сутки. Теперь, чтобы не заснуть, оба приняли по таблетке.
Пол собрал на кухне все пищевые продукты, не портящиеся в дороге, – крекеры, небольшие кексы, консервированные пудинги и сыр. Пища отнюдь не калорийная, но с голоду не помрешь.
Коберн шепнул Полу:
– Обязательно возьми кассетник, чтобы в машине у нас была музыка.
Билл загрузил в машину одеяла, фонарики и консервные ножи.
Теперь все члены группы были готовы к отъезду.
Они вышли из дома.
Когда стали садиться в машины, Рашид сказал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141