Он все никак не мог успокоиться. Наконец, кое-как овладев собой, прохрипел:
– Ох, Эйприл, Эйприл! Вот это женщина! Я еще такой не встречал, клянусь! Красавица и гордячка… Да ты просто чудо! – Он сгреб ее в объятия и на мгновение прижал к себе с такой силой, что Эйприл чуть не задохнулась. – Я рад, что ты здесь, милочка, право слово! А теперь давай поторапливайся, – добавил он, отсмеявшись. – Поела? Тогда обувайся, и пошли. Мы-то с тобой знаем, что ты моя любимица, но если я позволю тебе отлынивать от работы, остальные женщины с самого начала возненавидят тебя, а это никуда не годится. Ты должна постараться поладить с ними, поняла? Ну и отлично!
Эйприл сунула ноги в деревянные башмаки и тут же ойкнула от боли – они оказались малы. Кейд начал извиняться:
– Другой обуви у меня нет, ты уж прости. Почему-то правительство совсем об этом не думает, ну, нам и приходится выкручиваться самим. Эти башмаки я снял с одного паренька-янки. Как-то наткнулся на него в лесу и подстрелил. Тощий был, плюгавый… Вспомнить противно! А ботинки я на всякий случай сохранил. Подумал, что рано или поздно к нам прибудет женщина, которой они будут впору. Ты вроде такая малышка, Эйприл, странно, что башмаки тебе не подошли…
– И насколько же «плюгавый» был тот мальчик? Ты хочешь сказать, что убил ребенка? – презрительно поинтересовалась Эйприл.
– Не твое дело! – Кейд нахмурился. – Он был янки, и этого достаточно. А сколько ему лет – десять или сто, – меня не касается, поняла? Для меня все янки равны. Убивал их и буду убивать!
С этими словами он обхватил Эйприл за талию и буквально вытащил из хижины. Грубые деревянные башмаки невыносимо жали, но девушка старалась не отставать от Блэкмона, быстро шагавшего впереди. Они пересекли утыканную пнями поляну и углубились в лес. Тропинка шла вдоль болота, по обеим сторонам которого виднелись поваленные деревья и густой подлесок. «Более мрачное место трудно себе представить», – с грустью подумала Эйприл. Время от времени она с опаской бросала взгляд на деревья, ожидая в любой момент увидеть на ветке притаившуюся змею.
– Если вздумаешь бежать отсюда, – поддразнил ее Кейд, – не забудь, что здесь кругом болота. А также ядовитые змеи, зыбучие пески и дикие кабаны, которые разорвут тебя на кусочки, а потом съедят! И не рассчитывай, что тебе удастся удрать по той дороге, по которой мы с тобой приехали, – там всегда стоят охранники. Ты их, может быть, и не заметишь, а уж они тебя – точно! Так что бежать можно лишь по болотам, – с удовольствием подытожил он.
– А может быть, я предпочту сгинуть в зыбучих песках или от укуса змеи, чем якшаться с тобой, Кейд Блэкмон!
– Послушай, Эйприл, – ухмыльнулся он и внимательно посмотрел на девушку. – В конце концов, я не так уж плох. Хорошо себя веди, и все будет отлично. Мы с тобой поладим, я уверен! А насчет того, что сейчас произошло в хижине… Я просто устал, вот и все. Ночью все будет в порядке, обещаю!
Эйприл промолчала. Ее душил гнев. Она только надеялась, что, какова бы ни была причина, по которой у него ничего не вышло, это сработает и в дальнейшем.
Вскоре лес кончился. Они вышли на другую поляну, на этот раз ровную, без пней. Площадью, как показалось Эйприл, примерно в два или три акра; поляна эта зеленела всходами. Здесь трудились женщины, одетые, как и Эйприл, в унылые, темные платья. Некоторые использовали примитивные тяпки и лопаты, остальные, стоя на коленях, ковырялись в земле голыми руками. При приближении Блэкмона и Эйприл все женщины, как по команде, прекратили работу и уставились на новенькую.
Неподалеку, в тени вяза, сидел солдат в серой форме. Увидев подошедших, он встал и не торопясь направился к ним.
– Это рядовой Эллисон, – сказал Кейд, обращаясь к Эйприл. – Делай все, что он прикажет. Он руководит всей работой.
Эйприл посмотрела на солдата, пожиравшего ее жадным взглядом. Сквозь слишком тонкое платье просвечивали соски, и она поспешно прикрылась рукой. Эллисон загоготал.
– Кажется, к нам прибыла настоящая леди, да? Не хочет, чтобы кто-нибудь видел ее грудь! – Он смачно облизнул губы. – А как насчет того, чтобы поцеловаться в знак приветствия, моя сладкая? И не смущайся, потому что скоро солнце так припечет, что ты скинешь с себя платье и будешь работать голая, как и остальные…
Стремительным движением, которое явилось полной неожиданностью для Эйприл, Кейд с силой ударил Эллисона в грудь. Тот растянулся на земле, а Блэкмон, нависший над ним, как гора, закричал:
– Придержи язык, слышишь, и не смей приставать к ней! Она не то, что остальные здешние бабы. Работать в. поле будет, но только в поле, ты понял? Не рассчитывай, что тебе удастся заполучить ее к себе в постель или побаловаться с ней в кустах! Ты понял, что я сказал, или мне для верности вышибить тебе мозги, если, конечно, они у тебя есть, в чем я лично сомневаюсь…
Эллисон покраснел от злости, но спорить с начальником не стал. А Кейд без улыбки, но вполне дружелюбно обратился к Эйприл:
– Ступай работать, Джуэл покажет тебе, что надо делать. А я пойду и выпущу твою собаку. Я ее привязал в амбаре, чтобы она не бегала там одна. Не беспокойся, я за псиной послежу, пока она не привыкнет.
Эйприл никак не могла понять этого человека. «Заботится о моей собаке, и, похоже, Счастливчик его любит, – рассуждала Эйприл, обходя рядового Эллисона. – А почему же тогда он запер его в сарае? Чтобы Счастливчик не смог прийти ко мне на помощь, услышав мои крики? Ничего не понимаю! Грубый, неотесанный мужлан – и вдруг заботится о какой-то дворняге…»
Эйприл обернулась и увидела женщину, копавшуюся в земле. Ее лицо и руки были покрыты грязью. Она окинула Эйприл враждебным взглядом.
– Чего тут объяснять-то? Или наша мисс Недотрога не знает, как дергать сорняки? Так для этого, по-моему, образования не нужно!
– Ну-ка, заткнись! Попридержи свой поганый язык… – Эллисон занес руку, намереваясь ударить разговорившуюся женщину.
Джуэл, однако, ничуть не испугалась угроз Эллисона, а продолжала с вызовом смотреть на Эйприл.
– Ну, в чем дело? – язвительно осведомилась она. – Не можешь отличить сорняк от фасоли? Ты что, янки?
– Нет, я с Юга, – поспешила ответить Эйприл, не понимая, за что эта женщина так ее невзлюбила. – Вообще-то я из Монтгомери – это в Алабаме, а как очутилась здесь… Это долго рассказывать. Но только я не шпионка и…
– Да не нужны мне твои россказни, сука! Давай-ка опускай задницу и начинай работать. Держу пари, что ты выросла в богатстве, а папаша твой небось хлестал кнутом рабов, которые гнули на вас спину. Ты-то, наверное, ни разу за всю свою жизнь и ручек не замарала!
– Джуэл, прекрати!
Эллисон снова с грозным видом направился к ней. Однако смутить Джуэл, похоже, было непросто.
– А ты меня не пугай, сукин сын!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112
– Ох, Эйприл, Эйприл! Вот это женщина! Я еще такой не встречал, клянусь! Красавица и гордячка… Да ты просто чудо! – Он сгреб ее в объятия и на мгновение прижал к себе с такой силой, что Эйприл чуть не задохнулась. – Я рад, что ты здесь, милочка, право слово! А теперь давай поторапливайся, – добавил он, отсмеявшись. – Поела? Тогда обувайся, и пошли. Мы-то с тобой знаем, что ты моя любимица, но если я позволю тебе отлынивать от работы, остальные женщины с самого начала возненавидят тебя, а это никуда не годится. Ты должна постараться поладить с ними, поняла? Ну и отлично!
Эйприл сунула ноги в деревянные башмаки и тут же ойкнула от боли – они оказались малы. Кейд начал извиняться:
– Другой обуви у меня нет, ты уж прости. Почему-то правительство совсем об этом не думает, ну, нам и приходится выкручиваться самим. Эти башмаки я снял с одного паренька-янки. Как-то наткнулся на него в лесу и подстрелил. Тощий был, плюгавый… Вспомнить противно! А ботинки я на всякий случай сохранил. Подумал, что рано или поздно к нам прибудет женщина, которой они будут впору. Ты вроде такая малышка, Эйприл, странно, что башмаки тебе не подошли…
– И насколько же «плюгавый» был тот мальчик? Ты хочешь сказать, что убил ребенка? – презрительно поинтересовалась Эйприл.
– Не твое дело! – Кейд нахмурился. – Он был янки, и этого достаточно. А сколько ему лет – десять или сто, – меня не касается, поняла? Для меня все янки равны. Убивал их и буду убивать!
С этими словами он обхватил Эйприл за талию и буквально вытащил из хижины. Грубые деревянные башмаки невыносимо жали, но девушка старалась не отставать от Блэкмона, быстро шагавшего впереди. Они пересекли утыканную пнями поляну и углубились в лес. Тропинка шла вдоль болота, по обеим сторонам которого виднелись поваленные деревья и густой подлесок. «Более мрачное место трудно себе представить», – с грустью подумала Эйприл. Время от времени она с опаской бросала взгляд на деревья, ожидая в любой момент увидеть на ветке притаившуюся змею.
– Если вздумаешь бежать отсюда, – поддразнил ее Кейд, – не забудь, что здесь кругом болота. А также ядовитые змеи, зыбучие пески и дикие кабаны, которые разорвут тебя на кусочки, а потом съедят! И не рассчитывай, что тебе удастся удрать по той дороге, по которой мы с тобой приехали, – там всегда стоят охранники. Ты их, может быть, и не заметишь, а уж они тебя – точно! Так что бежать можно лишь по болотам, – с удовольствием подытожил он.
– А может быть, я предпочту сгинуть в зыбучих песках или от укуса змеи, чем якшаться с тобой, Кейд Блэкмон!
– Послушай, Эйприл, – ухмыльнулся он и внимательно посмотрел на девушку. – В конце концов, я не так уж плох. Хорошо себя веди, и все будет отлично. Мы с тобой поладим, я уверен! А насчет того, что сейчас произошло в хижине… Я просто устал, вот и все. Ночью все будет в порядке, обещаю!
Эйприл промолчала. Ее душил гнев. Она только надеялась, что, какова бы ни была причина, по которой у него ничего не вышло, это сработает и в дальнейшем.
Вскоре лес кончился. Они вышли на другую поляну, на этот раз ровную, без пней. Площадью, как показалось Эйприл, примерно в два или три акра; поляна эта зеленела всходами. Здесь трудились женщины, одетые, как и Эйприл, в унылые, темные платья. Некоторые использовали примитивные тяпки и лопаты, остальные, стоя на коленях, ковырялись в земле голыми руками. При приближении Блэкмона и Эйприл все женщины, как по команде, прекратили работу и уставились на новенькую.
Неподалеку, в тени вяза, сидел солдат в серой форме. Увидев подошедших, он встал и не торопясь направился к ним.
– Это рядовой Эллисон, – сказал Кейд, обращаясь к Эйприл. – Делай все, что он прикажет. Он руководит всей работой.
Эйприл посмотрела на солдата, пожиравшего ее жадным взглядом. Сквозь слишком тонкое платье просвечивали соски, и она поспешно прикрылась рукой. Эллисон загоготал.
– Кажется, к нам прибыла настоящая леди, да? Не хочет, чтобы кто-нибудь видел ее грудь! – Он смачно облизнул губы. – А как насчет того, чтобы поцеловаться в знак приветствия, моя сладкая? И не смущайся, потому что скоро солнце так припечет, что ты скинешь с себя платье и будешь работать голая, как и остальные…
Стремительным движением, которое явилось полной неожиданностью для Эйприл, Кейд с силой ударил Эллисона в грудь. Тот растянулся на земле, а Блэкмон, нависший над ним, как гора, закричал:
– Придержи язык, слышишь, и не смей приставать к ней! Она не то, что остальные здешние бабы. Работать в. поле будет, но только в поле, ты понял? Не рассчитывай, что тебе удастся заполучить ее к себе в постель или побаловаться с ней в кустах! Ты понял, что я сказал, или мне для верности вышибить тебе мозги, если, конечно, они у тебя есть, в чем я лично сомневаюсь…
Эллисон покраснел от злости, но спорить с начальником не стал. А Кейд без улыбки, но вполне дружелюбно обратился к Эйприл:
– Ступай работать, Джуэл покажет тебе, что надо делать. А я пойду и выпущу твою собаку. Я ее привязал в амбаре, чтобы она не бегала там одна. Не беспокойся, я за псиной послежу, пока она не привыкнет.
Эйприл никак не могла понять этого человека. «Заботится о моей собаке, и, похоже, Счастливчик его любит, – рассуждала Эйприл, обходя рядового Эллисона. – А почему же тогда он запер его в сарае? Чтобы Счастливчик не смог прийти ко мне на помощь, услышав мои крики? Ничего не понимаю! Грубый, неотесанный мужлан – и вдруг заботится о какой-то дворняге…»
Эйприл обернулась и увидела женщину, копавшуюся в земле. Ее лицо и руки были покрыты грязью. Она окинула Эйприл враждебным взглядом.
– Чего тут объяснять-то? Или наша мисс Недотрога не знает, как дергать сорняки? Так для этого, по-моему, образования не нужно!
– Ну-ка, заткнись! Попридержи свой поганый язык… – Эллисон занес руку, намереваясь ударить разговорившуюся женщину.
Джуэл, однако, ничуть не испугалась угроз Эллисона, а продолжала с вызовом смотреть на Эйприл.
– Ну, в чем дело? – язвительно осведомилась она. – Не можешь отличить сорняк от фасоли? Ты что, янки?
– Нет, я с Юга, – поспешила ответить Эйприл, не понимая, за что эта женщина так ее невзлюбила. – Вообще-то я из Монтгомери – это в Алабаме, а как очутилась здесь… Это долго рассказывать. Но только я не шпионка и…
– Да не нужны мне твои россказни, сука! Давай-ка опускай задницу и начинай работать. Держу пари, что ты выросла в богатстве, а папаша твой небось хлестал кнутом рабов, которые гнули на вас спину. Ты-то, наверное, ни разу за всю свою жизнь и ручек не замарала!
– Джуэл, прекрати!
Эллисон снова с грозным видом направился к ней. Однако смутить Джуэл, похоже, было непросто.
– А ты меня не пугай, сукин сын!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112