Песню можно назвать «Три пренебрежения, приносящие горе».
— Святая правда, — пробормотал Кейн вполголоса, чтобы не прерывать Лэллина.
— Долгие годы первым лордом Уэльса был Ричард Фиц-Гилберт. Этот человек хотел от жизни многого, но больше всего он мечтал стать королем. Ему удалось добиться мира в горах. Но это был плохой и горький мир. Ричард приказал валлийцам построить мощную и неприступную крепость, и они сделали это. Он не почитал тех, кого следовало почитать, й это принесло ему несчастье — его лошади и собаки из серебристых стали красными. Но он не придал этому значения.
Стараясь не шуметь, сэр Гарри тихонько пробрался к багажу и вернулся с маленьким походным складным стульчиком в руках. Реднор с благодарностью взглянул на Гарри и, опершись на его руку, уселся на стул, не проронив ни слова. Что ни говори, а Гарри прав — рассказ может занять много времени. Кейн посмотрел на солнце — если Лэллин не поторопится, им ни за что не добраться до Пенибонта засветло. Как-то с трудом верилось, что Лэллин просто тянет время — песни бардов, сродни той, что сейчас пел Лэллин, обычно занимают немало времени и отличаются необыкновенной обстоятельностью.
А Лэллин продолжал свой рассказ.
Ричард Фиц-Гилберт пренебрег очень многими вещами, за что его, в конце концов, заманили в засаду и убили. Тогда пришел к власти его сын — Гилберт Фиц-Ричард. В горном королевстве все еще царил мир. Люди роптали больше, но в основном потому, что новый лорд правил мягче, и теперь они могли, не имея новых обид, припоминать старые. Но все-таки обычай гласит, что сын наследует земли отца, и потому мир не нарушили бы, но нашелся король, которому не было дела до обычаев, и человек, готовый пренебречь узами крови. На горное королевство Уэльс позарился брат Ричарда Фиц-Гилберта — Гилберт Фиц-Гилберт, граф Пемброк, готовый ради этого пренебречь своим долгом по отношению к племяннику. И великий страх опустился на Уэльс. Люди не знали, что их ждет впереди.
Они стали жить одним днем, боясь посмотреть в завтра…
Реднор осторожно вздохнул. Все это было ему давно известно, но откуда валлийцы пронюхали, что старый Пемброк положил око на земли Фиц-Ричарда? Еще непонятнее то, почему Лэллин сейчас рассказывает об этом Кейну. Бард знал: Реднор женился на дочери Пемброка, поэтому он вполне мог предположить, что Кейн заодно с тестем. Лорд Реднор весь как-то сжался — он порывался уйти и, вместе с тем, хотел дослушать Лэллина. Прервать же старика просто невозможно. Он замолчит, развернется и уйдет. Мысль о том, чтобы разговорить Лэллина так же, как мальчишку-пленника, даже в голову не приходила Кейну. Лэллин — старый и проверенный друг, пытать его — это все равно, что вздернуть на дыбу Джайлса…
— Вы в небо не смотрите, милорд. Вы меня слушайте…
Реднор изумленно уставился на старика. Он и не думал, что тот наблюдает за ним.
— Мой друг, я очень внимательно вас слушаю, просто уже темнеет. Ехать по лесам Уэльса ночью опасно.
— Слушайте меня, говорю вам, — возразил Лэллин со спокойной уверенностью в голосе. — Этой ночью вы никуда не поедете.
Реднор едва не вскочил на ноги, взбешенный мыслью, что Лэллин указывает ему, как вести себя на его собственной земле. Однако, натолкнувшись на спокойные старческие глаза, он вновь уселся, храня уважение к ремеслу старика, когда-то заставлявшего содрогаться могущественных вождей валлийских кланов.
— Как уже было сказано, — полился мелодичный голос старца, — не стало мира на этих землях. Милорд, взгляните, ваша лошадь в кровавых хлопьях, А может, это ваша кровь должна литься?
Реднор приподнялся на стуле, но, застыв от напряжения, снова опустился на место. Слова барда попали в точку. Однако рассказ еще не был окончен. Намек на смертельную угрозу жизни Реднора, высказанный после рассказа о желании Пемброка овладеть Уэльсом, мог означать только одно — убить его попытается именно Пемброк. Словно для того, чтобы обвинения в адрес тестя Реднора прозвучали как можно яснее, Лэллин шагнул вперед и схватил Кейна за руку. Прежде чем заговорить снова, он наклонился вперед, буравя своими выцветшими глазками встревоженные карие глаза рыцаря.
— Говорят, за грехи отцов суждено расплачиваться многим поколениям детей. Отец согрешил — и утратил земли Реднора. Пройдя через нежные девичьи руки, они оказались в грубых руках чужака. Теперь поговаривают, что грех будет отомщен: земли снова сменят хозяев, снова согрешит отец, и земли побывают в руках девушки, но на этот раз они возвратятся к ее отцу.
— Спасибо тебе, — сдержанно поблагодарил старика Реднор и, болезненно морщась, встал со стула. — Иногда полезно слышать, что нашептывает ветер мудрецам Уэльса. А почему ты сказал, что я никуда не поеду ночью?
— Не только ветер шепчет, лорд Реднор. Люди тоже. У нас в деревне было двое таких, мы задержали их, когда услышали о твоем приближении. Поэтому я и вышел тебе навстречу. Они хорошо поработали, даже я поверил, что ты никогда не появишься в этих местах, хотя у меня имелись свои причины на это.
— Ну что ж, думаю, так оно и есть, только что ты мне ответишь вот на такой вопрос: почему ты живешь в деревне и одет как крестьянин?
— Сэр Роберт приказал мне убираться из замка. Он сказал, ему надоело мое нытье. После этого я и поверил, что нет больше лесов лорда Реднора и сам ты никогда больше в Уэльсе не появишься. Иначе бы сэр Роберт не решился так со мной разговаривать.
Реднор побелел от злости.
— Ну что ж, я с ним разберусь, и с ним, и… — Кейн замолчал, вовремя прикусив язык. — Не бойся, Лэллин, ты возьмешь свое и даже сможешь плюнуть ему в лицо перед тем, как я вздерну его, если тебе от этого станет легче. — Кейн помолчал, понемногу приходя в себя. — Ладно, пока это не имеет значения. Я хотел бы, чтобы ты поехал со мной. Будешь помогать моим охотникам. Подожди-ка, я прикажу Джайлсу разбить лагерь и дать тебе лошадь.
— Через лес быстрее, — посоветовал Лэллин.
— Да, но на лошади проще по дороге. Твои лесные тропинки годятся разве что для горных козлов. Я там не проеду!
Спустились сумерки, когда люди Реднора возвратились в устроенный в лесу лагерь. Кейн забрался в палатку и рухнул на походную кровать. Он всегда старался держаться на высоте, когда рядом находились его солдаты, но здесь, где его никто не видел, можно было и расслабиться. Допрос двоих чудаков, задержанных жителями деревни, оказался нелегким. Кейн уткнулся в подушку, чтобы его совсем не было слышно. Что ни говори, хорошо знать, что было и что будет. Но чего стоило ему получить все эти сведения! Когда он приказал добить то, что оставалось от этих людей, он увидел искру благодарности в их глазах. Тело Реднора сотрясала крупная дрожь.
9
Дрожь унялась, но сон не шел к Кейну.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
— Святая правда, — пробормотал Кейн вполголоса, чтобы не прерывать Лэллина.
— Долгие годы первым лордом Уэльса был Ричард Фиц-Гилберт. Этот человек хотел от жизни многого, но больше всего он мечтал стать королем. Ему удалось добиться мира в горах. Но это был плохой и горький мир. Ричард приказал валлийцам построить мощную и неприступную крепость, и они сделали это. Он не почитал тех, кого следовало почитать, й это принесло ему несчастье — его лошади и собаки из серебристых стали красными. Но он не придал этому значения.
Стараясь не шуметь, сэр Гарри тихонько пробрался к багажу и вернулся с маленьким походным складным стульчиком в руках. Реднор с благодарностью взглянул на Гарри и, опершись на его руку, уселся на стул, не проронив ни слова. Что ни говори, а Гарри прав — рассказ может занять много времени. Кейн посмотрел на солнце — если Лэллин не поторопится, им ни за что не добраться до Пенибонта засветло. Как-то с трудом верилось, что Лэллин просто тянет время — песни бардов, сродни той, что сейчас пел Лэллин, обычно занимают немало времени и отличаются необыкновенной обстоятельностью.
А Лэллин продолжал свой рассказ.
Ричард Фиц-Гилберт пренебрег очень многими вещами, за что его, в конце концов, заманили в засаду и убили. Тогда пришел к власти его сын — Гилберт Фиц-Ричард. В горном королевстве все еще царил мир. Люди роптали больше, но в основном потому, что новый лорд правил мягче, и теперь они могли, не имея новых обид, припоминать старые. Но все-таки обычай гласит, что сын наследует земли отца, и потому мир не нарушили бы, но нашелся король, которому не было дела до обычаев, и человек, готовый пренебречь узами крови. На горное королевство Уэльс позарился брат Ричарда Фиц-Гилберта — Гилберт Фиц-Гилберт, граф Пемброк, готовый ради этого пренебречь своим долгом по отношению к племяннику. И великий страх опустился на Уэльс. Люди не знали, что их ждет впереди.
Они стали жить одним днем, боясь посмотреть в завтра…
Реднор осторожно вздохнул. Все это было ему давно известно, но откуда валлийцы пронюхали, что старый Пемброк положил око на земли Фиц-Ричарда? Еще непонятнее то, почему Лэллин сейчас рассказывает об этом Кейну. Бард знал: Реднор женился на дочери Пемброка, поэтому он вполне мог предположить, что Кейн заодно с тестем. Лорд Реднор весь как-то сжался — он порывался уйти и, вместе с тем, хотел дослушать Лэллина. Прервать же старика просто невозможно. Он замолчит, развернется и уйдет. Мысль о том, чтобы разговорить Лэллина так же, как мальчишку-пленника, даже в голову не приходила Кейну. Лэллин — старый и проверенный друг, пытать его — это все равно, что вздернуть на дыбу Джайлса…
— Вы в небо не смотрите, милорд. Вы меня слушайте…
Реднор изумленно уставился на старика. Он и не думал, что тот наблюдает за ним.
— Мой друг, я очень внимательно вас слушаю, просто уже темнеет. Ехать по лесам Уэльса ночью опасно.
— Слушайте меня, говорю вам, — возразил Лэллин со спокойной уверенностью в голосе. — Этой ночью вы никуда не поедете.
Реднор едва не вскочил на ноги, взбешенный мыслью, что Лэллин указывает ему, как вести себя на его собственной земле. Однако, натолкнувшись на спокойные старческие глаза, он вновь уселся, храня уважение к ремеслу старика, когда-то заставлявшего содрогаться могущественных вождей валлийских кланов.
— Как уже было сказано, — полился мелодичный голос старца, — не стало мира на этих землях. Милорд, взгляните, ваша лошадь в кровавых хлопьях, А может, это ваша кровь должна литься?
Реднор приподнялся на стуле, но, застыв от напряжения, снова опустился на место. Слова барда попали в точку. Однако рассказ еще не был окончен. Намек на смертельную угрозу жизни Реднора, высказанный после рассказа о желании Пемброка овладеть Уэльсом, мог означать только одно — убить его попытается именно Пемброк. Словно для того, чтобы обвинения в адрес тестя Реднора прозвучали как можно яснее, Лэллин шагнул вперед и схватил Кейна за руку. Прежде чем заговорить снова, он наклонился вперед, буравя своими выцветшими глазками встревоженные карие глаза рыцаря.
— Говорят, за грехи отцов суждено расплачиваться многим поколениям детей. Отец согрешил — и утратил земли Реднора. Пройдя через нежные девичьи руки, они оказались в грубых руках чужака. Теперь поговаривают, что грех будет отомщен: земли снова сменят хозяев, снова согрешит отец, и земли побывают в руках девушки, но на этот раз они возвратятся к ее отцу.
— Спасибо тебе, — сдержанно поблагодарил старика Реднор и, болезненно морщась, встал со стула. — Иногда полезно слышать, что нашептывает ветер мудрецам Уэльса. А почему ты сказал, что я никуда не поеду ночью?
— Не только ветер шепчет, лорд Реднор. Люди тоже. У нас в деревне было двое таких, мы задержали их, когда услышали о твоем приближении. Поэтому я и вышел тебе навстречу. Они хорошо поработали, даже я поверил, что ты никогда не появишься в этих местах, хотя у меня имелись свои причины на это.
— Ну что ж, думаю, так оно и есть, только что ты мне ответишь вот на такой вопрос: почему ты живешь в деревне и одет как крестьянин?
— Сэр Роберт приказал мне убираться из замка. Он сказал, ему надоело мое нытье. После этого я и поверил, что нет больше лесов лорда Реднора и сам ты никогда больше в Уэльсе не появишься. Иначе бы сэр Роберт не решился так со мной разговаривать.
Реднор побелел от злости.
— Ну что ж, я с ним разберусь, и с ним, и… — Кейн замолчал, вовремя прикусив язык. — Не бойся, Лэллин, ты возьмешь свое и даже сможешь плюнуть ему в лицо перед тем, как я вздерну его, если тебе от этого станет легче. — Кейн помолчал, понемногу приходя в себя. — Ладно, пока это не имеет значения. Я хотел бы, чтобы ты поехал со мной. Будешь помогать моим охотникам. Подожди-ка, я прикажу Джайлсу разбить лагерь и дать тебе лошадь.
— Через лес быстрее, — посоветовал Лэллин.
— Да, но на лошади проще по дороге. Твои лесные тропинки годятся разве что для горных козлов. Я там не проеду!
Спустились сумерки, когда люди Реднора возвратились в устроенный в лесу лагерь. Кейн забрался в палатку и рухнул на походную кровать. Он всегда старался держаться на высоте, когда рядом находились его солдаты, но здесь, где его никто не видел, можно было и расслабиться. Допрос двоих чудаков, задержанных жителями деревни, оказался нелегким. Кейн уткнулся в подушку, чтобы его совсем не было слышно. Что ни говори, хорошо знать, что было и что будет. Но чего стоило ему получить все эти сведения! Когда он приказал добить то, что оставалось от этих людей, он увидел искру благодарности в их глазах. Тело Реднора сотрясала крупная дрожь.
9
Дрожь унялась, но сон не шел к Кейну.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91