Но потом наступит новый ужасный период, когда Генрих прибудет в Вестминстер. Было бы лучше не взваливать на нее новое бремя, думал Саймон, когда ей и без того приходится нести на плечах такой груз. Он может подождать. Когда она вернется в Ангарад-Холл и обретет покой, сбросив с себя всю эту тяжесть, может быть, она перестанет бояться любви.
Поэтому он оказался лучше подготовлен к ее предложению о перемирии, чем большинство любовников на его месте.
– Я не стану докучать тебе, – уверил он ее, – но не освобожу тебя от данной мне клятвы.
– Мне это и не нужно. Помолвка должна оставаться в силе, пока мне приходится иметь дело с Генрихом, но тебе следует понимать, что потом для меня она уже ничего не будет значить. Я не выйду за тебя замуж, Саймон, и больше не настаиваю, чтобы ты сохранял мне верность. Ты свободен иметь дела с любой женщиной, какую пожелаешь.
– Эта свобода бесполезна, и ты не можешь предоставить ее мне. Я привязан к тебе не одной только клятвой. Я и дал тебе клятву именно потому, что был уже связан. Но я уже не раз говорил, что ни к чему принуждать тебя не стану. Чего ты еще ожидаешь от меня?
– Не знаю, – раздраженно призналась Рианнон. – В тебе есть что-то такое, что постоянно тревожит меня и шепчет «люблю», даже когда ты занят совершенно посторонними вещами в противоположном конце комнаты.
Несмотря на все беспокойство, Саймон не смог удержаться от смеха.
– Мое знаменитое обаяние! Клянусь, что я делаю это неумышленно, по крайней мере по отношению к тебе.
– Тогда, полагаю, будет лучше, если мы будем пореже находиться рядом.
Саймон посмотрел на Рианнон. Ему с трудом удалось подавить новую вспышку боли и примириться с ней.
– Нам придется жить в Лондоне в одном доме, – примирительно сказал он, – по крайней мере пока не прибудет остальное наше семейство, но мы могли бы выезжать порознь. Пока двор не приедет, ты будешь в полной безопасности с небольшой охраной. Мне не понадобится сопровождать тебя на рынки или в иные места развлечения, какие ты выберешь.
– А ты что будешь делать?
Вопрос понравился Саймону. Он опасался, что она постарается вообще забыть о его существовании.
– Я придумаю занятие для себя. У меня там полно друзей, которых я давно не видел, – мужчин.
Она кивнула и дала понять, что хочет сесть на лошадь. Они неторопливо двинулись в обратный путь к Оксфорду, и Рианнон обнаружила, что ей стало намного лучше: сыграли свою роль договоренность, к которой они пришли, и ее вера, что, вернувшись домой, она сумеет излечиться от любви, но сильное, хотя и неосознанное, влияние оказало на нее и улучшившееся настроение Саймона. Рианнон беспечно спросила у Саймона название реки, которая лениво текла внизу. Он ответил, и к дому они подъезжали уже в заметно улучшившемся настроении.
Элинор почуяла, что что-то не так, но ничего не сказала. Рианнон оставалась для нее загадкой. Она была как дикая лань, приблудившаяся к гурту домашних овец. Наблюдать за ней было одно удовольствие, но пытаться пасти ее казалось немыслимой задачей.
Кроме того, у Элинор не было времени хорошенько подумать о Саймоне и Рианнон. Когда Джеффри вернулся от короля, дома он нашел еще больше новостей, чем принес сам. Гонец Ричарда прибыл в Оксфорд в сопровождении небольшого отряда, обеспечивавшего его безопасность в неспокойной провинции, и один из воинов этого отряда отклонился в сторону, чтобы доставить Иэну письмо от Уолтера. Все затаили дыхание, когда Иэн прочел вслух о том, какой тонкой оказалась грань, отделявшая их от катастрофы.
«По милости Божьей, – писал Уолтер, – на пути в Уэльс я избрал дорогу на Вудсток, а не на Берфорд. Менее чем в полумиле от города я встретил Пемброка, который, совершенно ничего не подозревая, следовал навстречу в сопровождении всего лишь десятка воинов и двух оруженосцев. Таким образом, только счастливая случайность, что я несколько миль проехал по одной дороге, а не по другой, спасла все наше предприятие».
– Не могу поверить, что это всего лишь случайность, – выдохнула Джиллиан. – Наверняка Бог помогает нам в нашем деле.
– Бог помог тем, кто прежде всего сам позаботился о себе, отправив Уолтера, – иронично ответил Адам.
Все рассмеялись. То, что Бог помогает тем, кто сам заботится о себе, было любимой поговоркой Элинор, и от частого употребления она глубоко вбилась в головы всех домочадцев.
– Безусловно, – согласился Иэн. – Слушайте дальше. Уолтер пишет, что Ричард никак не хотел верить ему. «Граф так крепко держался за свою веру в тех, с кем он подписал перемирие, что, если бы при мне не было письма Джеффри, скрепленного его печатью, он так и остался бы при своем мнении, что я всего лишь повторяю разные нелепые слухи, и прибыл бы тем же вечером в Оксфорд, чтобы вежливости ради сопровождать затем короля в Вестминстер». Я вот думаю… – Иэн поднял глаза. – Я вот думаю, может быть, так было бы и лучше? Король был бы тронут такой доверчивостью.
Адам фыркнул.
– Да, пока змей не нашептал бы ему в ухо еще что-нибудь.
Иэн ничего не ответил на это и вернулся к письму, чтобы прочитать о том, как Ричард до последней минуты цеплялся за свою веру, что король не может нарушить данное им слово. «Он согласился, – говорилось далее в письме, – на то, чтобы вернуться к Аску и послать к королю своего представителя, поклявшись, что больше не предпримет ничего, пока не получит собственноручного отказа короля. Скорее всего, однако, в его душе уже все бурлит. Я думаю, что, когда условия перемирия окажутся нарушенными, граф уже больше не станет сдерживать силу своего гнева».
– Я тоже так думаю, – с угрюмым удовлетворением заявил Адам. – Жаль только, что его земли находятся так далеко от моих, и я не смогу оказать ему помощь продовольствием и людьми, потому что, боюсь, найдутся очень многие, кто воспользуется сварой с королем, чтобы то тут, то там грабить ради собственной наживы.
– И я так думаю, – согласился Джеффри. – Нам придется охранять покой своих земель и, если сумеем, удерживать в узде наших соседей.
– Но что, если король одержит победу? – взволнованно спросила Джоанна.
– Он и одержит. Должен, – Джеффри лукаво улыбнулся полным ужаса восклицаниям, которые последовали за его словами, и добавил: – Но Винчестер едва ли. Не думаю, что Винчестер или Генрих способны столь искусно руководить войсками, чтобы нанести серьезный ущерб Ричарду. Среди наемников найдутся довольно умелые командиры, но не настолько, чтобы повести за собой целую армию. Я-то знаю. Я имел дела с ними. Король будет опозорен еще больше, чем при Аске. Поначалу он взъярится на Пемброка, но, когда поражение будет следовать за поражением, и он увидит, что нет иного пути, кроме примирения, он отречется от Винчестера.
– Да.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111
Поэтому он оказался лучше подготовлен к ее предложению о перемирии, чем большинство любовников на его месте.
– Я не стану докучать тебе, – уверил он ее, – но не освобожу тебя от данной мне клятвы.
– Мне это и не нужно. Помолвка должна оставаться в силе, пока мне приходится иметь дело с Генрихом, но тебе следует понимать, что потом для меня она уже ничего не будет значить. Я не выйду за тебя замуж, Саймон, и больше не настаиваю, чтобы ты сохранял мне верность. Ты свободен иметь дела с любой женщиной, какую пожелаешь.
– Эта свобода бесполезна, и ты не можешь предоставить ее мне. Я привязан к тебе не одной только клятвой. Я и дал тебе клятву именно потому, что был уже связан. Но я уже не раз говорил, что ни к чему принуждать тебя не стану. Чего ты еще ожидаешь от меня?
– Не знаю, – раздраженно призналась Рианнон. – В тебе есть что-то такое, что постоянно тревожит меня и шепчет «люблю», даже когда ты занят совершенно посторонними вещами в противоположном конце комнаты.
Несмотря на все беспокойство, Саймон не смог удержаться от смеха.
– Мое знаменитое обаяние! Клянусь, что я делаю это неумышленно, по крайней мере по отношению к тебе.
– Тогда, полагаю, будет лучше, если мы будем пореже находиться рядом.
Саймон посмотрел на Рианнон. Ему с трудом удалось подавить новую вспышку боли и примириться с ней.
– Нам придется жить в Лондоне в одном доме, – примирительно сказал он, – по крайней мере пока не прибудет остальное наше семейство, но мы могли бы выезжать порознь. Пока двор не приедет, ты будешь в полной безопасности с небольшой охраной. Мне не понадобится сопровождать тебя на рынки или в иные места развлечения, какие ты выберешь.
– А ты что будешь делать?
Вопрос понравился Саймону. Он опасался, что она постарается вообще забыть о его существовании.
– Я придумаю занятие для себя. У меня там полно друзей, которых я давно не видел, – мужчин.
Она кивнула и дала понять, что хочет сесть на лошадь. Они неторопливо двинулись в обратный путь к Оксфорду, и Рианнон обнаружила, что ей стало намного лучше: сыграли свою роль договоренность, к которой они пришли, и ее вера, что, вернувшись домой, она сумеет излечиться от любви, но сильное, хотя и неосознанное, влияние оказало на нее и улучшившееся настроение Саймона. Рианнон беспечно спросила у Саймона название реки, которая лениво текла внизу. Он ответил, и к дому они подъезжали уже в заметно улучшившемся настроении.
Элинор почуяла, что что-то не так, но ничего не сказала. Рианнон оставалась для нее загадкой. Она была как дикая лань, приблудившаяся к гурту домашних овец. Наблюдать за ней было одно удовольствие, но пытаться пасти ее казалось немыслимой задачей.
Кроме того, у Элинор не было времени хорошенько подумать о Саймоне и Рианнон. Когда Джеффри вернулся от короля, дома он нашел еще больше новостей, чем принес сам. Гонец Ричарда прибыл в Оксфорд в сопровождении небольшого отряда, обеспечивавшего его безопасность в неспокойной провинции, и один из воинов этого отряда отклонился в сторону, чтобы доставить Иэну письмо от Уолтера. Все затаили дыхание, когда Иэн прочел вслух о том, какой тонкой оказалась грань, отделявшая их от катастрофы.
«По милости Божьей, – писал Уолтер, – на пути в Уэльс я избрал дорогу на Вудсток, а не на Берфорд. Менее чем в полумиле от города я встретил Пемброка, который, совершенно ничего не подозревая, следовал навстречу в сопровождении всего лишь десятка воинов и двух оруженосцев. Таким образом, только счастливая случайность, что я несколько миль проехал по одной дороге, а не по другой, спасла все наше предприятие».
– Не могу поверить, что это всего лишь случайность, – выдохнула Джиллиан. – Наверняка Бог помогает нам в нашем деле.
– Бог помог тем, кто прежде всего сам позаботился о себе, отправив Уолтера, – иронично ответил Адам.
Все рассмеялись. То, что Бог помогает тем, кто сам заботится о себе, было любимой поговоркой Элинор, и от частого употребления она глубоко вбилась в головы всех домочадцев.
– Безусловно, – согласился Иэн. – Слушайте дальше. Уолтер пишет, что Ричард никак не хотел верить ему. «Граф так крепко держался за свою веру в тех, с кем он подписал перемирие, что, если бы при мне не было письма Джеффри, скрепленного его печатью, он так и остался бы при своем мнении, что я всего лишь повторяю разные нелепые слухи, и прибыл бы тем же вечером в Оксфорд, чтобы вежливости ради сопровождать затем короля в Вестминстер». Я вот думаю… – Иэн поднял глаза. – Я вот думаю, может быть, так было бы и лучше? Король был бы тронут такой доверчивостью.
Адам фыркнул.
– Да, пока змей не нашептал бы ему в ухо еще что-нибудь.
Иэн ничего не ответил на это и вернулся к письму, чтобы прочитать о том, как Ричард до последней минуты цеплялся за свою веру, что король не может нарушить данное им слово. «Он согласился, – говорилось далее в письме, – на то, чтобы вернуться к Аску и послать к королю своего представителя, поклявшись, что больше не предпримет ничего, пока не получит собственноручного отказа короля. Скорее всего, однако, в его душе уже все бурлит. Я думаю, что, когда условия перемирия окажутся нарушенными, граф уже больше не станет сдерживать силу своего гнева».
– Я тоже так думаю, – с угрюмым удовлетворением заявил Адам. – Жаль только, что его земли находятся так далеко от моих, и я не смогу оказать ему помощь продовольствием и людьми, потому что, боюсь, найдутся очень многие, кто воспользуется сварой с королем, чтобы то тут, то там грабить ради собственной наживы.
– И я так думаю, – согласился Джеффри. – Нам придется охранять покой своих земель и, если сумеем, удерживать в узде наших соседей.
– Но что, если король одержит победу? – взволнованно спросила Джоанна.
– Он и одержит. Должен, – Джеффри лукаво улыбнулся полным ужаса восклицаниям, которые последовали за его словами, и добавил: – Но Винчестер едва ли. Не думаю, что Винчестер или Генрих способны столь искусно руководить войсками, чтобы нанести серьезный ущерб Ричарду. Среди наемников найдутся довольно умелые командиры, но не настолько, чтобы повести за собой целую армию. Я-то знаю. Я имел дела с ними. Король будет опозорен еще больше, чем при Аске. Поначалу он взъярится на Пемброка, но, когда поражение будет следовать за поражением, и он увидит, что нет иного пути, кроме примирения, он отречется от Винчестера.
– Да.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111