– Да, да, пожалуйста, Ричард! – взмолилась Изабелла.
Наступило короткое молчание, пока Ричард обдумывал замечание Саймона, последовавшее за ним предложение и результат действия, которое ему следовало бы предпринять, если бы Джеффри и Иэн подтвердили безнадежность ситуации. Потом он произнес:
– Очень хорошо, я был бы счастлив и признателен. Однако прежде чем вы покинете меня, Изабелла, ты не сходишь и не попросишь подготовить лошадь Саймона?
Ее лицо побелело.
– Ты не доверяешь мне, Ричард?
– Клянусь моей жизнью, больше, чем кому бы то ни было, дорогая сестра, но… но если я покину этот дом, не появившись на совете, чего ты так сильно добиваешься от меня, то скорее всего за несколько дней твой муж и я превратимся во врагов…
– Нет, Ричард, нет!
– Разве ты только что не сказала, что он поддержит своего брата? Ну же, Изабелла, не плачь: я знаю, ты не причинишь вреда ни мне, ни кому-либо еще, не сделаешь больно, но есть вопросы, которые я хотел бы задать, а ты смущением на лице или взглядом можешь дать понять Ричарду, что знала больше, чем хотела ему сказать. Между тобой и твоим мужем возникнет ненужное подозрение… Иди, дорогая.
– Ужасно, – прошептала Изабелла, но она была разумной женщиной и понимала, что ее брат прав. У мужа было достаточно проблем, чтобы еще добавлять осознание того, что его жена утаивала от него информацию. Она вытерла глаза и вышла из комнаты.
Саймон был озабочен.
– Я хотел бы сказать вам все, что знаю, милорд, – произнес он. – Но мне не известно ничего больше того, что я уже сказал.
– Мне не нужна информация. Это было сказано для Изабеллы. Не то, чтобы я не верил в ее намерения, но она может проговориться, совершенно не задумываясь над этим… Она всего лишь женщина. Я хотел бы спросить: а на чьей стороне вы сами?
– На вашей, – сразу же ответил Саймон и сглотнул. Джеффри, конечно же, отреагирует на призыв Генриха взяться за оружие, если таковой поступит. Затем облегчение проскользнуло в его глазах. – И не на стороне отца. Если я буду с вами, он под предлогом своего преклонного возраста откажется послать своих людей в войско Джеффри. Мне нет нужды беспокоиться в отношении того, что дело может дойти до столкновения между мной и Джеффри. На чьей стороне бы я ни был, он не нанесет мне удара. Отец всегда говорил, что Джеффри слишком умен. Ему удастся найти какой-нибудь способ, чтобы избежать стычки со мной, если я не смогу сделать этого сам.
– А я могу быть уверен, что приложу все усилия, чтобы вы не сталкивались друг с другом. Но об этом говорить еще рано. Я не собираюсь идти войной на короля. Боже сохрани! Он – мой господин, я поклялся поддерживать его…
– В общем, все правильно, – быстро вставил Саймон. – Но не в притеснении людей, грабеже, несправедливости…
– Это так, но все-таки я не буду вести войну против моего господина, если есть какой-нибудь другой путь заставить его исправить положение. Давайте не будем говорить о подобных исключительных мерах. Возможно, я слишком тронут тем, что вы сказали мне. Я попросил бы вас: не согласились бы вы в случае необходимости быть моим посланником у лорда Ллевелина?
– Конечно, – ответил Саймон, пожалуй, даже слишком поспешно, затем кровь бросилась ему в лицо.
Радость вспыхнула в нем. Когда Рианнон в конце мая попросила его уехать, он сделал это, в бешенстве твердя себе, что она совершенно права. Без сомнения, он был околдован ее присутствием. Если бы он вернулся к нежным скромным женщинам Англии, то вскоре стал бы презирать ее дикое очарование. Только он был не в состоянии даже пытаться. Такое чувство отвращения овладевало им каждый раз, как только он начинал флиртовать, что он тут же спасался бегством. Он даже не мог найти радости в прежних любовницах, которых ему не нужно было добиваться, которые не требовали приятных слов, но жаждали испытать чувственное удовольствие от его сильных и умелых ласк. Он мог облегчить свое тело обыденно, как будто воспользоваться ночным горшком, но в этом уже не находил былого удовольствия. Он желал только Рианнон.
* * *
К июню дела обстояли так, что Саймон с радостью вернулся бы назад в Уэльс, готовый, подобно придворным любовникам из романов, которых он всегда высмеивал, умолять об улыбке, о взгляде, об одном-единственном слове, если бы только не знал, что Рианнон скажет, что он отсутствовал совсем недолго. Его гордость боролась с любовью, и он мог утратить эту женщину, но возникшие проблемы задержали его.
Все это, вместе взятое, плюс то, что Саймон знал: он не мог сказать Рианнон «я был верен», чтобы это не звучало смешно, поскольку он отсутствовал три месяца, удерживало его от возвращения к ней. Теперь, однако, Ричард предлагал ему воспользоваться исключительным предлогом, что в общем-то отвечало сокровенным желаниям самого Саймона. Даже если его сразу не пошлют обратно в Уэльс, верхом удовольствия будет находиться рядом с Ричардом Маршалом, и, что бы граф ни говорил о нежелании оказывать сопротивление королю, Саймон был уверен, что схватка неминуема. По меньшей мере, это может отвлечь его от Рианнон.
– Если вы позволите, милорд, – быстро сказал Саймон, – я приведу с собой своих людей, когда явлюсь с Джеффри и моим отцом. Тогда я смогу сопровождать вас везде, куда бы вы ни направились.
– Я буду счастлив видеть вас рядом с собой и только в сопровождении четырех человек. Но вы полагаете, что разумно демонстрировать вашу связь со мной так открыто? Захочет ли лорд Иэн?
– Он будет так рад избавиться от меня, – весело произнес Саймон, – что, несомненно, одобрит даже мою идею сопровождать самого дьявола. Он считает меня слишком прямолинейным человеком. – Затем он добавил, но уже более сдержанно: – Если бы вы согласились на небольшую хитрость, милорд, и сыграли бы роль одного из моих тяжеловооруженных всадников, пока мы не проедем ворота, то и для вас было бы безопаснее, да и в отношении меня не возник бы вопрос о… моей… компании.
Саймон немного опасался того, что Ричарда может оскорбить мысль о подобной уловке, о необходимости скрывать свое присутствие, но Ричард был слишком практичен, чтобы позволить ложной гордости взять верх и подвергнуть себя опасности.
– Хорошо! – воскликнул Ричард. – Отлично! Не думаю, что стало известно о моем приезде, и если не заметят моего отъезда, то вообще не о чем беспокоиться. Да, будет лучше, если при дворе вас не будут считать моим человеком. Если я захочу донести какую-нибудь информацию до слуха короля, то смогу это сделать через вас и лорда Джеффри.
Состоявшийся вскоре разговор с Джеффри и Иэном окончательно убедил его в серьезности угрозы, что нависла над ним, и Ричард согласился с необходимостью бегства. Джеффри слышал достаточно, чтобы быть уверенным самому и заставить Ричарда поверить в то, что существовал определенный план его захвата, который должен был бы послужить для всех куда более наглядным уроком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111