Вы также имеете право просматривать письма, получаемые вашим вассалом от человека, который может оказаться вашим врагом.
– Но если верить вам, мои права и права других людей очень скоро погибнут в лапах короля Генриха, – кивнул Ллевелин. – Тогда мне не о чем беспокоиться. Если мои права уважаются, то я не делаю ничего дурного. В противном случае: семь бед – один ответ.
Ллевелин обратил взор к письму, и улыбка на мгновение застыла на его губах. Потом лицо его смягчилось.
– Насколько уверен может быть Пемброк в подобных вестях? – спросил он Саймона. – Я могу доверять им?
Саймон покачал головой.
– Вы же сами видите, что он пишет. Сведения пришли от «доброжелателей» из партии Генриха. Думаю, им можно верить. Очень немногие, если не считать наемников, приветствуют попытку Генриха сокрушить Ричарда. Уверен, что у него есть друзья, которые были бы рады предупредить о любой попытке короля застать его врасплох. Однако епископ Винчестерский чрезвычайно хитер. Он знает обо всем этом не хуже нас с вами. Вполне возможно, что он намеренно подсунул ложь, только я не совсем понимаю, какой ему от этого прок.
– Ну, он может надеяться, что я так упорно буду смотреть на юг, что не замечу, когда королевская армия проскользнет мимо моих постов на севере, – уточнил Ллевелин.
Саймон недоуменно взглянул на него, затем рассмеялся:
– Они не совершат такой глупости всего через два года после того, как вы остановили Генриха, вынудив его армию умирать от голода.
– Люди иногда предпочитают вспоминать события совсем не в таком виде, какими они были, а Генрих хорошо известен своей привычкой взваливать вину на других, вместо того чтобы смотреть правде в глаза. Я слышал, он утверждал, что только ошибки де Бурга, а не храбрость валлийских воинов вынудили его армию отступить.
– Да, это правда, – согласился Саймон, – но король злопамятен и крайне рассержен на Ричарда Пемброка, – тень скользнула по лицу Саймона. – Я никак не могу привыкнуть к тому, что мой граф Пемброкский, лорд Вильям, умер и теперь граф – его брат. Но Ричард – прекрасный человек.
– Сердце всегда тянется к самому близкому. Вы привыкнете, – сочувственно произнес Ллевелин, явно думая о чем-то другом. После короткой паузы он снова в упор посмотрел на Саймона. – Вам было бы лучше отправиться как можно скорее. Не берите с собой слишком много людей – ровно столько, сколько необходимо, чтобы безопасно путешествовать по стране, где назревает война.
Глаза Саймона сверкнули:
– Если меня в компании Ричарда застигнет атака королевских сил, надеюсь, вы не рассердитесь, если я окажу ему помощь?
– Каждый должен помогать хозяину дома, – торжественно произнес Ллевелин. – Я, разумеется, упрекну вас за легкомысленное желание нанести визит брату вашего прежнего господина в такое неспокойное время, но, думаю, что прощу вас. Молодые люди всегда легкомысленны, и никто не может ожидать от них большой прозорливости или сдержанности.
– Может быть, милорд, зная, что брат Ричарда был моим сеньором и что я интересуюсь этим предметом, вы могли бы прокомментировать для меня ситуацию, особенно то, что касается Гвинедда?
Услышав этот невинный вопрос, Ллевелин рассмеялся:
– Если бы меня спросили, я заметил бы, что крайне неразумно чужеземным войскам появляться в Уэльсе – с севера или юга. Это возбудит алчность населения, очень бедного, увы, а особенно молодых воинов, которые увидят в этом шанс завладеть добычей, которая не находится под защитой их господина. И если об этой защите не будет объявлено особо, едва ли что-нибудь сумеет удержать их. Пока я больше ничего сказать не могу.
Саймон был несколько разочарован тем, что не сможет привезти Ричарду более четких обязательств, но не подал и виду. В конце концов он был всего лишь посланником. Ни его возраст, ни ранг не позволяли ему давать советы принцу Ллевелину, и он не позволил себе обманываться кажущимся фактом, что Ллевелин порой вроде бы спрашивал его совета. Скорее всего принц просто проверял его ум и лояльность, чем действительно нуждался в рекомендациях. Поэтому Саймон безропотно принял легкий пренебрежительный оттенок, звучавший в словах Ллевелина.
– Тогда я отправляюсь, милорд. Сначала я должен заехать в Кроген за людьми. Вы найдете этой ночью меня там, если захотите передать еще какие-либо распоряжения.
– Не возбуждайте ожиданий, которые я не смогу оправдать, – бросил напоследок Ллевелин, хмуро взглянув на Саймона.
– Разумеется, милорд, – пообещал Саймон и, поклонившись, вышел.
Затем он остановился и велел слуге передать Сьорлу, своему капитану, чтобы воины готовились к выступлению через час, после чего направился в женские покои и спросил Рианнон. Она вышла к нему сама, осторожно ступая, преследуемая недовольными возгласами знахарки, которая лечила ее. Саймон подхватил ее на руки и вынес в сад, где они могли поговорить более-менее уединенно.
– Саймон, – предостерегла она его, – вы создаете себе врагов больше, чем необходимо.
– Меня все равно здесь не будет, чтобы встречаться с ними, – равнодушно ответил Саймон, – да я и не думаю, чтобы кто-нибудь еще не слышал, как я принес вас домой на руках. Разве это не дает мне право попрощаться с вами перед отъездом?
– Вы уезжаете к Пемброку?
– В Кроген за людьми.
– Значит, будет война?
– Не обязательно, – успокоил он ее, усаживая на скамейку возле клумбы. – Я пока только собираю отряд, чтобы без опасений путешествовать по местам, которые, похоже, кишат вражескими бандами, ищущими, у кого бы что отнять. Иностранные наемники не слишком щепетильны в вопросе, кого и что грабить.
Зеленые глаза Рианнон недоверчиво ощупывали лицо Саймона. Губы ее изогнулись в улыбке, но через лоб пролегли морщины беспокойства.
– Примерно так же выражается мой отец, когда хочет объяснить отправку боевых отрядов туда, где война еще не объявлена.
Саймон не удержался от усмешки из-за ее проницательности.
– Возможно, этим попахивает, но я знаю, что Ричард не хочет войны с королем Генрихом. Ричард клянется, что он не мятежник, а просто ищет справедливости. Он не станет атаковать королевские войска…
– Но он станет защищаться, полагаю, – отрезала Рианнон, – и вы поможете ему. – Она покачала головой и вздохнула. – Ладно, все эти слова я слышала уже не раз. До Крогена далеко, и я не должна удерживать вас. Езжайте с Богом, Саймон, и да благословят вас также Ану и Дану. Я буду молиться за вас.
– И я за вас, миледи. Рианнон, вы поедете домой к Кикве, не так ли?
– Да, как только смогу нормально держаться в седле. – Она протянула ему руку. – Когда бы вы ни приехали туда, вы будете желанным гостем.
Взяв ее руку, Саймон наклонился и поцеловал ее, а потом со вздохом выпрямился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111
– Но если верить вам, мои права и права других людей очень скоро погибнут в лапах короля Генриха, – кивнул Ллевелин. – Тогда мне не о чем беспокоиться. Если мои права уважаются, то я не делаю ничего дурного. В противном случае: семь бед – один ответ.
Ллевелин обратил взор к письму, и улыбка на мгновение застыла на его губах. Потом лицо его смягчилось.
– Насколько уверен может быть Пемброк в подобных вестях? – спросил он Саймона. – Я могу доверять им?
Саймон покачал головой.
– Вы же сами видите, что он пишет. Сведения пришли от «доброжелателей» из партии Генриха. Думаю, им можно верить. Очень немногие, если не считать наемников, приветствуют попытку Генриха сокрушить Ричарда. Уверен, что у него есть друзья, которые были бы рады предупредить о любой попытке короля застать его врасплох. Однако епископ Винчестерский чрезвычайно хитер. Он знает обо всем этом не хуже нас с вами. Вполне возможно, что он намеренно подсунул ложь, только я не совсем понимаю, какой ему от этого прок.
– Ну, он может надеяться, что я так упорно буду смотреть на юг, что не замечу, когда королевская армия проскользнет мимо моих постов на севере, – уточнил Ллевелин.
Саймон недоуменно взглянул на него, затем рассмеялся:
– Они не совершат такой глупости всего через два года после того, как вы остановили Генриха, вынудив его армию умирать от голода.
– Люди иногда предпочитают вспоминать события совсем не в таком виде, какими они были, а Генрих хорошо известен своей привычкой взваливать вину на других, вместо того чтобы смотреть правде в глаза. Я слышал, он утверждал, что только ошибки де Бурга, а не храбрость валлийских воинов вынудили его армию отступить.
– Да, это правда, – согласился Саймон, – но король злопамятен и крайне рассержен на Ричарда Пемброка, – тень скользнула по лицу Саймона. – Я никак не могу привыкнуть к тому, что мой граф Пемброкский, лорд Вильям, умер и теперь граф – его брат. Но Ричард – прекрасный человек.
– Сердце всегда тянется к самому близкому. Вы привыкнете, – сочувственно произнес Ллевелин, явно думая о чем-то другом. После короткой паузы он снова в упор посмотрел на Саймона. – Вам было бы лучше отправиться как можно скорее. Не берите с собой слишком много людей – ровно столько, сколько необходимо, чтобы безопасно путешествовать по стране, где назревает война.
Глаза Саймона сверкнули:
– Если меня в компании Ричарда застигнет атака королевских сил, надеюсь, вы не рассердитесь, если я окажу ему помощь?
– Каждый должен помогать хозяину дома, – торжественно произнес Ллевелин. – Я, разумеется, упрекну вас за легкомысленное желание нанести визит брату вашего прежнего господина в такое неспокойное время, но, думаю, что прощу вас. Молодые люди всегда легкомысленны, и никто не может ожидать от них большой прозорливости или сдержанности.
– Может быть, милорд, зная, что брат Ричарда был моим сеньором и что я интересуюсь этим предметом, вы могли бы прокомментировать для меня ситуацию, особенно то, что касается Гвинедда?
Услышав этот невинный вопрос, Ллевелин рассмеялся:
– Если бы меня спросили, я заметил бы, что крайне неразумно чужеземным войскам появляться в Уэльсе – с севера или юга. Это возбудит алчность населения, очень бедного, увы, а особенно молодых воинов, которые увидят в этом шанс завладеть добычей, которая не находится под защитой их господина. И если об этой защите не будет объявлено особо, едва ли что-нибудь сумеет удержать их. Пока я больше ничего сказать не могу.
Саймон был несколько разочарован тем, что не сможет привезти Ричарду более четких обязательств, но не подал и виду. В конце концов он был всего лишь посланником. Ни его возраст, ни ранг не позволяли ему давать советы принцу Ллевелину, и он не позволил себе обманываться кажущимся фактом, что Ллевелин порой вроде бы спрашивал его совета. Скорее всего принц просто проверял его ум и лояльность, чем действительно нуждался в рекомендациях. Поэтому Саймон безропотно принял легкий пренебрежительный оттенок, звучавший в словах Ллевелина.
– Тогда я отправляюсь, милорд. Сначала я должен заехать в Кроген за людьми. Вы найдете этой ночью меня там, если захотите передать еще какие-либо распоряжения.
– Не возбуждайте ожиданий, которые я не смогу оправдать, – бросил напоследок Ллевелин, хмуро взглянув на Саймона.
– Разумеется, милорд, – пообещал Саймон и, поклонившись, вышел.
Затем он остановился и велел слуге передать Сьорлу, своему капитану, чтобы воины готовились к выступлению через час, после чего направился в женские покои и спросил Рианнон. Она вышла к нему сама, осторожно ступая, преследуемая недовольными возгласами знахарки, которая лечила ее. Саймон подхватил ее на руки и вынес в сад, где они могли поговорить более-менее уединенно.
– Саймон, – предостерегла она его, – вы создаете себе врагов больше, чем необходимо.
– Меня все равно здесь не будет, чтобы встречаться с ними, – равнодушно ответил Саймон, – да я и не думаю, чтобы кто-нибудь еще не слышал, как я принес вас домой на руках. Разве это не дает мне право попрощаться с вами перед отъездом?
– Вы уезжаете к Пемброку?
– В Кроген за людьми.
– Значит, будет война?
– Не обязательно, – успокоил он ее, усаживая на скамейку возле клумбы. – Я пока только собираю отряд, чтобы без опасений путешествовать по местам, которые, похоже, кишат вражескими бандами, ищущими, у кого бы что отнять. Иностранные наемники не слишком щепетильны в вопросе, кого и что грабить.
Зеленые глаза Рианнон недоверчиво ощупывали лицо Саймона. Губы ее изогнулись в улыбке, но через лоб пролегли морщины беспокойства.
– Примерно так же выражается мой отец, когда хочет объяснить отправку боевых отрядов туда, где война еще не объявлена.
Саймон не удержался от усмешки из-за ее проницательности.
– Возможно, этим попахивает, но я знаю, что Ричард не хочет войны с королем Генрихом. Ричард клянется, что он не мятежник, а просто ищет справедливости. Он не станет атаковать королевские войска…
– Но он станет защищаться, полагаю, – отрезала Рианнон, – и вы поможете ему. – Она покачала головой и вздохнула. – Ладно, все эти слова я слышала уже не раз. До Крогена далеко, и я не должна удерживать вас. Езжайте с Богом, Саймон, и да благословят вас также Ану и Дану. Я буду молиться за вас.
– И я за вас, миледи. Рианнон, вы поедете домой к Кикве, не так ли?
– Да, как только смогу нормально держаться в седле. – Она протянула ему руку. – Когда бы вы ни приехали туда, вы будете желанным гостем.
Взяв ее руку, Саймон наклонился и поцеловал ее, а потом со вздохом выпрямился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111