Квинси, сидя перед камином, подливает себе в стакан настойку из графина. Почему бы в таком случае не назвать книгу «Исповедь английского алкоголика»? Наверно, решил, что такое название звучит хуже.
Прежде чем открыть для себя благотворное воздействие опиума, он каждый раз, как у него начинала болеть голова, окунал ее в ледяную воду. Не знаю, помогала ли ему эта процедура, но опиум явно оказался более эффективным. Он не только унимал головную боль, но и доставлял «бездну божественной радости». Ему открывались «небесные наслаждения в раю любителей опиума». Однако он уже с самого начала догадывался, куда это может его завести, и, описывая свои ощущения, добавлял, что познал «и глубочайшие пропасти духа». Это признание я понял так: он, конечно, отдавал себе отчет, что ступил на лестницу, ведущую вниз.
Я задремал, и книга выскользнула у меня из рук. Де Квинси в своем потрепанном сюртуке вел меня вниз по ступенькам, освещая путь свечой. Этот коротышка болтал без умолку, но я его не слушал, а смотрел под ноги. Лестница возникала перед нами ниоткуда, по мере того как мы по ней спускались. Иногда нам приходилось ждать несколько секунд, пока появится новая ступень, и мне казалось, что таким манером мы будем спускаться вечно. По ходу дела выяснилось, что Де Квинси привел меня сюда, чтобы я сделал электропроводку по всей лестнице, чему он очень радовался; а я тер подбородок и думал: черт, да здесь пупок надорвешь!
Когда я проснулся, Мик тенью стоял надо мной, загораживая солнце. Я не мог разглядеть его лицо, и спросонья его фигура показалась мне зловещей, даже угрожающей. Я резко сел, и в голове у меня все поплыло.
– Что такое?
Мик сорвал рубашку и шорты и бухнулся в бассейн, хлопнув животом по воде. В безмятежной тишине его прыжок прозвучал нарочито громко. Выбравшись из бассейна, он с остервенением вытряс воду из левого уха и затем рухнул на топчан рядом со мной, повернув голову набок.
Фил подошел узнать новости.
– Ну? – спросил я.
– Помнишь бар возле ворот Тха-Фай? – пробормотал Мик.
– Да.
– Думаю, надо зайти туда вечерком.
Больше мы от него ничего не смогли добиться.
16
Мик вел себя подозрительно. Он плескался в ванной, как раненый кашалот, разбрызгивая воду и мыльную пену, потом тщательно побрился, сполоснул лезвие и щедро освежил физиономию лосьоном.
Нам он заявил, что готов выпить бочку пива, а когда я намекнул, что вечер можно провести и в отеле, сказал, что выбор за мной, мол, я могу делать все, что мне заблагорассудится.
– Почитай Евангелие перед сном, – съязвил он.
В конце концов я решил, что мне лучше отправиться с ним и в случае чего остудить, а то от него прямо дым шел.
– Не могу поверить, – заметил Фил, – что вас так распирает оттого, что вы отправляетесь в бордель.
– В бар, а не в бордель, не из-за чего шум поднимать! – бросил я.
– Как я понял, не велика разница!
– Пошли с нами.
Он грустно покачал головой:
– Мой отец идет предаваться разврату.
– Чего ты с ним споришь? – взорвался Мик. – Ночной Тайблянд! – заорал он на весь пустой вестибюль, и мы оставили Фила в отеле писать открытки друзьям.
Девчушки на улице хватают тебя за руку, поглаживают по бедру и норовят затащить в бар. Проскользнуть мимо них можно, лишь дружелюбно отшучиваясь, но в тот вечер Мик не был настроен проскальзывать мимо кого бы то ни было. Вскоре он был прямо увешан роскошными тайскими проститутками, а я сидел рядом, прихлебывал пиво и нагонял скуку на их подружек. Угостив девчонок и осушив свою кружку, он крикнул фальцетом – точь-в-точь наш консул: «Вперед, Даниель!» – и мы отправились в следующий бар – тесный, залитый неоновым светом подвальчик с юными сиренами.
Девицы с Мика не слезали. У них был нюх на мужчину в загуле, и из третьего бара он выбрался на улицу с двумя проститутками, буквально висевшими у него на шее. В конце концов они слетели с него, как пожухлые цветочные лепестки. В шестом баре он начал снижать темп, но я все равно беспокоился – мои деньги все еще хранились у него, и я предложил, чтобы он их вернул.
– Пошел в задницу, – ответил он, выставляя выпивку двум очередным девственницам с горящими глазами. – Я твои бабки не трачу.
– Я не об этом беспокоюсь.
– Я знаю, что делаю. Расслабься. Поболтай с крошками.
Думаю, я обращался с девушками довольно прохладно – не хотел их поощрять, делать вид, что собираюсь воспользоваться их услугами. И даже обронил что-то насчет СПИДа.
– Послушай! – фыркнул Мик, раздувая в мою сторону ноздри. – Мы треплемся. Веселимся. Ничего больше. Меня в жизни не окружало столько классных девчонок. Чего я буду дальше делать, не знаю. Но я же не чурбан. Так что давай не смотри как побитая собака, не кисни, расслабься и отвали.
Он повернулся к своим девицам.
Я обижаться не стал, пошел к стойке и заказал себе еще пива. Девушка с волосами черного шелка с отливом перегнулась с соседнего стула и подвинула ко мне шашечную доску.
– Сыграем?
Она приоткрыла губы в белозубой рекламной улыбке:
– Тебя как зовут?
– Я – Даниель.
– Рада познакомиться, Яданиель. Меня зовут Аир, – сказала она и стала расставлять шашки.
Аир была очаровательна. Более чем. Мы выпили водки и сыграли две партии. Когда я пожаловался на жару, она стала обмахивать меня журналом. Едва я потянулся за сигаретой, она зажгла мне огонек и подвинула пепельницу. Она ухитрялась оказывать эти маленькие услуги так, как будто за целый год не делала ничего более приятного. Я недвусмысленно дал ей понять, что девушка мне не нужна. Без тени смущения она ответила:
– Я не пользуюсь успехом у европейцев.
– Не может быть, – сказал я, на что она мило рассмеялась, пораженная моей невероятной проницательностью. В глубине бара стоял бильярдный стол, и мы сыграли в пул. Она оказалась гораздо искусней, чем я, и обыграла меня оба раза. Рядом с Миком к этому времени уже примостилась ослепительно красивая женщина. Остальные девицы улетучились, не выдержав конкуренции. Я спросил Мика, принести ли ему еще пива. Тот был настолько ошарашен красотой своей королевы, что уставился на меня, будто я был привидением.
– Давай и тащи сюда водку с тоником для Мэй-Лин. Он познакомил нас. Мэй-Лин, благоухающая и изящная, с тонкими скулами, легко пожала мою руку. Когда наши пальцы соприкоснулись, я почувствовал легкий удар тока. Было совершенно ясно, почему у Мика крыша поехала. Эта женщина околдовывала. Я не мог понять, как она может заниматься проституцией.
– Мик только что мне о вас рассказывать.
– Правда?
– Да. Он сказать, вы хороший человек.
Она флиртовала со мной. Выражение ее сверкающих глаз было абсолютно недвусмысленным. Я подумал, не подбивает ли она и под меня клинья? Однако, несмотря на ее вызывающую красоту, я не был настроен пойти ей навстречу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72