— Позаботься о мертвых, Алек, и доставь в замок тех, кто выжил. — В ответ на недоумевающий взор рыцаря де Клер добавил: — Я понимаю, что там и так полно народу, но разве ты сможешь спокойно спать, зная о том, что люди остались без крыши над головой?
— Нет, милорд. Только вот у повара наверняка не хватит провизии на всю эту ораву.
— Нашему повару приходилось кормить целую армию! Что для него какая-то дюжина тощих вилланов?
Алек поклонился и пошел в деревню, а Реймонд отправился к лошадям. Но вдруг у него за спиной раздались голоса, и он замер, до половины вытащив меч, готовый отразить любую атаку.
Из туманного облака появилась Фиона и побежала к раненым. Как всегда, люди шарахались от нее во все стороны. Реймонд спрятал меч в ножны и поспешил ей наперерез. Фиона до сих пор не заметила его присутствия, и когда она оказалась возле повозки, доверху заполненной трупами, рыцарь физически ощутил охватившие ее боль и отчаяние.
Шаги Фионы замедлились, ноги подогнулись, отказываясь служить, и стало ясно, что среди убитых лежит человек, который был ей близок и дорог.
Фиона ухватилась за край повозки, глубоко вздохнула и дрожащей рукой приподняла край полотна. С тихим стоном она прикоснулась к безжизненному детскому лицу. В золотистых волосах маленькой Лии запеклась черная кровь. Фиона вспомнила, как две недели назад встретила девочку в лесу. Малышка отважно забралась в самую чащу, чтобы собственными глазами увидеть Малый Народец. Фионе пришлось объяснить девочке, что феи являются лишь к тем, кто наделен волшебным даром и хорошо себя ведет. Она отправила Лию домой и только после этого обнаружила, что Кайра с одной из своих сестер все это время скрывалась у нее за спиной.
Шинид наверняка придет в отчаяние, узнав о гибели своей подружки. Рядом с Лией лежала ее мать, попросту брошенная поверх другого трупа. Фиона закрыла глаза, стараясь не поддаться панике и гневу. Но стоило ей услышать свое имя — и она развернулась как тугая пружина.
Реймонд невольно отшатнулся: у Фионы был такой вид, будто она сейчас выцарапает ему глаза.
— Теперь ты видишь, к чему привело ваше вторжение? — Она положила руку на край повозки.
— Я не имею ни малейшего отношения к этим делам.
— Врешь! — Фиона что было силы толкнула его в грудь, прикрытую холодной сталью доспехов. — Резня началась после того, как ты появился в этих краях, англичанин!
— Фиона, — он перехватил ее руки и заставил себя отстраниться, хотя все внутри его кричало от желания, — успокойся! — При виде слез, стоявших у нее в глазах, Реймонд стал мрачнее тучи.
— Сам успокойся! — Она грубо вырвалась из его рук. — Вы со своим королем норовите заграбастать все, до чего сумеете дотянуться, а мы вынуждены за это расплачиваться! — Она приподняла голову мертвой девочки и повернула ее лицом к рыцарю. — Вот взгляни! За что убили этого ребенка? — Она подхватила Лию на руки и вынудила Реймонда принять от нее этот страшный груз. — Тебе никогда не приходило в голову, что она могла бы прожить счастливую жизнь, если бы ты не явился в замок?
Реймонд опустил взгляд на посеревшее детское личико и скривился от острой боли. Повторяя про себя, что на войне всегда гибнут невинные люди, он осторожно уложил Лию обратно в повозку и накрыл девочку полотном.
— Эту жизнь отнял не я, а О'Доннелы. — Он сурово взглянул в лицо Фионе. — Твои соотечественники.
— Их гнев не вырывался наружу, пока не явился ты! — заявила она. — К тому же О'Доннелов осталось в этих местах слишком мало, чтобы устроить такую грандиозную резню и насладиться местью. Да и клан О'Нила давно расплатился за то, что натворил когда-то по приказу Локлана. Они превратились в парий, в отверженных, без конца проклинаемых теми, кто пострадал от их рук. А теперь ты затеял здесь стройку, угрожая лишить их даже той жалкой крыши, что была у них над Головой!
— Бастион должен защитить их от набегов.
Его хваленый бастион мог принести этой земле только новые страдания, но англичанин не желал ничего видеть в своей упрямой гордыне.
— Если ты будешь строить его поперек лощины, то первыми пострадают твои же люди!
— Что это ты задумала? — подозрительно прищурился он.
— Ты так ничего и не понял, лорд Антрим! Главный закон, по которому живут такие, как я, — никому не причинять вреда; и я никогда его не нарушаю! Никогда, понимаешь? Даже если речь идет о врагах! — И она добавила вполголоса: — Или о тебе.
— Зато твоя ненависть не знает никаких границ, Фиона.
— Не моя ненависть! — сердито вскинулась она. — А твоя непроходимая тупость!
— Я и без тебя знаю, что ирландцы не рады моему появлению в Антриме, — сурово процедил он. — Но если О'Доннел учинил резню ради того, чтобы вернуть свои земли, — он напрасно взял на душу этот тяжкий грех.
Она рассмеялась, но этот хриплый вымученный смех больше походил на карканье.
— Ты привел в Антрим целое войско, потому что собирался огнем и мечом доказывать свое право на эту землю! Но против вас не осмелилась выступить ни одна живая душа, и ты уже возомнил, будто теперь все пойдет как по маслу?
Реймонд опешил. Она читала его мысли! Фиона моментально поняла по его глазам, что попала в точку.
— Да, сэр рыцарь, правда всегда горька, не так ли? И платить за нее приходится дорого! — Она выразительно обвела взглядом раненых и убитых вилланов и их горевшие дома. Насколько еще успеет возрасти цена правды, пока Реймонд положит этому конец?
— Этот удар был нацелен на ирландцев, а не на англичан!
— А разве ты не собирался защищать моих соотечественников так же, как своих? Ведь ты без конца болтал о том, что отвечаешь за все, что происходит на твоей земле! Разве это не относится к погибшим вилланам?
— Не тебе учить меня ответственности, Фиона, — жестко возразил он. — Но я по прежнему считаю, что здесь произошла обычная стычка между кланами.
— Ну подумай сам, ради чего им драться, если ты все равно владеешь всей этой землей по приказу короля? Зато гибель наших детей косвенно наносит удар и по твоей репутации, Реймонд де Клер!
Эти суровые слова ранили его в самое сердце.
— Я не могу сказать точно, кто и зачем учинил эту резню. А значит, не могу никого наказывать.
Она вздохнула с таким облегчением, что Реймонду стало неловко: за кого его принимают? За чудовище, готовое разить и правого и виноватого в приступе дикой ярости? Неужели она совершенно ему не доверяет? Почему-то это обидело его сверх всякой меры.
— Твоя грубая сила не остановит этих набегов, — продолжала Фиона, рассеянно глядя на разрушенную деревню. — Боюсь, они станут еще более жестокими. О'Нилы всегда славились своей злопамятностью и непременно постараются отомстить. Но под их мечами снова погибнут невинные люди…
— Теперь по деревням постоянно будут разъезжать небольшие отряды, хотя мне не хотелось бы подвергать опасности новых людей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95