Мы смотрели на него, все трое, но он ничего не говорил нам, глядя прямо перед собой, в свои видения, затуманенными воспаленными глазами. Спустя какое-то время его тело начало содрогаться, словно от озноба, и Хоремхеб снял со своих плеч одежду и укрыл его. А Эйе взял венцы и водрузил их двумя руками на голову, примеряя.
Так умер фараон Эхнатон. Я напоил его смертью, и он выпил ее из моих рук. Но почему я сделал это, не ведаю, ибо не дано человеку знать свое сердце. Думаю все же, что я поступил так не из одной только заботы об Египте, но из-за Мерит и Тота, который был моим сыном. И не столько из любви к фараону, сколько из горечи и ненависти ко всему злу, принесенному им с собой. Но прежде и вернее всего я сделал это потому, что так было предначертано звездами - чтобы положенная мне мера стала полной. И, глядя на его смерть, я думал, что эта мера полна, но не дано человеку знать свое сердце, сердце его ненасытимо, ненасытнее крокодила в потоке вод.
И вот, убедившись воочию в смерти фараона, мы покинули Золотой дворец, запретив слугам беспокоить царя, который спал.
Только на следующее утро они нашли его тело и подняли великий вой. Вой и плач заполнили Золотой дворец, хоть многие, я думаю, испытали большое облегчение, узнав о его смерти. Одна царица Нефертити стояла у ложа фараона без слез, и по ее лицу нельзя было понять, что она чувствует. Прекрасными руками она дотрагивалась до тонких пальцев Эхнатона и гладила его щеки - так было, когда я явился, чтобы, в соответствии со своей должностью, препроводить тело царя в Дом Смерти. Золотой дворец и Дом Смерти были в Ахетатоне единственными обитаемыми домами. Я выполнил эту свою обязанность и в Доме Смерти препоручил тело обмывщикам и бальзамировщикам, чтобы они приготовили его для вечной жизни.
А затем, в соответствии с законом и обычаем, фараоном должен был стать юный Сакара. Однако разум его от горя совсем помутился, он смотрел вокруг себя бессмысленным взором и не мог выговорить ни единого слова, привыкнув слушать и произносить лишь слова фараона Эхнатона. Эйе и Хоремхеб говорили с ним и пытались втолковать ему, что должны поспешить в Фивы, чтобы принести жертву Амону, если он хочет сохранить трон за собой. Но он не верил им, ибо был еще ребячлив и грезил наяву. Вот почему он сказал:
- Я сделаю так, что все народы узнают свет Атона; я построю храм своему отцу Эхнатону и буду служить ему как богу в его храме, ибо он был велик и не было среди людей, ему равных!
О ребячливости Сакары рассказывали еще такое: когда отряд стражников в боевом порядке покидал пределы проклятого города, Сакара побежал следом за ними, со слезами умоляя их вернуться ради фараона, говоря: «Вы же не можете вот так покинуть ваши дома и ваших жен с детьми!» На что сарданы и сирийцы ответили громким хохотом и насмешками; а один из младших военачальников обнажил свое детородное оружие и показал его Сакаре со словами: «Где он, там и дом и жена с детьми!»
Вот так в своей ребячливости Сакара наносил урон царскому достоинству, клянча и умоляя наемников вернуться.
Что касается Эйе и Хоремхеба, то они, поняв его неразумие, оставили его. А на следующий день случилось так, что Сакара отправился с копьем на рыбную охоту, на воде его тростниковая лодка перевернулась, и он угодил в пасть крокодилам, которые его съели. Так говорили. Как было на самом деле, я не знаю. Но я не верю, что его убил Хоремхеб. Скорее это было делом рук Эйе, которому не терпелось вернуться в Фивы, куда его манила власть.
После этого происшествия Эйе и Хоремхеб направили стопы к юному Туту, который, по своему обыкновению, играл, сидя на полу, в куклы, изображая похоронную церемонию, и его супруга Анхсенатон играла вместе с ним. Хоремхеб сказал:
- Эй, Тут, давай подымайся со своего пола, ты теперь фараон.
Тут послушно поднялся и, усевшись на золотом троне, сказал:
- Я фараон? Это меня не удивляет. Я всегда знал, что я лучше других людей, и это правильно, что я стал фараоном. Моим бичом я буду наказывать всех, кто поступает плохо, а моим жезлом я буду пасти послушных и хороших.
Эйе сказал:
- Не болтай ерунды, Тут! Ты будешь делать все, что я тебе скажу, и без всяких разговоров. Во-первых, мы поедем в Фивы для праздничной церемонии, и там ты поклонишься Амону в большом храме и принесешь ему жертву, жрецы помажут тебя священным маслом и возложат тебе на голову красный и белый венцы. Ты все понял?
Тут задумался на мгновение и спросил:
- Если я поеду в Фивы, мне построят такую же прекрасную гробницу, как всем великим фараонам? И жрецы положат туда игрушки, золотые кресла и прекрасные ложа? А то могилы в Ахетатоне слишком тесные и некрасивые, и мне не нравится, что там только рисунки на стенах, я хочу, чтоб у меня были настоящие игрушки и еще мой чудесный синенький ножик, который мне подарили хетты, - пусть его тоже положат со мной!
- Конечно, жрецы построят тебе прекрасную гробницу, - заверил Эйе. - Ты умный мальчик, Тут, раз первым делом заботишься о своей гробнице, став фараоном. Умнее, чем даже сам думаешь. Но прежде всего тебе надо сменить имя. Жрецам Амона имя Тутанхатон будет неприятно. Отныне пусть твое имя будет Тутанхамон.
Тут не возражал против нового имени, только хотел сразу научиться его писать - он не знал знаков, которыми изображается имя Амона. И так впервые в Ахетатоне было нечертано это имя. Однако Нефертити, услышав, что фараоном стал Тутанхамон, а про нее словно забыли, облачилась в прекрасные одежды, умастила волосы благовонным маслом, а тело - душистыми притираниями, презрев, таким образом, свое вдовство, и отправилась на корабль к Хоремхебу, которому сказала:
- Смеху подобно, что несмышленного ребенка делают фараоном! Этот негодяй, мой отец Эйе, вырывает его из моих рук и собирается править Египтом от его имени, но ведь есть я - Божественная супруга и мать! Мужчины смотрят на меня с вожделением и называют прекрасной, самой прекрасной в Египте, но это, конечно, преувеличение. Взгляни на меня, Хоремхеб, хоть печаль и затуманила мои глаза и согнула мои плечи. Взгляни, ибо время дорого! У тебя есть копья, ты и я, вместе сумеем все устроить к вящей славе Египта. Говорю с тобой так прямо, ибо пекусь лишь о благе Египта, а мой отец, этот негодяй, этот алчный глупец, несет один только вред и разрушение стране!
Хоремхеб внимательно смотрел на нее, и Нефертити распахнула свои одежды, жалуясь на жару, и употребляла всевозможные приемы, чтобы соблазнить его. Откуда ей было знать о тайном сговоре Хоремхеба с Эйе! И даже если она, как женщина, догадывалась о вожделении Хоремхеба к Бакетамон, она полагала, что своею красотой легко добьется победы и вытеснит царственную недотрогу и гордячку из его мыслей. Она привыкла к легким победам в Золотом дворце, где без труда склоняла любого и каждого к оплевыванию фараонова ложа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249
Так умер фараон Эхнатон. Я напоил его смертью, и он выпил ее из моих рук. Но почему я сделал это, не ведаю, ибо не дано человеку знать свое сердце. Думаю все же, что я поступил так не из одной только заботы об Египте, но из-за Мерит и Тота, который был моим сыном. И не столько из любви к фараону, сколько из горечи и ненависти ко всему злу, принесенному им с собой. Но прежде и вернее всего я сделал это потому, что так было предначертано звездами - чтобы положенная мне мера стала полной. И, глядя на его смерть, я думал, что эта мера полна, но не дано человеку знать свое сердце, сердце его ненасытимо, ненасытнее крокодила в потоке вод.
И вот, убедившись воочию в смерти фараона, мы покинули Золотой дворец, запретив слугам беспокоить царя, который спал.
Только на следующее утро они нашли его тело и подняли великий вой. Вой и плач заполнили Золотой дворец, хоть многие, я думаю, испытали большое облегчение, узнав о его смерти. Одна царица Нефертити стояла у ложа фараона без слез, и по ее лицу нельзя было понять, что она чувствует. Прекрасными руками она дотрагивалась до тонких пальцев Эхнатона и гладила его щеки - так было, когда я явился, чтобы, в соответствии со своей должностью, препроводить тело царя в Дом Смерти. Золотой дворец и Дом Смерти были в Ахетатоне единственными обитаемыми домами. Я выполнил эту свою обязанность и в Доме Смерти препоручил тело обмывщикам и бальзамировщикам, чтобы они приготовили его для вечной жизни.
А затем, в соответствии с законом и обычаем, фараоном должен был стать юный Сакара. Однако разум его от горя совсем помутился, он смотрел вокруг себя бессмысленным взором и не мог выговорить ни единого слова, привыкнув слушать и произносить лишь слова фараона Эхнатона. Эйе и Хоремхеб говорили с ним и пытались втолковать ему, что должны поспешить в Фивы, чтобы принести жертву Амону, если он хочет сохранить трон за собой. Но он не верил им, ибо был еще ребячлив и грезил наяву. Вот почему он сказал:
- Я сделаю так, что все народы узнают свет Атона; я построю храм своему отцу Эхнатону и буду служить ему как богу в его храме, ибо он был велик и не было среди людей, ему равных!
О ребячливости Сакары рассказывали еще такое: когда отряд стражников в боевом порядке покидал пределы проклятого города, Сакара побежал следом за ними, со слезами умоляя их вернуться ради фараона, говоря: «Вы же не можете вот так покинуть ваши дома и ваших жен с детьми!» На что сарданы и сирийцы ответили громким хохотом и насмешками; а один из младших военачальников обнажил свое детородное оружие и показал его Сакаре со словами: «Где он, там и дом и жена с детьми!»
Вот так в своей ребячливости Сакара наносил урон царскому достоинству, клянча и умоляя наемников вернуться.
Что касается Эйе и Хоремхеба, то они, поняв его неразумие, оставили его. А на следующий день случилось так, что Сакара отправился с копьем на рыбную охоту, на воде его тростниковая лодка перевернулась, и он угодил в пасть крокодилам, которые его съели. Так говорили. Как было на самом деле, я не знаю. Но я не верю, что его убил Хоремхеб. Скорее это было делом рук Эйе, которому не терпелось вернуться в Фивы, куда его манила власть.
После этого происшествия Эйе и Хоремхеб направили стопы к юному Туту, который, по своему обыкновению, играл, сидя на полу, в куклы, изображая похоронную церемонию, и его супруга Анхсенатон играла вместе с ним. Хоремхеб сказал:
- Эй, Тут, давай подымайся со своего пола, ты теперь фараон.
Тут послушно поднялся и, усевшись на золотом троне, сказал:
- Я фараон? Это меня не удивляет. Я всегда знал, что я лучше других людей, и это правильно, что я стал фараоном. Моим бичом я буду наказывать всех, кто поступает плохо, а моим жезлом я буду пасти послушных и хороших.
Эйе сказал:
- Не болтай ерунды, Тут! Ты будешь делать все, что я тебе скажу, и без всяких разговоров. Во-первых, мы поедем в Фивы для праздничной церемонии, и там ты поклонишься Амону в большом храме и принесешь ему жертву, жрецы помажут тебя священным маслом и возложат тебе на голову красный и белый венцы. Ты все понял?
Тут задумался на мгновение и спросил:
- Если я поеду в Фивы, мне построят такую же прекрасную гробницу, как всем великим фараонам? И жрецы положат туда игрушки, золотые кресла и прекрасные ложа? А то могилы в Ахетатоне слишком тесные и некрасивые, и мне не нравится, что там только рисунки на стенах, я хочу, чтоб у меня были настоящие игрушки и еще мой чудесный синенький ножик, который мне подарили хетты, - пусть его тоже положат со мной!
- Конечно, жрецы построят тебе прекрасную гробницу, - заверил Эйе. - Ты умный мальчик, Тут, раз первым делом заботишься о своей гробнице, став фараоном. Умнее, чем даже сам думаешь. Но прежде всего тебе надо сменить имя. Жрецам Амона имя Тутанхатон будет неприятно. Отныне пусть твое имя будет Тутанхамон.
Тут не возражал против нового имени, только хотел сразу научиться его писать - он не знал знаков, которыми изображается имя Амона. И так впервые в Ахетатоне было нечертано это имя. Однако Нефертити, услышав, что фараоном стал Тутанхамон, а про нее словно забыли, облачилась в прекрасные одежды, умастила волосы благовонным маслом, а тело - душистыми притираниями, презрев, таким образом, свое вдовство, и отправилась на корабль к Хоремхебу, которому сказала:
- Смеху подобно, что несмышленного ребенка делают фараоном! Этот негодяй, мой отец Эйе, вырывает его из моих рук и собирается править Египтом от его имени, но ведь есть я - Божественная супруга и мать! Мужчины смотрят на меня с вожделением и называют прекрасной, самой прекрасной в Египте, но это, конечно, преувеличение. Взгляни на меня, Хоремхеб, хоть печаль и затуманила мои глаза и согнула мои плечи. Взгляни, ибо время дорого! У тебя есть копья, ты и я, вместе сумеем все устроить к вящей славе Египта. Говорю с тобой так прямо, ибо пекусь лишь о благе Египта, а мой отец, этот негодяй, этот алчный глупец, несет один только вред и разрушение стране!
Хоремхеб внимательно смотрел на нее, и Нефертити распахнула свои одежды, жалуясь на жару, и употребляла всевозможные приемы, чтобы соблазнить его. Откуда ей было знать о тайном сговоре Хоремхеба с Эйе! И даже если она, как женщина, догадывалась о вожделении Хоремхеба к Бакетамон, она полагала, что своею красотой легко добьется победы и вытеснит царственную недотрогу и гордячку из его мыслей. Она привыкла к легким победам в Золотом дворце, где без труда склоняла любого и каждого к оплевыванию фараонова ложа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249