– Я поверила… что я… люблю тебя.
Воздух с шумом вырвался из его груди.
– Я давно понял это, и, слава Богу, к тебе тоже пришло прозрение! Ну и что же нам теперь делать?
– Я уже сказала, что можешь делать ты.
– С твоего разрешения излить мое семя в твое тело? Не слишком удачное решение.
– Позапрошлой ночью ты так не думал.
– То было раньше. Ты выйдешь за меня замуж?
– Нет, я не могу.
– Можешь и выйдешь! Ты же сказала, что принимаешь мой грех. Сделай следующий шаг.
– Ты просишь о невозможном.
– Не больше, чем даю взамен.
– Тебе легче. У тебя нет… – Она замолчала, не решаясь продолжать.
– Чести? Совести?
Бринн несогласно покачала головой.
– Честь у тебя есть, но мы слишком разные.
– Так научи меня смотреть на мир твоими глазами! – Он невесело усмехнулся. – Конечно, мне трудно будет с тобой во многом согласиться. Но знаешь, Бринн, я все время стараюсь тебя понять, узнать получше.
Он уже разобрался, кем была ее мать, поверил, что есть божественный дар, но никогда не сможет смотреть на мир ее глазами.
– Я все сказала тебе и что смогла предложила. Берешь или нет?
Он испытующе посмотрел на нее. – Нет!
Она вздрогнула, как будто ее ударили. Он дал ей почувствовать боль, так бывает, когда получаешь отказ в ответ на страстное желание.
– Удивлена? – Он перестал ее обнимать и повернулся спиной. – Спокойной ночи, Бринн!
– Как быстро ты меняешь свои решения! – Она не верила своим ушам. – И сам не знаешь, чего хочешь. Он продолжал лежать спиной к ней.
– Я всегда знаю, чего хочу, и не стану жертвовать целым караваном ради одного верблюда. Бринн нахмурилась.
– Что такое верблюд?
– Горбатое животное, на котором я езжу, торгуя, в пустыне.
– Значит, я и есть этот верблюд?
– Ты такая же упрямая и взваливаешь на себя ношу, которая не по силам и десятку верблюдов. Я не хочу стать одним из них. Ты, может, и простила меня, но не саму себя.
– Мне это не обязательно, раз я буду тебе только отдаваться и не выйду за тебя замуж.
– Но мне необходимо, чтобы ты себя не винила и пришла ко мне с чистым сердцем, – устало продолжал он. – Спи. На сей раз тебе наверняка приснятся более приятные сны.
Сон.
Страх снова накатился на нее. Ей захотелось дотронуться до Гейджа, прижаться к нему, чтобы страхи ее рассеялись. Она поняла, что его отказ делал его еще желаннее. Бринн очень хотела, чтобы сегодняшняя ночь стала для них временем наслаждений, чтобы он получил удовольствие, какое она только была способна дать ему. Она не могла бросить его в одиночестве.
Кровь. Гейдж. Смерть.
Этого не должно случиться.
Боже, сделай так, чтобы сон оказался только ночным кошмаром!
***
– Ты уверена, что именно это и есть твой Гвинтал? – Эдвина повела головой. – Не вижу здесь ничего привлекательного. Мрачное, холодное место.
Бринн с жадностью всматривалась в остроконечные белые рифы.
– В глубине острова все по-другому. Как только мы выйдем в долину за скалами… Тогда посмотришь. – Она замолчала. Эдвина скептически улыбалась.
– Надеюсь, мы тоже увидим. – Гейдж отчаянно сражался веслами с сильной волной. Он окинул взглядом остальные лодки. Они пытались следовать за ними. – Если только ты проведешь нас через эти рифы прежде, чем нас разобьет о них.
Бринн оторвала взгляд от острова.
– Греби к северу, вокруг выступа. Там есть бухта…
– Я ее не вижу! – Гейдж напрасно вглядывался в скалы.
– Вон за той высокой черной скалой.
– Она похожа на риф.
– За ней бухта. Сворачивай на восток, а потом обогни самый конец выступа.
Все вокруг казалось до боли знакомым. Даже рев диких волн звучал приветливо. Она вернулась домой.
– Где деревня? – спросил Гейдж. Бринн показала рукой на тропинку, бежавшую прямо от берега до холма.
– Вон за тем гребнем, но до замка еще несколько миль.
– Там есть замок?
– Думаешь, Гевальд жил в жалкой лачуге? Поселившись здесь, он построил великолепный замок. – Лодка коснулась берега, и Бринн, не дожидаясь помощи Гейджа, прыгнула на скалистую отмель. – Тебе понравится, я уверена. Прекрасный каменный замок. Гевальд не боялся нашествия врагов, только хотел, чтобы его дом простоял долгие годы наперекор всем ветрам.
– Так и случилось?
– Конечно! – нахмурилась она. – Впрочем, время и то, что все забросили его, сделали свое дело. Теперь там печальное место. Он уже был таким, когда я видела его в последний раз.
– Печальное? – переспросила Эдвина.
Плечи Бринн тяжело опустились. Ей не хотелось вспоминать о грустном и невеселом. Она дома, она в Гвинтале! Зачем же омрачать радость печалью?
– Возможно, просто остался детский восторг. – Бринн начала подниматься по каменистой тропе, на которую указывала. – Пошли в деревню. Я хочу, чтобы ты увидел…
– Вернись! – окликнул ее Гейдж. – Ни к чему торопиться. Подождем других.
Бринн спустилась к берегу.
Он боится встречи с ее островом, поняла она, замедлив шаг. Что ж, понятно, Гвинтал для него незнакомое место.
Но она была дома.
Эдвина, подойдя к Бринн, осторожно взяла ее за руку.
– Прости, я неуважительно отозвалась о твоем Гвинтале, Бринн! Я уверена, что там очень мило и красиво.
Бринн понимала, что Эдвина говорит так от душевной щедрости, боясь ненароком задеть чувства Бринн.
– Ничего страшного! Гвинтал пережил века, и никто не посмел вторгнуться в его пределы. – Она бросила взгляд на остальные лодки, причалившие к берегу. – Не мешало бы им поторопиться, мне не терпится поскорее добраться туда.
– Ты знаешь кого-нибудь в деревне?
– Разумеется. Правда, мы жили в Фалкааре, а не в самой деревне, но я знала… – Бринн замолчала. Кого же она знала? Ее радостные воспоминания о Гвинтале промчались по лесам, зеленым лугам, где мать учила ее различать травы, играм возле замка. Все остальное всплывало в памяти расплывчато. – Я знала отца Томаса, причетника.
– Богатое общество! – мрачно заметил Гейдж. – Клад далеко от деревни?
– Нет, в лесу за замком.
– Тогда вперед, за ним! – Малик легко выпрыгнул из второй лодки. – Давайте поскорее уйдем с этого холодного берега.
– Ты до сих пор не согрелся? – спросила Эдвина. – Может, зря отрезал бороду?
– Ты не ошиблась, мне ее здорово не хватает, – широко улыбнулся ей Малик. – Она не только согревала лицо, но и скрывала мой маленький подбородок.
– Ну что же, придется тебе отрастить новую.
Бринн смотрела на них с удивлением. Подбородок Малика был словно вылеплен мастером, и ямочка посредине очень его украшала. Без бороды сарацин казался гораздо красивее. Когда он сел в лодку два дня назад, Бринн поразилась происшедшей с ним перемене, но поскольку они плыли не вместе, то она не знала, как же отреагировала Эдвина на него, безбородого.
– Как решит Господь Бог! – запоздало отшутился Малик.
Они с Эдвиной переглянулись, и Бринн неожиданно для себя почувствовала острую зависть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85